Я лично проверял его, когда он только заступил на службу.
Его биография была практически чиста. Нет аристократических корней. Нет непомерных амбиций. Лишь чувство долга перед короной. Правда, я и предположить не мог, в чьих руках он видит эту самую корону.
Да, место, в котором вырос Тайрус было рядом с семейным особняком умершей, как все думали, королевы. Но информации о том, что в юности Тайрус бегал на тайные свидания к этой девушке, не было.
Просто не было.
Их подчистили до меня. Если вообще про это было известно кому-то кроме родителей леди Милоры.
Пряча ото всех Тайру, Балливар совершил ряд незначительных ошибок, которые я исправить был не в силах.
Сейчас мне было важно не наделать своих.
— Лорд Решительный, — в архив зашёл распорядитель, кивком головы обозначив мне своё почтение. — Прошу прощения за задержку. В городе все как с ума посходили с этой церемонией. Вчера всё закончилось! А они всё продолжают топтаться у дверей храма.
— Скалистый был значимой персоной для королевства, — беспечно улыбнувшись, я пожал плечами. — Все хотят с ним проститься. Или бояться прогневать.
— Вот это больше похоже на правду, — усмехнулся распорядитель. — Бояться, что даже находясь с Праматерью Драконов, он покарает за игнорирование его важной персоны. Так, — подойдя к столу, мужчина взял в руки папку. — Это оно?
— Да, — с готовностью отозвался я. — Его величество лично просил всё передать истинной паре лорда Скалистого.
— Родственников у него всё равно нет, — покачал головой распорядитель, убирая папку. — Хоть кто-то будет его оплакивать. Жалко девчушку. Красивая.
— Вы ее видели? — с интересом уточнил я, изо всех сил сдерживая готового сорваться дракона.
— Не я лично, — понизил голос до доверительного шёпота распорядитель. — Но один надёжный источник рассказал, что девушка была безутешна. Представляете, требовала у короля предъявить ей тело! Отказывалась верить.
— Какая непростительная дерзость, — протянул я, деланно ужасаясь. — У самого его величества? Требовала?
— Говорят, даже угрожала, — с готовностью продолжил он. — Трясла браслетом… бедняжка. Чем закончилось, не знаю, но поговаривают, что просьбу её всё же исполнили и…
— Секунду, — остановил я речь распорядителя, делая вид, что отвлекаюсь на артефакт связи. — Работа, — извинительно улыбнулся я, беря один из камней.
— Понимаю, понимаю, — решил закончить беседу распорядитель, окидывая взглядом помещение. — И поздравляю с назначением. Старый начальник архива мне не нравился. Не любил по-мужски посекретничать.
— По тому его и убрали, — отозвался я, демонстрируя артефакт. — На заслуженный отдых. Всего вам доброго.
— И вам.
По мере того, как распорядитель покидал кабинет, моя улыбка превратилась в угрожающий оскал.
По-мужски посекретничать. Такое обозначение сплетен я слышал впервые.
Отбросив артефакт на стол, я поднялся на ноги и подошёл к окну.
Моё назначение на роль начальника архива было ожидаемо. Всё же, Балливар знал, кто я. И держал данное мне слово отпустить. Как главу тайной канцелярии. Бросить службу полностью было бы выше моих сил, это понимали мы оба, хоть и не обсуждали никогда. А здесь… я мог действовать тихо, незаметно и быстро.
Всё же, вся документация королевства проходит через меня.
Будь то служебные переписки или дела простых подданных королевства.
А как обрадовалась моему назначению матушка… тут и говорить не о чем. Все мои отлучки, отъезды, «командировки» и прочее – она приняла за ту самую работу, которую оценили и заметили.
Мне же для счастья требовалось иное.
— Потерпи ещё немного, — прошептал я, шумно втянув носом.
Я не знал, к кому больше обращаюсь. К себе или к Станиславе.
В течении часа она получит моё письмо. Станет ли она читать его сразу? Или позже, когда останется одна?
Я не знал.
Сейчас я был уверен лишь в одном. Как бы сильно Станислава не обрадовалась моему воскрешению, убить меня по-настоящему она обязательно постарается.
Глава 31. Я решительно ненавижу Решительного!
— Да что же это такое? Ну, что такое, а?! — Анфиса сидела рядом и с жутким упорством пыталась соединить две части браслета. — Не выходит. Ну, не выходит почему-то, моя булочка, — она посмотрела на меня и продолжила. — Мы его починим. Я тебе точно говорю. Ты же мне веришь?
