Карина Демина - Наша Светлость

   - Идём! Немного у отца

   Ты злата забери,

   Из стойл два лучших жеребца -

   Стоят там тридцать три...

   - Ваша Светлость, вы должны попробовать. Встаньте. Разведите руки и...

   Меня заставляют подняться и руки разводят - ощущение, что обнимаю большую невидимую бочку - а затем показывают, как именно нужно вытянуть шею, дабы звук покидал легкие правильно.

   При этом мэтр не умолкает.

   Дева-дура, покинув родительский дом с малознакомым рыцарем, уговорившим ее прихватить парочку коней, золотишко и так по мелочи, мчится добывать простое женское счастье.

   - Сойди же с белого коня,

   Отдай, он будет мой.

   Здесь шесть красавиц утопил,

   И ты будешь седьмой...

   Голос мэтра обретает требуемую зловещесть. И фрейлины всхлипывают, жалея бедняжку, которую так жестоко обманули. Обещали жениться, а сами - топить. Непорядочно.

   Одежды из шелков сними,

   И дать сюда изволь;

   Сдаётся мне, ценны они,

   Чтоб пасть в морскую соль...

   К счастью, мой учитель увлекается балладой. О, сколько страсти в исполнении! Почти вижу маньяка, который требует снять не только платье, но и корсет, и даже нижнюю рубаху. Извращенец чертов. Ладно бы он честные намерения имел, а так же нет, скупостью ведом. Дев-то много, а корсет и перепродать можно. Дамы кивают, соглашаясь, что не тот ныне маньяк пошел.

   - Когда должна я платье снять,

   Постой спиной вот тут;

   Неподобает увидать

   Злодею наготу...

   Мэтру подпевает Майло, тонкий голосок которого очень женственен. Дуэт срывает аплодисменты, а коварный злодей спешит исполнить просьбу дамы. Да, мир здесь странный: серийные убийцы и те блюдут приличия.

   - Спиной он повернулся к ней,

   Кругом едва взглянув,

   Девица думала быстрей,

   Злодея вниз столкнув...

   Правильно. Нечего честную женщину обманывать. Правда еще несколько куплетов поверженный маньяк цепляется за край обрыва, умоляя спасти и обещая взять в долю. Но дева на уговоры не поддается.

   А я вдруг вспоминаю Кайя.

   Его уже месяц нет рядом. И в этот момент кажется, что я не выдержу дольше.

   Выдержу. У Нашей Светлости крепкие нервы.

   И о той тоске писать не стану.

   ...а вот с танцами как-то веселее дело обстоит.

   Нас взялся учить Магнус. Я подозреваю, что затеял он все не ради меня, но принять участие была рада. Представь, я в паре с Ингрид. Тисса - с Урфином, который в кои-то веки и зевать перестал, и заткнулся (это вообще сродни чуду). Гавин - он все еще сторонится всех, и Долэг. Она очень забавная и умная девочка, пожалуй, еще вопрос, кто из сестер о ком заботится.

   Магнус управляет оркестром и нами.

   Приседание.

   Поклон. Поворот.

   Все это безумно интересно и забавно, хотя, наверное, никто не понял, почему я смеюсь. Наши танцы совсем другие. А здесь все просто, если не забывать, что за чем следует. Я пока забываю.

   Скачу безумной козой.

   Магнус говорит, что весь секрет танцев в том, чтобы убрать ногу до того, как на нее наступят.

   Уроки длятся недолго. Но весело всем: Ингрид и та улыбается. Ты, наверное, никогда не видел ее, улыбающейся. А Гавин оттаивает рядом с малышкой, когда забывает, что рядом взрослые и начинает объяснять ей что-то. Он ужасно серьезный при этом. Почти как ты.

   Тебя не хватает. Всегда и везде. Но я уже научилась справляться с собой.

   А домовые книги я все-таки добуду.

   Снова кляксу посадила. Но переписывать не стану. Я ее усовершенствую. Вот этот цветок, который ты видишь, раньше был кляксой. Знаю, что цветы дарят дамам, но... надо же было что-то с ней сделать? И да, с учителем рисования мы тоже не сошлись во взглядах.

   Уж очень мое яблоко абстрактным вышло... и кувшин тоже... а про модель, которой служила Тисса, вовсе умолчу. Я рисунок ей не показывала - сразу в камин отправила. Так что, иных талантов, кроме занудства, во мне не обнаружено. Ты, конечно, не согласишься. Ты же одержимый. И не способен оставаться беспристрастным. Но я этому эгоистично рада.

   В любом другом случае я бы ревновала.

   И ревную. Приступами.

   В пустой голове всякие мысли родятся. Я верю тебе, иначе не завела бы этот разговор, но иногда как вспомню некоторые ваши обычаи... и ведь понимаю, что ты мне не изменишь, но все равно зверею.

   Озверелая, я страшна.

   Констебль вот, под руку подвернувшийся, согласился, что надо бы в замке порядок навести. Правда, стервец этакий, умолял погодить до весны. Весной, мол, ремонт веселее идет.

   Я согласилась.

   И ограничилась реставрацией гобеленов. На очереди война с плесенью, ремонт и замена портьер, а также каминных решеток. С коврами немного пережду, бедный Макферсон рыдает, подсчитывая воображаемые убытки.

   Он, к слову, еще та падла хитрозадая. Извини, но другие слова просто не в состоянии столь же полно отразить истинную его суть.

   Вот ты знал, что реально ты задолжал гильдии ткачей? И портным? И еще сапожникам, камнетесам, краснодеревщикам... да почти всем в этом городе! Интересно, что из казны деньги уходят почти сразу. А вот до адресата добираются спустя полгода. И возникает закономерный вопрос, каким хитрым путем они идут?

   Кайя, вот сейчас я на тебя зла. Почему ты позволяешь им себя обворовывать? Причем всем! Одни тащат по мелочи. Другие не стесняются брать полной горстью. Они тебя за идиота держат?

   Прости, солнце, возможно, тебе было некогда заниматься счетами, но раз уж я занялась, то доведу дело до конца, чего бы это ни стоило. Подозреваю, любви ко мне не прибавится, но хоть уважать станут слабый женский ум, о котором мне не устают напоминать. Так что будь готов к жалобам.

   И возвращайся.

   Пожалуйста.

   Я очень тебя жду...