Парень был без майки, и Лера подумала, что ему бы в журналах сниматься, а не дома целыми днями куковать, газоны ножницами выравнивать. Ладно, про ножницы — это она, положим, пошутила, но если взглянуть на идеально подстриженную траву на его участке, и впрямь создаётся впечатление, что он каждую травинку линейкой вымеряет. Да и в остальном его садик отличался от большинства соседских ненормальной симметрией — волшебство? — аккуратностью и послушанием. Растения росли так, как надо, и там, где надо, никуда не лезли, не вяли и почти круглый год радовали глаз разноцветием. Леру это бесило неимоверно — ей-то никакие курсы подобного совершенства достигнуть не помогли.
— Отлично, — задумчиво ответила Лера, разглядывая выставленный на всеобщее обозрение торс, который в дополнение ко всему еще и на солнце блестел. Пот? Крем? Детское масло? Подсолнечное? — А у тебя?
— Тоже хорошо. Думаю железо потягать. Вот оборудовал недавно себе в подвале спортзал. Не хочешь присоединиться?
Лера вежливо покачала головой:
— Спасибо, в другой раз.
Мысль истязать себя ради рельефных мышц и плоского, как рыба камбала, живота, вызывала у неё только одно желание — лечь поспать. А если сосед тонко намекал на что-то другое — тем более.
— В другой, так в другой, — покладисто согласился Эмиль и вроде бы даже не огорчился. — Ты сегодня какая-то грустная, или мне кажется? Если хочешь, у меня есть волшебное средство для поднятия настроения всем девушкам. — Он подмигнул задорно.
Поднять Лере настроение могла лишь парочка миллионов мелкими купюрами и бесконечный резерв волшебства, но опять же — кто говорит об этом вслух? Приличные волшебницы на жизнь не жалуются.
— Что за средство? — спросила она без тени интереса.
— Мне друг один подкинул. Таблетка счастья называется. А на деле — витамины, натуральные, не лабораторные, не химия какая. Я уже месяц пью — похорошел, не находишь? Настроение выправилось, жизнь стала радовать.
Лера одобрительно оглядела Эмиля, как породистого пса на выставке: широкая грудь, накачанные лапы… руки то есть, кубики на животе… и подумала, что ни за какие коврижки подобным экстерьером не обзаведется. Да и зачем он ей, экстерьер этот? Не в таблетках дело. Ей, сколько витаминок не выпей, уже не поможешь.
— Может быть, позже… — неопределённо сказала она.
— А хочешь чаю? Я сделаю, — продолжал приставать Эмиль. — Я сегодня добрый.
Лера отступила на шаг от забора и покачала головой.
— Скучная ты сегодня, — вздохнул сосед.
— Не скучная, а серьезная. У меня дела. Давай потом, ближе к вечеру, ладно? Или завтра-послезавтра… Короче говоря, на неделе… следующей…
— Ладно, — бодро кивнул Эмиль.
Лера поймала себя на мысли, что чужая жизнерадостность утомительна. Видимо, возраст сказывается — эдак скоро она начнет ругать молодых и современные нравы, которые «не те, что раньше, ох, не те…»
Не дай боги!
Лучезарно оскалившись во все зубы, словно в опровержение дурацких мыслей, Лера прочирикала:
— Пока. Была рада тебя видеть, — и промаршировала к дому, вспоминая, что собиралась делать до того, как Эмиль ее отвлек. Точно, позвонить Игнату. Телефон… куда она могла засунуть его на этот раз? Рассеянной сверх меры она себя не считала, но чертов аппарат постоянно от неё прятался, и иногда ей казалось, что у него есть собственная воля. Злая воля. Отыскать его с первой попытки не удавалось никогда, равно как со второй, и с третьей тоже. Не удалось и сейчас. На пол летели диванные подушки, мелочь из ящичков стола, покрывала, журналы, бумаги, ручки и расчески. Через некоторое время, взяв минутку на перевести дух, Лера осмотрела учиненный разгром и взбесилась окончательно.
