в руках.
— Наталья Юрьевна… — пролепетал сосед, подходя ближе к дочкам. — А по какому поводу? Вроде бы…
Но в этот момент Наталья заметила Свету и, смерив ту удивленным взглядом, громко воскликнула, перебивая Валентина:
— Светлана Сергеевна? Здесь? Какими судьбами?
На губах Светы застыла нервная улыбка, она бочком подошла ко мне и прошептала:
— Умоляю, сделай что-нибудь.
— Кто это?
— Инспекция по делам несовершеннолетних.
В это время сосед, который был явно рад, что от него отвлеклись, вежливо переспросил:
— О, а вы знакомы со Светочкой и ее мужем?
— Мужем. — Женщина посмотрела на меня в упор, словно просканировала. — Кажется, с мужем нужно будет поговорить отдельно.
Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Макс поймал ее взгляд, чтобы воздействовать силой.
— Думаю, тут недоразумение. — он вложил в эту фразу мысленный приказ.
— Да неужели? — она вскинула брови, на серьгах-гвоздиках в ее ушах вспыхнули алые камешки.
Какой то защитный артефакт? Он не почувствовал никакого отклика, его сила никак не повлияла на нее.
Но не успел попытаться снова, как женщина произнесла:
— Ленечка, звони арбитрам, у нас код черный.
Глава 9
На кухне царила напряженная атмосфера. Слышно было лишь дребезжание старого холодильника. В воздухе витал аромат заваренного чая, но сам чай уже начал остывать.
Я сидела на стуле напротив Натальи Юрьевны и ее помощника Леонида.
Максим же расслабленно стоял, привалившись к стене, и делал вид, что вообще ничего из ряда вон выходящего не происходит, что у него все под контролем. Как будто не было растерянности и шока в его глазах, когда инспекторша сказала «звони арбитрам».
Впрочем, надо отдать должное, справился с собой он действительно быстро. Предложил Наталье отложить звонок до приватного разговора и пройти в квартиру побеседовать. И, как ни странно, она согласилась.
В итоге еще две приехавшие женщины-инспектора, сопровождающие Наталью, отправились к Валентину, который и был целью визита, а Леонид со своей начальницей — к нам.
Дети разошлись по комнатам. Аня обещала присмотреть за всеми.
Когда я наливала чай, руки тряслись. Но когда заметила, что инспекторы его не пьют, тревога усилилась еще больше.
— Давайте так, — начала наконец Наталья, — сначала расскажу, как это выглядит с моей стороны. И что вам обоим за это может грозить. А потом предоставлю вам возможность объяснится.
Макс кивнул и сделал плавный жест ладонью, словно говоря «прошу».
— Я уже несколько лет работаю в инспекции. Очень редко, но бывает, что в семьи людей попадают не совсем обычные дети. Или, наоборот, у обычных детей появляются необычные родители или опекуны. — Она сверлила взглядом Максима так, словно он лично был виноват в большей части неприятностей, с которыми сталкиваются ее подопечные. — Наша с Леонидом задача обеспечить соблюдение законных прав и интересов несовершеннолетних. Их безопасность и благоприятные условия.
— Наталья Юрьевна самый лучший специалист. Вам повезло, что… — начал было расхваливать начальницу Леонид, но едва она перевела на него взгляд, как тут же умолк и опустил глаза в пол.
— Так вот. Как сотрудник инспекции некоторое время назад, — продолжила тем временем женщина, — я заходила проведать семью на учете. Оказалось, хозяйка дома совсем недавно несколько дней где-то пропадала, а теперь спала. Я забеспокоилась. К слову, в отличие от ее супруга, который даже в полицию по поводу недавней пропажи не соизволил позвонить. В итоге вошла в дом и сразу поняла, что женщина, — она повернула голову ко мне, — за время своей пропажи перестала быть человеком.
Наталья замолчала, отпивая чай, и на кухне воцарилась давящая тишина. А у меня в животе забурлило от нервного напряжения, так что я тоже сделала несколько торопливых глотков из кружки.
Максим, заметив мою суетливость, положил мне руку на плечо, чуть погладив.
«Я не одна…» — это понимание принесло облегчение.
— И вы ничего в связи с этим не сделали? — сухо спросил он.
— Вопросы здесь собиралась задавать я… — протянула женщина. — Но на этот, так и быть, отвечу. Нет, ничего не сделала. Нечистью невозможно стать по щелчку пальцев, если ты заранее не родился с предрасположенностью, кроме, разве что, парочки особых видов, которые как зараза — могут достать любого. — Наталья кивнула помощнику: — Кто там?
— Упыри, мертвяки, лунные девы… — принялся перечислять Леонид.
— Да. В общем, я просто убедилась, что Светлана не стала кем-то из опасных видов, детям ничто не угрожает, и решила, что с ней произошло нечто, что активировало ее «природную склонность». У меня в практике уже был случай, когда утонувшая мать вернулась в дом ундиной. Чтобы решать проблемы взрослых, мне не приплачивают. Так что просто назначила проверку через пару дней, чтобы убедиться, что все хорошо. И… да. Стать нечистью Светлане пошло на пользу, она хотя бы дом в порядок привела. Дети были накормлены, в холодильнике не пусто. Так что мы просто закрыли этот вопрос. Вот только теперь я переживаю, что мы зря это сделали.
Она снова уставилась на Максима с суровым лицом и скрестила руки на груди.
— Кто вы такой? — чеканя каждое слово, спросил Леонид.
Повернулась к Максу. Нервы были натянуты до предела, я прислушивалась к звукам за стеной: то и дело начинало казаться, что кто-то из детей плачет, но нет. Вроде бы тихо.
Скорее бы все закончилось. Максим ведь умеет гипнотизировать. Почему он просто не заставит их забыть обо всем и не выгонит?
Или это запасной вариант на случай, если договориться не получится?
— Вампир, — не стал скрывать мужчина. — Случайно познакомился со Светланой, когда она уже стала не-человеком. Предложил помочь ей освоиться в новом для нее мире. А взамен представляться ее мужем, для того чтобы...
— Легализоваться? — подсказала Наталья. — Говорите как беглый преступник или незаконный эмигрант.
— Нет, нет… — говорить Максу явно не хотелось, но после небольшой заминки он все же добавил: — Ничего такого. Просто, скажем так, поссорился с родней и решил отказаться от прежнего имени. Знаете, эти клановые заморочки и проблемы тех, кто живет слишком долго.
— Что ж не подались с заявлением в темный арбитраж? Сейчас есть простая и понятная процедура для законопослушных нелюдей, если их внешность или другие особенности заставляют часто менять человеческие документы.
— Ненавижу бюрократию, — усмехнулся Максим.
«Это все
