пока я не упёрлась ногами в выступ.
— Не знаю, как ты можешь прыгать с крыши на крышу и взбираться по пожарной лестнице, но едва не ломаешь себе шею на трёхфутовой подпорной стене.
— Навык, — пробормотала я, развернувшись так, что оказалась лицом к нему. В кои-то веки, я смотрела на него сверху вниз. — Спасибо.
— Без проблем. Я подстрахую, — его руки задержались на моих бёдрах, хватка лёгкая, чуть выше железных кинжалов, которые я прятала под рубашкой. — Ты в порядке?
Я кивнула.
— Думаю, да.
— Я хочу, чтобы ты была уверена, — его тон был беспечным, даже немного задиристым, пока он смотрел на меня. — Какой же из меня хороший защитник, если ты сломаешь руку в первые пару недель на этой работе.
Мои губы подёрнулись.
— Да, это будет означать, что ты вроде как облажался, но думаю, ты забываешь один важный факт.
— И что же это за факт?
Вес его рук на моих бёдрах сместился, почему-то став… тяжелее.
— Потребуется выше трёх футов, чтобы я свернула себе шею.
— Ну, не знаю, — ответил он, когда группа, судя по звукам, подростков перешла улицу и направилась в противоположную от нас сторону, крича друг на друга. — Странные вещи случаются.
— Не такие уж и странные.
Он склонил голову.
— Когда я был моложе и только что научился летать, я переоценил место посадки и упал. Сломал руку. И высота была всего пару футов.
Крайне редко Стражи ломали кости в ситуациях, когда даже люди, вероятней всего, не сломали бы.
— И сколько лет тебе было?
— Шесть.
Я рассмеялась.
— Да, уж, мне не шесть. Я достаточно уверена, что ничего не сломаю, если упаду.
— Значит, ты уверена, если я отпущу, ты не свалишься? — спросил он, и я ощутила, как он стал двигать пальцами. Они медленно скользили вверх-вниз, и я усомнилась, что он осознавал что делал.
Но я-то осознавала.
На самом деле я полностью увлеклась происходящим, и мой пульс участился. Пьянящий румянец охватил меня, и я теперь действительно почувствовала себя немного неуверенно. Это не имело никакого отношения к моему равновесию, а только к тому, как он прикасался ко мне.
— Как насчёт того, чтобы заключить сделку?
— Зависит от условий сделки.
Я не осознавала, что делаю, пока не сделала это. Мои руки легли на его ладони. Не для того, чтобы отодвинуть их, а чтобы удержать.
Зейн шагнул вперёд, так близко, как только мог, поскольку я стояла на стене. Наши тела не соприкасались, но вся передняя часть моего тела ощутила жар, как будто мы стояли вплотную друг к другу.
— Если ты сможешь устоять на земле обеими ногами, — добавил он, — я поставлю в холодильник столько содовой, сколько ты сможешь выпить.
— Серьёзно?
— Серьёзно, — повторил он, его голос стал глубже и гуще.
— Включая кока-колу?
— Даже добавлю пару ящиков Корневого пива.
— Ммм. Корневое пиво. Люди, которые не любят его — монстры. Это великолепная сделка.
Я опустила голову, остановившись в нескольких дюймах от него. В мягком маслянистом свете лампы я увидела, как его глаза наполовину затуманились, а взгляд, который он бросил на меня, даже если и не осознавал этого, даже если это ничего не значило, растопил меня.
— Но я могу сделать это сама и при этом не отрывать обе ноги от земли. Я отказываюсь от твоей сделки.
Зейн усмехнулся.
— Тогда мне придётся предложить более выгодную сделку.
— Да, дерзай.
Его нижняя губа скользнула между зубами, а хватка на моих бёдрах усилилась, оба действия вызвали глубокое, тянущее ощущение внутри меня. Я почувствовала напряжение в сухожилиях его рук, силу в его руках, и гибкость его мышц в предплечьях и бицепсах. Он собирался поднять меня. Может быть, поставить меня на ноги. Или, может быть, расположить меня напротив себя.
Я знала, что не должна была этого допустить, потому что ящик «ЗЕЙН» был всё ещё приоткрыт, но я не отступила и не увеличила расстояние между нами. Эти бледные волчьи глаза встретились с моими, и наши взгляды соединились. Мы связались узами. Он не шевелился. Как и я. Между нами не было сказано ни слова.
Раздался автомобильный сигнал. Зейн отдёрнул руки, как будто обжёг ладони. Я застыла, проклиная ко всем чертям автомобильный гудок и испытывая благодарность за то, что меня прервали. Затем я повернулась боком и глубоко вдохнула выхлопные газы и сладкий лимонный аромат магнолии, растущей неподалёку. Я обуздала свои гормоны и отчаянно вцепилась в свой здравый смысл
Зейн шёл в нескольких шагах впереди, уперев руки в бока. Он держался поближе к стене, в пределах досягаемости, вероятно, на случай, если я решу спрыгнуть, что в данный момент звучало великолепно. Хотя раньше я была права. Падение с такой высоты повредит только моему самолюбию.
Наступила тишина, и я попыталась ощутить через нашу связь, что чувствует он, но я не могла смириться с тем, что происходило со мной.
Глядя в тёмное небо, я медленно и глубоко выдохнула. Время возвращаться в прежнее русло и двигаться дальше. Я могла отлично притвориться, что оставила прошлое позади.
— Так… ты собирался сказать мне, что думаешь?
Он оглянулся и стал наблюдать, как я медленно переставляю одну ногу за другой, словно балансирую на бревне.
— Я думал о том, как долго Предвестник был здесь, на этих улицах, охотясь на Стражей и демонов, и никто из нас не видел его, насколько нам известно. Это заставляет меня думать, что мы можем проводить здесь каждую ночь, разыскивая, но так и не найдём его.
Я остановилась, подняв одну ногу в воздух.
— Почему ты думаешь, что мы его не найдём?
— Потому что я думаю, что мы не сможем найти Предвестника, пока он сам этого не захочет.
Незадолго до полуночи у меня между лопаток пробежали мурашки.
Мы покинули парк и отправились бродить по району Кэпитол Хилл, который Зейн называл Восточным рынком, и который был скоплением ресторанов, от исходивших из них аппетитных запахов у меня заурчало в животе. Я сделала мысленную заметку начать наш следующий патруль здесь, тогда я смогу попробовать что-то в каждом из них.
Я остановилась и оглянулась назад.
— Я чувствую демона.
Зейн остановился, склонил голову набок и вздёрнул подбородок. Повернувшись к широкой улице, я упёрла руки в бока. Там всё ещё были люди и вездесущий рёв сирен, доносящихся со всех сторон, но всё же здесь было далеко не так оживлённо, как ранее ночью.
— Немного завидую тому, как быстро ты их чувствуешь, — прокомментировал Зейн, шагнув к бордюру.
— Да, ну, ты можешь летать, так