— Верю, — ответила я безжизненным голосом.
— О, карамелечка, как мне жаль. Как мне жаль, — зверушка забросила бесполезное занятие, шмыгнула носом и плюхнулась ко мне под бок, положив голову на сгиб локтя. — Я не верю, что мой кексичек…
— Вы все поверили, — произнесла я зло. — Все поверили в то, что Айзек погиб.
— Ну-у-у, — Анфиса повернулась по мне лицом и растерла копытцем нос. — Его высочество сказал…
— Он ошибся! — я рявкнула от отчаяния. — Извини, — погладила мохнатую спинку животного и продолжила лежать. Слезы текли сами собой, не переставая. Внутри все сжималось от мысли, что Айзека больше нет, и еще больше от того, что мне всячески старались доказать это.
— Закажем сладости? — спросила она. — Или я попрошу леди Ба приготовить тебе котлет из этой вашей мясорубки.
— Я не хочу есть.
— А пить? Сок? Чай? Какао? М, что желает моя шоколадная помадка?
— Чтобы меня не трогали.
Два дня как мы вернулись с территории орков. Раньше нам не позволяли этого сделать, ссылаясь на опасность. Мне в принципе было все равно, где находиться.
— Ну, нет, — Анфиса взбрыкнула ножками, спрыгнула с кровати и поцокала к двери. — Я не буду первым гувернером у которого леди растаяла от тоски.
— Даже если от тоски по истинной паре? — фыркнула я.
— Даже так! Жди!
Чего именно ожидать, она не сказала. Юркнула в щелочку и прибежала спустя минут десять встревоженная и возбужденная до предела.
— Вставай! Срочно поднимайся с постели, моя размякшая плюшечка.
— Не хочу.
— А я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Внизу тебя ожидает распорядитель моего ке-ке-кесика, — договорила она, справившись с рвущимися слезами. — Он хочет незамедлительно тебя увидеть. Вставай, — Анфиса запрыгнула на кровать и бесцеремонно толкала меня копытцами в спину. — И позволь тебя расчесать.
— Не нужно, — я поймала мордочку гувернера у артефакта связи. — Я спущусь так, — накинула халат поверх ночной рубашки и не глядя в зеркало вышла из спальни.
— Моя сдобочка, ты доведешь господина распорядителя до нервного срыва. Хоть бы синячки под глазами убрали элексирчиком.
Я не слушала Анфису, торопилась на встречу, гадая, что мог сказать этот человек. Любое упоминание об Айзеке вселяло надежду. Я все ждала, что Аскольд или кто-то другой войдет в мою комнату и прокричит, что произошла чудовищная ошибка. Наверное, этого я и ждала и от невысокого мужчины с крючковатым носом, стоявшего посередине гостиной. Но он лишь передал мне конверт и выразил соболезнования.
— И что мне с этим делать? — спросила я.
— Прочесть, леди, — посоветовал тот. — Если у вас возникнут вопросы, прошу вас, обращайтесь. Мои контакты внутри. Доброго дня.
— И вам, — ответила я, всматриваясь в надпись на желтоватом листе. Это был точно почерк Айзека. Мы ведь столько времени провели за перепиской с помощью зачарованной бумаги. А теперь она больше не переливалась потускнев.
— Я не могу, — прошептала я, вернувшись в спальню. Казалось, если я вскрою конверт, то соглашусь со смертью моего дракона. Моего… Как же поздно я осознала это.
— Хочешь, я прочту? — спросила Анфиса. — Обещаю, не читать вслух, если там личное.
— Хочу, — попросила я, сев на кровать.
— Моя дорогая Станислава. Я совершил много ошибок, но… Фу-у-ух, — выдохнула она, — я думала это будет проще. …Но никогда не смогу простить себе только одну.
— Он попрощался, — прошептала я.
— Сейчас тот самый момент, когда юлить и пытаться скрыть от тебя правду потеряло смысл. Ведь если ты читаешь это письмо, значит меня больше нет. Айзек Скалистый погиб, — продолжала Анфиса, а я слушала и отказывалась верить. — Ты только моя. И я весь твой. Всегда помни об этом. О святые, кто бы мог подумать, что ликерный кексик был такой романтичный и нежный, — она опустила мордочку в стакан и с иканием отпила воды. — Мне продолжать?
