Мэри-Дженис Дэвидсон - Волчица Джареда

— Ну, — привел он просто убийственный аргумент, — ты тоже.

Ах, вот как? Думаешь, можешь меня перехитрить, козлёночек? Посмотрим.

— У меня челюсть болит, — протянула она, — ужасно. — Мойра распахнула глаза и с наивным видом похлопала ресницами. — Почему ты меня ударил? Я же ничего не сделала.

Козлёночку хватило воспитания отвести взгляд.

— Прости, — смущенно пробормотал он. — Я не хотел, чтобы ты подняла тревогу. Кроме того, зая, тебе не стоило там находиться. Там плохо. И будет гораздо хуже.

Мойра его не слушала. В голове постепенно прояснялось, хотя тело до сих пор казалось набитым ватой. Целый ряд тревожных фактов проносился через ее мозг.

Факт: этому человеку удалось незамеченным проникнуть в поместье и подобраться к Мойре практически вплотную.

Факт: он был умелым бойцом.

Факт: он пришел вооруженным.

Факт: он ее одурманил, похитил, и никто даже не почуял неладное.

Факт: ему не нравится Майкл.

Факт: ему, похоже, нравится Мойра.

Факт: она должна его остановить.

Факт: она ни черта не может сделать, пока ее силы не восстановятся.

Факт: она не может позволить ему уйти. Более того, она не может уйти сама, пока не поймет точно, какую опасность он представляет для Стаи.

Вывод? Пора раздеваться. Наверное, полностью. Он же мужчина, а у Мойры, откровенно выражаясь, грудь весьма выдающаяся. От одного взгляда на ее сиськи он наверняка забудет, как его зовут. Так она сможет выиграть время и выудить всю нужную информацию.

Обидно. Мойра могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз за последние два года у нее случался секс, потому что она очень придирчиво относилась к выбору партнера. Или просто была «до жути холодной», как любил повторять ее друг Дерик. И вот теперь ей придется тратить драгоценную чувственность на то, чтобы соблазнить этого мужлана.

Мойра никогда не была легкодоступной женщиной… хотя нет, ее даже нельзя называть женщиной. Прежде всего она была волчицей. «Стая всегда и превыше всего» — именно эта истина определяла все мысли, слова и действия Мойры.

Когда вожаку грозила опасность, в опасности оказывалась вся Стая.

А если в опасности оказывалась Стая, то Мойра была готова на все.

— О моя голова, — прошептала она с легким придыханием.

— Что? — этот придурок склонился над ней.

С трудом сдержав вопль «Попался!», Мойра приблизила свои губы опасно близко к его уху и пробормотала:

— У меня та-а-а-а-ак болит голова… Пожалуйста, можно мне стакан воды?

— Да, конечно. Извини, я не… — Кретин отошел, а Мойра не смогла не окинуть взглядом ту исключительную картину, которую представляли собой его ягодицы, обтянутые джинсами. М-да, у первостатейного гада оказался первостатейный зад. Мойра переключила свои мысли в более деловое русло… а потом вспомнила, что эта задница играет далеко не последнюю роль в ее плане. По крайней мере, пока волчий метаболизм не выведет из организма остатки проклятого транквилизатора.

Идиот вернулся со стаканом воды, которую Мойра тут же благополучно пролила на свою блузку.

— Ой, холодно, — взвизгнула она и картинно вздрогнула, застонав про себя (Дерик надорвал бы живот со смеху, если бы видел это представление). Соски послушно затвердели от холода, и мистер-не-пожелавший-представиться, как раз помогавший Мойре усесться, едва не уронил ее обратно на подушку.

— Можно, я одолжу у тебя рубашку? — Она принялась возиться с пуговицами влажной блузки.

Когда Мойра наконец стянула мокрую ткань и показалась гладкая светлая кожа, Джаред моргнул. Он вдруг спросил себя, не было ли у пленницы жара. Или у него. Джаред знал, кем была эта маленькая конфетка. Пока она валялась без сознания, он снял у нее отпечатки пальцев, отсканировал их и час назад выяснил ее имя. Современные технологии многое позволяли.

Мойра Вольфбауэр. Домашний адрес: поместье Уиндэм. Место работы: поместье Уиндэм. Работодатель: Майкл Уиндэм. Джареду повезло, что сразу после колледжа она недолго поработала в социальной службе, поэтому к анкете прилагалась отпечатки. Мать умерла, отец неизвестен.

Джаред, потихоньку начав допрос, конечно же, сделал вид, будто не знает всего этого; и к своему огромнейшему неудовольствию обнаружил, что она всячески защищает Уиндэма.

Очевидно, малышка была неравнодушна к мерзавцу… и что это она замыслила? Минуту назад угрожала прикончить его, едва ли не кидалась, и вот — как ни в чем не бывало, принялась стягивать кофточку… а за ней — о да! — бюстгальтер (кружевной, сиреневый, в точности под цвет глаз).

Отлично.

Чтобы отвлечь его, потребуется нечто большее, чем какая-то мокрая блузка.

Он Джаред Рок, давно вынашивающий план мести. Он Джаред Рок, а у нее самая шикарная грудь, какую он только видел, молочно-белая, с сосками цвета шиповника. Он Джаред… э-э-э… Рок… и…

— Замерзла? — хрипло спросил он.

— Очень, — прошептала она, кладя руки ему на плечи и притягивая ближе; маленькие белые зубки впились ему в мочку, и острое ощущение прострелило его от уха до самого паха.

Джаред опустил руки, чтобы нащупать одеяло и укутать ее, но вместо этого его ладонь наткнулась на восхитительную крепкую грудь. Мойра выгнулась под ним, язык проскользнул ему в ухо, а его губы нечаянно нашли ее горло. Она потерлась о Джареда всем телом и опрокинула его на себя, а потом его рубашка вдруг слетела с плеч и спланировала на пол.

Извивалась искусительница умело: вскоре оба оказались обнаженными, а одежда — свалена в одну кучу на полу возле кровати. Мягкая кожа Мойры так эротично контрастировала с шерстяным одеялом, что Джаред замер, на какую-то секунду не в силах оторвать от нее взгляда. Огромные фиолетовые глаза господствовали на ее лице, золотые изогнутые брови придавали ее выражению легкий оттенок удивления. Короткие, такие светлые, что казались почти серебряными, волосы очаровательно растрепались; стройное тело было по-спортивному подтянутым. Джаред отметил про себя коротко, пожалуй, даже слишком коротко подрезанные ногти, и аналитический ум тут же подсказал ему, что она все время их грызет. Он спросил себя, о чем же так тревожится эта крошка? Ведь мужчины наверняка выстраиваются в очередь, чтобы оградить ее ото всех невзгод.

Но тут Мойра раскинула руки, и когда Джаред рухнул в ее объятия, все связные мысли растаяли. Впервые за долгие годы думы о мести покинули его, лишь стоило ему зарыться в эту сливочную мягкость.

Мойра напряглась, ожидая, что на нее обрушится вся тяжесть мужского тела, но, к ее удивлению, он уперся руками в матрас и нежно, почти бережно, опустился на нее. Его пальцы запутались в ее растрепавшихся волосах, и он склонил голову; язык пробежал по ее стиснутым губам, а когда Мойра послушно приоткрыла их, погрузился глубоко в рот. Его вкус, такой обжигающе мужской, просто потряс ее, и она выдохнула.