- Учебный год начался за неделю до Вспышки, и за семь дней, до моего шестнадцатилетия.
- Твой день рождения был в один день с апокалипсисом? - Спрашиваю я, повысив от волнения голос. Она кивает.
- Что тогда произошло?
Она ставит ногу на кресло, и использует другую, чтобы легко качнуть себя.
– Помню, как в понедельник утром одевалась в школу – моя мама боялась, что я была не готова вернуться. – Она выдыхает. – Мама была права.
– Почему?
Эви встречается со мной взглядом.
– Я расскажу вам. Всю свою историю. И я постараюсь вспомнить как можно больше. Но, Артур...
– Да?
Ее глаза сверкнули, а лицо покраснело. Она была изящно несчастной.
– То, что как я полагаю, произошло, не может быть тем, что на самом деле имело место.
6 ДНЕЙ ДО АПОКАЛИПСИСА
СТЕРЛИНГ, ЛУИЗИАНА.
– Как твое самочувствие? – спросила мама, оценивая меня взглядом. – Ты уверенна, что выдержишь это?
Я закончила укладывать волосы, приклеила на лицо улыбку и солгала сквозь зубы.
– Определенно. – Хотя мы уже говорили об этом, я терпеливо повторилась: – врачи сказали, что возвращение к нормальному режиму, может хорошо повлиять на такую как я. Ну, по крайней мере, так сказали трое из пяти. Двое других настаивали, что я все еще была неуравновешенной. Заряженным ружьем. С вероятностью того, что посыплются проблемы.
– Я просто должна вернуться в школу, в круг своих друзей. Всякий раз, когда я это ей цитировала, то прижималась к ней, мама чуть расслаблялась, будто это было доказательством, что я на самом деле слушала их.
Сцепив руки за спиной, мама начала бродить по моей комнате, ее глаза метались по моим пожиткам – привлекательный, светловолосый Шерлок Холмс, вынюхивающий любые секреты, которые она еще не знала. Она бы ничего не нашла; я успела спрятать свою контрабанду в сумке с книгами.
– У тебя были кошмары прошлой ночью?
Она слышала, как я вскочила ночью с криком?
– Не-а.
– Когда ты сталкивалась со своими друзьями, ты призналась кому-нибудь, где на самом деле была?
Мы с мамой всем говорили, что я уезжала в школу "хороших манер". В конце концов, не может быть слишком рано подготовить дочь для соперничества в женском обществе Юга.
На самом деле, я был заперта в Детском Исследовательском Центре, клинике для детей с психическими отклонениями. Также известной, как Последний Шанс Ребенка.
– Я никому не говорила о ПШР, – сказала я, в ужасе от мысли, что мои друзья или бойфренд, обо всем узнают. Только не он. Брэндон Рэдклифф. С его карими глазами, улыбкой кинозвезды, и вьющимися светло-каштановыми волосами.
– Хорошо. Это только наше дело.
Она остановилась у большого рисунка на стене, и с тревогой наклонила голову. Вместо симпатичной акварели или эскиза в стиле ретро, я нарисовала мрачный пейзаж из переплетенных виноградных лоз, угрожающих дубов, и потемневшего неба, нависшего над поверхностью тростника. Я знала, что она обдумывает нарисованное на картине, боясь, что я достигла своего предела и взбунтуюсь.
– Ты принимала этим утром лекарства?
– Как я всегда и делаю, мам.
Хотя я не сказала бы, что от маленьких горьких таблеток было много толку моим кошмарам, они всего лишь избавили от видений, изводивших меня прошлой весной. Эти страшные галлюцинации были настолько реалистичными, что я временно слепла для окружающего мира. Я еле закончила второй год обучения, отрицая видения, стараясь вести себя так, словно ничего не произошло.
В одном из этих видений я видела пылающие на ночном небе огни. Под волнами огня, крысы и змеи сбились в кучу на лужайке перед Хейвеном, в то время как земля напоминала водную рябь.
В другом, солнце светило ночью, выжигая людям глаза, пока они не вытекали с гноем, их тела мутировали, а мозг разлагался. Они становились похожими на зомби, пьющих кровь, их кожа напоминала смятые бумажные пакеты и сочилась, пахнущей тухлятиной, слизью.
Моя ближайшая цель была проста: не оказаться сосланной обратно в ПШР. Моя долгосрочная цель была намного перспективней: пережить оставшуюся часть средней школы, чтобы я смогла сбежать в колледж.
– У вас с Брэндоном все так же?
В мамином голосе звучало сомнение, как будто она не понимала, почему он все еще собирался общаться со мной, после моего трехмесячного отсутствия.
– Он скоро будет здесь, – сказала я категоричным тоном. Теперь она заставила меня нервничать.
Нет-нет. Все лето он исправно писал мне, хотя мне разрешали отвечать только дважды в месяц. И с тех пор, как я вернулась на прошлой неделе, он был замечательным – мой веселый, улыбчивый бойфренд, приносящий мне цветы и водящий кино.
– Мне нравится Брэндон. Он очень хороший парень. – Наконец-то мама закончила этот утренний допрос. – Я рада что ты вернулась. Без тебя в Хейвене было слишком тихо.
Тихо? Мне очень хотелось сказать: – в самом деле, Карен? Ты хоть представляешь, что хуже тишины? Двадцатичетырехчасовой треск флуоресцентных ламп в центре, изо дня в день. Или быть может звуки, издаваемые моей изрезанной соседкой по комнате, наносящей удары в свое бедро соединенными вместе ложкой и вилкой? Как насчет отрывистого смеха без повода? В конце, концов я ничего не сказала о центре. Всего пару лет и аут.
– Мам, у меня сегодня важный день. – Я перекинула через плечо рюкзак. – И я хочу быть снаружи, когда Брэнд появится. Я и так заставила его ждать меня все лето.
– О, конечно. – Она следовала за мной тенью вниз по парадной лестнице. У двери, убрав мои волосы за уши, поцеловала в лоб, будто я маленькая девочка. – Твой шампунь приятно пахнет, наверное, я позаимствую немного.
– Конечно. – Я еще раз натянуто улыбнулась, потом вышла на улицу. Туман в воздухе был такой неподвижный, словно земля выдохнула, но забыла вдохнуть еще раз.
Я спустилась с крыльца, и обернулась взглянуть на внушительный дом, в котором я отсутствовала чересчур долго. Хейвен Хаус был огромным особняком из двадцати двух комнат, с двенадцатью колоннами по фасаду. Его цвета – деревянная обшивка – легчайшие сливки, и штормовые ставни – темнейший зеленый лес – оставались неизменны с первоначальной постройки моей пра-пра-пра-пра-бабушкой. Двенадцать массивных дубов окружали строение, их развесистые ветви местами переплетались, как у стотонной гидры, заманивающей добычу в ловушку. Местные жители думали, что Хейвен Хаус выглядит как населенный призраками. Учитывая, что это место купалось в тумане, я должна была согласиться, что это было справедливо.