Мысленно пообещав телефону мучительную смерть, она поплелась в спальню — переодеваться. Соблюсти требуемую вежливость и предупредить о визите заранее (да, за пять минут, благо до конторы Игната было рукой подать, но это уже мелочи) не вышло, но никто не упрекнет ее в том, что она не пыталась. Пусть это будет неожиданность, возможно, не сильно приятная — у неё было подозрение, что Игнат еще не отошел от ее последнего заказа. Но кто же знал, что клиент, которому он по ее просьбе нанес визит вежливости, окажется любителем плотоядной фауны?
Однако заказ есть заказ, и если Игнат постарается, к вечеру горе-клиенты будут найдены. А к утру Лера с них плату взыщет, тем или иным способом.
Натянув через голову платье с коротким рукавом, Лера машинально проверила, на месте ли ключ, болтавшийся на шее на лично заговоренной цепочке. Ключ был на месте, и это привычно обрадовало. Покрутившись перед зеркалом, волшебница собрала волосы в высокий хвост, мазнула губы блеском и одобрительно себе улыбнулась. К выходу готова! Однако не успела она сделать и шага, как поняла, что чуть не забыла главное. Она помедлила, словно это что-то изменило бы, потом, тихо, но грязно бранясь, приступила ко второму раунду поисково-спасательных работ. На сей раз их целью был не телефон.
Лера начала с того, что с грохотом выдвинула из тумбочки ящик и принялась копаться в бесконечных таблетках, резинках для волос, расческах, помадах и тому подобных вещичках. Через какое-то время пришлось признать, что того, что нужно, в тумбочке нет. Недовольно зафырчав, она резким движением задвинула ящик и начала потрошить шкаф. Ещё через некоторое время в спальне стало невозможно сделать шаг, чтобы не споткнуться о туфлю или не запутаться ногами в платье. Отдувающаяся Лера с чувством попинала одежду и переместилась к кровати. Там она расшвыряла по сторонам подушки и одеяла, перетрясла простыню, залезла под матрас, а когда и это ни к чему не привело, стала на четвереньки и заползла под кровать — почти целиком. Тут-то и раздался ее победный клич. Виляя задом, обвешанная паутиной и обсыпанная пылью (ну не выйдет из нее образцовой хозяйки, даром, что волшебница!) Лера вывинтилась на свет божий, держа в руках два клочка бумаги. Это были записки от тех самых клиентов.
«И как чертовы бумажки оказались под кроватью? — недоумевала она, выходя на улицу. — Я их вроде на тумбочке оставляла… или не их? Или не на тумбочке? Может, я их спрятать хотела? Но от кого? Хоть убей, не помню…»
Горячий ветер дул в лицо, но Лера едва ли обращала на это внимание. Она перешла через дорогу и быстрым шагом направилась в сторону площади Веселой Революции. Именно там снимал крохотный офис в недавно построенном доме Игнат. Каждый раз, выходя на площадь, Лера невольно вспоминала уроки истории в школе — те самые, на которых Рая Максимовна, учительница истории и по совместительству классный руководитель, пыталась вбить в дубовые головы юных шкодливых волшебников и волшебниц хотя бы самые общие сведения об истории их королевства. Что-то она рассказывала про эту площадь… точнее, не про площадь, а про Веселую Революцию. То ли вампиры с эльфами воевать собирались, но вмешались гномы и все как обычно испортили — война закончилась, не успев начаться, дружеской попойкой. Но какая же это тогда революция, простите? — невольно копируя учительницу, хмурилась Лера. И, шагая по мощеному плиткой тротуару, выуживала из памяти другую версию событий. Те же вампиры против короля восстать хотели, потому как требования кровососов удлинить ночь и запретить к употреблению унизительное слово «упырь» и вымарать его из словарей, не нашло должного сочувствия среди власть предержащих. Потом в дело опять-таки почему-то вмешались гномы, и все закончилось дружеской попойкой. Не короля с вампирами, а вампиров с гномами, разумеется. Впрочем, кто их знает, может, в конце концов, к ним и король присоединился? Гномы — они такие, заядлого трезвенника уговорят на кружечку…
