– Ей не плевать. Просто мы с тобой что-то делали не так, и ей стало с нами плохо. Она не ушла бы, если бы мы были более…
– Какими, папа? Идеальными?
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– Ничуть! Нельзя любить человека за то, что он может дать тебе! Нельзя любить его за то, что он делает для тебя, или за то, что он красив! Любовь слепа, любовь не превозносится, не гордится! Помнишь, пап?
– Мэгги, я тоже читал Библию. А вот с какой стати о Боге вспомнила ты?
Ой! За весь год мы с папой ни разу не были в церкви.
– Мама нас любила, но мы не смогли показать ей, насколько мы ее любим, и она ушла. Это мы ее подвели! – со вздохом заключил отец.
Я вскочила, забыв о том, что Кайл так и не написал. Передо мной с угрюмым видом сидел жалкий, озлобленный мужчина. Лицо бледное, давно не мытые черные волосы зачесаны назад, темно-синяя рубашка измята.
– Папа, я тебя, конечно, люблю, но не желаю брать ее вину на себя! Я иду прогуляться с другом, вернусь не очень поздно.
– С Чедом?
– Нет. Чед пакует чемоданы.
– Что ж, тем лучше для него. Ты знала, что так будет. У этого парня есть чему поучиться. По-моему, ты ему не пара. У вас все равно бы ничего не вышло. Спустись на землю, Мэгги! Ты слишком много требуешь от окружающих, – пробормотал он.
– Как скажешь, пап. Пока!
Не дожидаясь ответа, я выскочила из комнаты. По пути схватила с вешалки ветровку защитного цвета, сунула в карман телефон и подошла к огромному зеркалу в массивной серебряной раме, висевшему в прихожей. Помню, мама отыскала его в каком-то антикварном магазинчике, и папа едва сумел засунуть этот раритет в машину. Я стояла и смотрела на русые волосы, чуть вьющиеся на концах и падающие на плечи, на зеленые глаза, на веснушки, рассыпанные по загорелому лицу. Не писаная красавица, но разве поэтому меня все бросают?..
Я порылась в рюкзаке в поисках десятки, сунула ее в карман вместе с мобильником и вышла за дверь.
Снаружи было холодно и сыро. В воздухе клубился туман, вокруг уличных фонарей сияли нимбы. Я шагала по Броуд-стрит, следующая – Мэйн-стрит. Всю жизнь прожила в центре. Машины у меня нет, потому что она мне совершенно не нужна – всюду можно дойти пешком. К примеру, до кафе, где я работаю, ходу всего пять кварталов.
Однако направлялась я вовсе не в кафе. Я понятия не имела, куда идти, лишь бы не оставаться дома. Отец изменился до неузнаваемости. Раньше мы отлично ладили: играли во все подряд, ходили в кино, готовили всякую всячину, сгребали опавшую листву во дворе. Обычная семья из хорошего района, типичные жители Теннесси. Потом мама ушла, и отца словно подменили. Раньше он никогда не заговаривал о моем весе и калориях (тут и говорить-то не о чем). Прежний отец не наблюдал бы безучастно, как его дочери вручают аттестат. И уж точно не позволил бы мне выйти на работу, чтобы обеспечить себя всем необходимым, в то время когда сам он предается унынию и ничего не хочет. Он стал совсем другим, и я очень скучала по нему прежнему.
У меня есть старший брат, Биш, который давно живет сам по себе. Родители усыновили его, когда мне исполнилось восемь. Бишу было шестнадцать, он кочевал из одной приемной семьи в другую и уже не надеялся, что у него будет настоящая семья.
Мне он понравился сразу, я ему тоже. Я ходила за ним хвостом, а он и рад был. Мы с ним играли, он всегда брал меня с собой, когда отправлялся за покупками. Я помогла ему подружиться с ребятами из воскресной школы, ведь он никогда не был в церкви. А потом он поступил в художественный колледж и уехал в Нью-Йорк, где устроился стажером в адвокатскую контору под начало жуткого зануды. С тех пор мы редко видимся. Только переписываемся, но он всегда страшно занят, и мне очень трудно придумать, что ему сказать, кроме того, как без него паршиво.
Я дошла до светофора и стала ждать, когда загорится зеленый. Передо мной маячил какой-то парень в наушниках. Сунув руки в карманы, он слегка покачивал головой в такт мелодии, потом увидел меня, чуть улыбнулся и кивнул. Я снова проверила телефон, но Кайл еще не написал. И какое мне до него дело? Идти на свидание с Кайлом не особо хотелось, и все же я не могла отвязаться от мыслей о нем.
Надо выпить кофе. Если Кайл не появится, просто посижу, почитаю что-нибудь на телефоне и пойду домой. Я сунула мобильник в карман и взглянула на дорогу. Как раз вовремя! Загорелся зеленый, парень шагнул вперед, забыв посмотреть по сторонам. И тут неожиданно появился огромный красный грузовик. Водитель поворачивал направо, но смотрел почему-то налево.
Все произошло так быстро, что времени на раздумья не осталось. Я среагировала мгновенно: бросилась вперед, схватила парня за куртку и дернула на себя изо всех сил. Грузовик промчался мимо. Мы оба свалились на землю. Парень упал сверху, задев меня рюкзаком по лицу. От боли перехватило дыхание.
Послышался визг тормозов, грузовик резко остановился. Водитель высунулся из окна, прокричал что-то про глупых детей, только выразился покрепче, и рванул с места.
Парень мигом откатился в сторону, вытащил наушники и ошеломленно уставился на меня.
– Ты как?
– Вроде нормально, – простонала я.
– Какой же я растяпа! Ты… ты спасла мне жизнь!
– Всегда пожалуйста. Рада, что оказалась рядом.
Парень подвинулся ближе и отвел мне волосы со лба.
– Ты поранилась! – огорченно воскликнул он.
– Правда? – Я коснулась лба и поморщилась: пальцы в крови, но не больно. Пожалуй, ничего страшного. – Похоже на то. Ерунда, царапина.
Я попыталась встать, но он не позволил.
– Погоди! Надо вызвать «Скорую». Если с тобой что-нибудь случится из-за меня…
– Не надо никуда звонить, я в полном порядке.
Парень нахмурился. В мягком свете фонарей он был особенно хорош: высокий, волосы темные и спутанные, вьются на лбу и возле ушей, глаза то ли синие, то ли светло-карие – не разберешь. Он нервно покусывал невероятно красивые губы, усиленно размышляя. На нем была серая толстовка с капюшоном, на груди большими оранжевыми буквами написано «Теннесси ВОЛС», название команды колледжа. Еще один спортсмен на мою голову!
Я вспомнила Чеда. Он изо всех сил рвался во Флориду, в команду «Гэйторс», хотя университет Теннесси был прямо под боком. Видите ли, во Флориде учился его отец, и Чед решил продолжить семейную традицию. Выглядело это так, будто ради меня он не желает идти ни на какие компромиссы.
Наши взгляды встретились. Мы буквально не могли оторвать друг от друга глаз. Потом он улыбнулся уголком рта, и это окончательно лишило меня присутствия духа.
– Давай я сам тебя в больницу отвезу. – Парень снова откинул мне волосы со лба и склонился ближе. У меня перехватило дыхание, у него тоже. Он посмотрел мне прямо в глаза. – Вроде бы ничего страшного, и все же давай позвоним твоим друзьям или родителям. Мне будет спокойнее!
