Пол расходился крупными трещинами, будто пережил серьезное землетрясение. Стены были приглушенного терракотового цвета. Кое-где на стенах между выбитыми окнами сохранились иконы. Имей я возможность оценить лики святых физическим зрением, то обнаружила бы в лучшем случае зачерненные временем, на веки утраченные шедевры. А в том, что передо мной шедевры, я не сомневалась. Каждая икона была пропитана магией — за края рамок расходилось золотое свечение, а святой, словно материализовавшийся призрак с суровым лицом, выглядывал из холста.
Я поднялась с пола. Стало значительно легче. Бьюсь об заклад, что церковь была построена на сильном источнике энергии. Вокруг стен чувствовался энергобарьер, защищающий от проникновения. Только благодаря разрешению создателя защиты я смогла проникнуть сюда. Надеюсь, что купол выдержит гнев стражей.
В сиреневых переливах под потолком парил Моир. Он умер, когда ему было пятьдесят четыре года, в самом расцвете магического Дара. Сильнейший маг из всех, кого я знаю. В отличие от моего отца Моир не спешил перерождаться, что меня радовало, хотя и не должно. В свое оправдание скажу, что он единственное существо, с которым я общаюсь без оглядки на человеческие условности, суеверия и страхи. Единственный с кем я могу общаться свободно и радоваться общению.
Оттолкнувшись, я взлетела под потолок.
— Вас с каждым разом все труднее найти, — я очень надеялась, что в потоке мыслей не просочилось раздражение.
Он был спокоен и умиротворен, будто происходящее за порогом его не касается.
— Но ты же справилась?
Я промолчала. Меня занимали мысли о причинах, которые побудили стражей к столь жестким мерам.
— Ты смогла их обмануть. Я видел… Ты молодец.
— Почему закрывают границы миров? — спросил я.
— Странно, что ты не чувствуешь причину.
Я задумалась. В последнее время я колесила по Смолянской губернии и лечила детей, которых поразила одна и та же болезнь. Дети лежали с высокой температурой без каких-либо признаков простуды. Температура сбивалась только концентрированным жаропонижающим настоем из трав, причем действия настоя хватало на сутки. После чего нужно было вновь делать настой. Я готова была впасть в отчаяние. Потому что разрывалась между болеющими детьми, которые находились в разных деревнях.
Положение спасали родители несчастных, которые готовы были сами ездить ко мне за настоем, преодолевая десятки верст пешком, борясь с суевериями, страхом, и старостами, которые решили собирать урожай раньше обычного.
Как ни странно, детям помог выздороветь ритуал единения с природой. Я пыталась успокоить свои нервы после того как побывала у еще одного ребенка, заболевшего этой странной болезнью. Для успокоения нервов во внутреннем дворике купца, чей сын стал моим пациентом, я провела ритуал. По книге отца этот ритуал был призван помочь магу слиться душой и мыслями с природой. Его часто использовали шаманы мира Эраш. Меня же он просто успокаивал.
В борьбе с болезнью ритуал сыграл ключевую роль. Стоило мне провести ритуал и подойти к постели ребенка, как тому чудесным образом стало лучше. Без настоя температура тела нормализовалась, и мальчик спустя какой-то час гонял во дворе гусей.
Я говорю «чудесным образом», потому как для меня осталось загадкой, почему благодаря самому рядовому ритуалу, не имеющему никакого отношения к исцелению, дети стали поправляться.
Неужели в гонке против смерти я пропустила нечто важное?
— Ты же маг.
Мне стало стыдно.
— Некто, скорей всего группа магов, вскрывают границы миров. Причем они делали это и раньше, но сейчас действуют очень нагло, перетаскивая принадлежащих мирам тварей. Сама понимаешь, что такого рода вмешательства нарушают потоки энергии вокруг планеты. Что в свою очередь влияет на людей, природу и тонкие миры.
— Кто это может быть? И с какой целью?
— Не знаю пока. Было установлено, что эти безумцы действуют в Элини. Понимаешь теперь столь враждебный прием?
Я чувствовала себя несмышленым ребенком, которому рассказывают очевидные вещи. Ведь я могла бы сама поинтересоваться энергетическими потоками Элини, а не ждать подсказки. Тем более, что распознавать потоки несложно.
— По этой причине стражи очень многих миров приняли решение закрыть свои границы. В первую очередь границы Нижних миров.
Значит, теперь нельзя покидать мир, в котором родился. Такого никогда не бывало, даже отец про такие методы не рассказывал.
— Идет охота на всех магов твоего мира — по этому поводу было особое распоряжение.
Защитный купол вздрагивал, вспыхивая то желтым, то белым, в зависимости от того каким заклинанием его пытались пробить стражи. Мне пора было уходить. Все, что я хотела узнать, я узнала. И даже больше.
— Значит, теперь мы увидимся нескоро?
Его дымчатое тело заколыхалось, из центра сущности вырвались алые сполохи, выдавая досаду и волнение.
— Я постараюсь сам к тебе придти, как только узнаю что-то ценное.
— Тогда до встречи, — я подлетела к нему. Мне хотелось его обнять на прощание, но это было невозможно, и этот факт просто разрывал мне душу. Знаете, это очень сложно забыть привычки физического тела. Очень. Представляю как трудно после смерти тем, кто ни разу не покидал свое земное тело.
— Будь осторожна.
Я упала в тело. Правая рука и шея затекли от лежания в неудобном положении. Я чувствовала свое тело процентов на двадцать. Но мне пока рано возвращаться. Основное внимание я сосредоточила на органах чувств тонких тел, а тел у меня шесть, впрочем, как у любого другого человека.
Кроме духа-хранителя, моего коня, и меня — никого не было. Обстановка спокойная.
Дух, вызванный и закрепленный возле меня для охраны, испытал облегчение: я вернулась здоровая, он выполнил свою работу, за что был заранее вознагражден. Контракт, который маг заключает с духом, погашен. Я освободила дух и стерла границы защитного круга. Во рту солоноватый привкус с металлическим налетом — я сплюнула и вытерла кровь с лица. Она не затекла в горло только потому, что голову мою поддерживал валик. Техника безопасности на первом месте, все остальное потом — золотое правило даже для тертого в магии калача. Согласитесь, пройти три круга ада, и умереть, захлебнувшись собственной кровью — глупо и обидно.
Вечерело. Акидон[6] неспешно садился, окрашивая селадоновый луг и густой серебристо-синий лес мягким золотистым светом. Неспешно перекусив припасенным заранее молоком с капустным пирогом, я также неспешно поднялась. Нужно было спешить, но конкретно сейчас для меня спешка могла закончиться внутренним кровоизлиянием. Все-таки такого рода путешествия забирают уйму энергии и подрывают здоровье. Резко встал, вскочил на коня — и всё — не дождется Корик помощи.
