Всю ночь я не спала. Говорила себе, что ни в чем не виновата, ведь я не виделась с Женькой много лет. Но ведь спала же с ним женщина, у которой было мое тело, мое прошлое, мое… все мое. У нее было все, что до сегодняшнего дня было у меня. Плюс роман с моим бывшим одноклассником.
Чем больше я ломала голову над этой проблемой, тем меньше понимала. Наилучшим вариантом было бы махнуть рукой и попытаться забыть о случившемся. В конце концов, женщина, сознание которой жило в моем теле, ничьей любовницей не была. В моей жизни был всего один мужчина – Вадим. А с Женькой, несмотря на то, что я когда-то была в него влюблена, мы были просто приятелями.
Но махнуть рукой и забыть не получалось. Хотя бы уже потому, что Женька никак не желал оставить меня в покое. Он звонил и звонил, пытаясь выяснить отношения. Я сменила номер мобильника, на работе предупредила, что меня нет ни для кого, кроме родных, а дома постоянно отключала телефон. Но иногда забывала, и тогда Женька все-таки добирался до меня. Разговоры эти кончались всегда одинаково: я бросала трубку и уходила в ванную реветь под аккомпанемент бегущей из крана воды. Вадим мрачно посматривал на меня, но вопросов не задавал. И хорошо – что бы я могла ему ответить, кроме вранья?
Однажды мне в голову пришла шальная мысль: а что, если попробовать вернуться в тот день еще раз? Приехать в парк, сесть на скамейку и… «А где гарантия, что ты снова попадешь именно в тот день, если вообще попадешь? – спросил встроенный цензор. – А что, если ситуация осложнится еще больше?»
И все же я рискнула. Отпросившись с работы пораньше, доехала на метро до парка Победы, пересекла его и вскарабкалась на спинку скамейки.
Время шло, ничего не происходило. Небо хмурилось, деревья шумели на ветру.
- Как не стыдно-то? – услышала я скрипучий старушечий голос. – Взрослая женщина, а уселась, как шпана, ноги на скамейку поставила.
Маленького росточка бабуля с моськой на поводке стояла на тропинке, свирепо глядя на меня.
- А с собаками в парке гулять запрещено, - огрызнулась я, слезая со скамейки.
Следующие несколько дней я пребывала в глубочайшей депрессии. Мне даже поплакаться было некому. Любой человек, которому я осмелилась бы рассказать о случившемся, решил бы, что я рехнулась.
Как-то вечером мне пришлось задержаться на работе. Когда я пришла домой, Вадим лежал на диване перед телевизором с бутылкой пива. Он сердито посмотрел на меня и, ни слова не говоря, перевел взгляд обратно на экран, где диковатый изобретатель из фильма «Назад в будущее» возился с какими-то проводами у ратуши.
Я так и застыла на пороге гостиной. В фильме героям непременно нужна была гроза. А когда я шла через парк, тоже надвигалась гроза. Что, если?… Откуда я знаю, может, насыщенность атмосферы электричеством была необходимым условием перехода? Идея была, конечно, сомнительной, но я готова была ухватиться за любую возможность, лишь бы вернуть все как было. Особенно меня беспокоило то, что Вадим в последнее время стал каким-то мрачным, замкнутым. Я боялась, как бы он не узнал о «моей» связи.
На следующее утро прогноз погоды известил: возможна гроза. Сильно парило, к обеду на севере показались темные тучи. Я придумала себе деловую встречу и уже через полчала выходила из метро. Все было точно так же, как и в тот злополучный день. До скамейки я почти бежала. Села на спинку, и…
…За шиворот упала холодная капля – я вздрогнула. Из-за поворота показалась Маринка.
- Сидишь? – спросила она. – Котика ждешь? Ну сиди, жди. Бежит твой ненаглядный.
Мне нужно было, чтобы все случилось точно так же, как двадцать лет назад. Женька пробежит мимо, посмотрит на меня, улыбнется, я помашу ему рукой, он пробежит мимо. А дальше? Вернусь ли я назад? И окажется ли все так, как прежде? Я отмахнулась от этих мыслей.
Шорох гравия, синее пятно мелькнуло за деревьями. Женька поравнялся со скамейкой, повернул голову. Я подняла руку, чтобы махнуть ему. Моя кроссовка скользнула по мокрому сиденью, и я съехала со спинки вниз, больно ударившись об нее затылком.
- Лерка, ты не ушиблась?
Женька подбежал ко мне, сел рядом, неловко положил руку на мое плечо.
- Все в порядке, - дернулась я, но Женька руку не убрал.
Он наклонился ко мне…
…Телефон в сумке надрывался. Я достала его и, не посмотрев на номер, нажала на кнопку соединения.
- Лера, может, ты все-таки объяснишь, почему решила со мной порвать? – даже не поздоровавшись, спросил Женька.
Что я, интересно, могла ему объяснить? Извини, я никогда не была твоей любовницей, потому что это была не я, вернее, я, но…
- Женя, я не могу больше обманывать Вадима. Прости.
- Нет уж, выслушай меня, пожалуйста. Мне непонятно, с чего это вдруг у тебя совесть проснулась, а? После пяти-то лет хронического адюльтера? Зачем ты мне голову морочила? Мол, дети подрастут, они поймут, тогда я разведусь, и мы поженимся. Я из-за тебя от Анны ушел, дочь уже три года не видел. И ты теперь мне говоришь «прости», как последняя стерва? И думаешь, что это так просто проглочу?
- Женя!
- Что «Женя»? Нет уж, не выйдет. Не хочешь со мной быть – не надо. Но и у тебя спокойной жизни тоже не получится. Считай, что твой Вадик уже в курсе.
- Ну ты и сволочь! – у меня даже дыхание перехватило, и ладонь, сжимающая телефон, мгновенно взмокла.
- С кем поведешься, - усмехнулся Женька.
В ухо забила морзянка коротких гудков. Мне оставалось только молиться, чтобы следующая гроза случилась раньше, чем Женька осуществит – а в том, что осуществит, я не сомневалась, - свои угрозы.
Но день шел за днем, а грозы так и не было. Погода стояла серенькая – теплая и пасмурная. Между тем наши отношения с Вадимом совершенно разладились. Он приходил поздно и сразу ложился спать, почти не разговаривая со мной. Несколько раз я пыталась дозвониться до Женьки и уговорить его не рассказывать ничего Вадиму, но теперь уже не брал трубку он.
Дожди с грозами пообещали в конце недели.
- Вадим, у нас на работе аврал, - сказала я утром в пятницу, пряча глаза и мысленно передергиваясь от фальши в своем голове. – Я не смогу на дачу приехать. Надо будет…
- Работать, - не отрываясь от газеты, закончил за меня Вадим. – Ну, не сможешь, так не сможешь.
Допив чай, он взял портфель и ушел. Даже не попрощавшись. Даже не посмотрев в мою сторону.
В субботу на небе не появилось ни облачка. Утро воскресенья тоже было ясным. Однако, судя по прогнозу, во второй половине дня гроза все-таки ожидалась, поэтому уже к полудню я была в парке Победы. Бродила по аллеям и посматривала на небо. Прошло не меньше двух часов, я исходила парк вдоль и поперек, съела три мороженых и натерла пятку. Наконец небо за гостиницей «Россия» начало наливаться фиолетовым. Я шла к скамейке, и на душе становилось вся тяжелее и тяжелее.
