«Он не так уж плох. Он дает тебе все, чего ты хочешь. Он хорошо зарабатывает. Он обожает тебя…»
Но он не просто обожал ее. Он хотел владеть ею целиком и полностью. Дуэйн Эдвардс выглядел успешным, красивым — это был харизматичный мужчина, настоящий мачо. Но за этой внешностью скрывался совсем другой, настоящий Дуэйн — жалкий пассивно-агрессивный подросток.
Памела повела плечами, чтобы избавиться от напряжения, возникавшего каждый раз, когда она думала о Дуэйне. А потом порадовалась, что все-таки не встретила его в аэропорту. Она ведь обрезала волосы совсем не назло ему! Она подстриглась потому, что ей так захотелось. Новая прическа больше подходила новой Памеле. Она откинулась на спинку кресла. И улыбнулась.
Ей нравилась та женщина, в которую она понемногу превращалась. Довольная собой, вот как, подумала Памела. Она много лет не была довольна собой. Ее не огорчило даже то, что она оказалась в тесном кресле у окна рядом со старой дамой, чей костлявый локоть то и дело тыкался в бок Памелы, пока дама пыталась разгадать кроссворд в пропахшей табаком «Нью-Йорк таймс».
«И почему только некоторые сходят с ума по кроссвордам? Неужели этой даме больше нечем занять свой ум?»
Миссис Костлявый Локоть хихикнула и заполнила очередной ряд клеточек.
«Нет! — одернула она себя. — Никаких дурных мыслей! Быть довольной собой. Негативные мысли создают дурную энергию».
Она вспомнила о матери. Боже, помоги ей… Памела вздохнула и прижалась лбом к иллюминатору.
Ладно, начнем все сначала. Она не должна сердиться на леди, сидящую рядом, потому что это бессмысленная трата времени, как и вообще размышления о плохом. Черт побери, да кто она вообще такая, чтобы судить других? Памела взглянула на книгу, лежащую у нее на коленях. Книга весь полет была открыта на одной и той же странице. Ну и о чем она думает? Вместо того чтобы читать великолепного «Каменного принца» Джены Шоуолтер, она глупо размышляет о своем ужасном бывшем муже. Следовало бы найти тему получше…
Памела решительно уставилась в окно. Пустыня внизу представляла собой причудливое смешение суровости и красоты, и Памела с удивлением заметила, что ей это нравится… по крайней мере, с высоты в несколько тысяч футов над землей. Это было так не похоже на пышную зелень Колорадо и в то же время странным образом притягивало. Самолет, делая поворот, наклонил крыло, и у Памелы перехватило дыхание, когда она увидела Лас-Вегас. Прямо посреди голой земли и песка, красной глины и каньонов стоял город из стекла и света, переплетенный извивающимися, как змеи, дорогами, и даже отсюда было видно, что все они битком набиты автомобилями.
— Это похоже на какой-то сон, — пробормотала Памела себе под нос.
— Чертовски верно! Великолепно, правда? — прохрипела миссис Костлявый Локоть; ее горло, очевидно, пострадало от слишком большого количества виргинских ментоловых сигарет.
Памела постаралась подавить раздражение.
— Необычный город. Конечно, я знала, что Лас-Вегас построен прямо в пустыне, но…
— Так вы впервые едете в Город греха? — перебила ее соседка.
— Да.
— Ох, девочка! Вам предстоит пережить нечто особенное. И помните: что происходит в Вегасе, в нем и остается.
— А, нет… Я не развлекаться еду. По делам.
— Такая хорошенькая молодая малышка, как вы, наверняка найдет время и для всего остального.
Дама с понимающим видом повела накрашенными бровями.
Памела почувствовала, как сжимаются челюсти. Она ненавидела, когда люди принимались опекать ее просто потому, что ей довелось родиться хорошенькой. Она ведь вкалывала как лошадь, чтобы преуспеть! К тому же тридцать — далеко не юность.
— Возможно, и нашла бы, если бы у меня не было собственного дела и меня не заботило, будут ли мои клиенты рекомендовать меня своим знакомым. Так что я здесь по причинам чисто профессиональным, а не для развлечений.
Удивленный взгляд соседки прошелся по бриллиантовым сережкам Памелы — по карату в каждой, — по отлично сшитому брючному костюму цвета яичной скорлупы; классический цвет был подчеркнут изысканным желтовато-оранжевым шелковым шарфом.
Памела без труда поняла значение этого взгляда, и ей захотелось крикнуть во все горло: «Нет, черт побери, не мужчина покупал мне все это!»
— И чем же вы занимаетесь, милая?
— У меня фирма по дизайну интерьеров, называется «Рубиновый башмачок».
Морщинистое лицо женщины расплылось в улыбке, и Памела вдруг поняла, что когда-то эта леди была красавицей.
— «Рубиновый башмачок»… Забавно. Мне нравится, как это звучит. Могу поспорить, вы преуспеваете. Стоит только взглянуть на вас, и можно сказать: вы знаете толк в деле. Но это не тот стиль, что принят в Вегасе. Чем вы собираетесь здесь заняться?
— Мой новый клиент — писатель, и он строит в Вегасе дом для отдыха. Он меня нанял для оформления интерьеров.
— Литератор… — Леди взмахнула рукой с длинными красными ногтями. — Это серьезно. А кто он? Возможно, я о нем слышала?
— Э. Д. Фост. Он пишет романы.
Памела знала это лишь потому, что заглянула в поисковую систему «Амазон» после их первого телефонного разговора. Клиент представился как Э. Д. Фост, автор бестселлеров. Памела понятия не имела, кто это, но, когда ввела его имя в поисковую систему, была ошеломлена длинным списком названий книг: «Колонны меча», «Храм воинов», «Открытые повороты», «Вера проклятых» и так далее. Фост весьма заинтересовал ее, хотя Памела никогда не обращала внимания на романы для мужчин и их авторов. Она читала понемногу всякого, так что в общем была знакома с произведениями кумиров поколения, но все они казались ей слишком похожими друг на друга. Мечи, магия, космические корабли, кровь, тестостерон… бла-бла-бла… вау! Но Памела вовсе не была глупа. Далеко нет, и одним из ее главных правил было никогда не отзываться дурно о заказчике. Поэтому она просияла улыбкой и кивнула в ответ на пустой взгляд соседки так, будто считала Э.Д. Фоста Норой Робертс.
— Его последнее сочинение — «Колонны меча», но он опубликовал более пятидесяти книг, и большинство из них возглавляют списки бестселлеров.
— Никогда о нем не слышала, но я вообще предпочитаю всему хорошие кроссворды. — Дама снова хихикнула. — Ну, предпочитаю что угодно, кроме высоких тощих мужчин в ковбойских шляпах и с бутылкой пива.
Она расхохоталась, подтолкнув Памелу локтем, на этот раз намеренно. Памела с удивлением заметила, что и сама улыбается. В этой старой женщине было что-то искреннее, настоящее, от чего ее морщинистое лицо и грубоватые манеры становились привлекательными.
