Последнее предложение вселило в меня маленькую, но все же надежду. Я даже улыбнулась. Увидев мою демонстрацию покорности, та самая, которая Виеда, скомандовала:
— Кушэать.
После чего развернулась и вышла из комнаты. Я поспешила следом. А оказавшись в коридоре, и вовсе обомлела. Такие же полукруглые арки огромных окон до потолка не были застеклены. Мы спешно шли по длинному переходу, отгороженному со стороны окон низеньким парапетом. К нему прилегал небольшой, но очень живописный садик, неожиданно оканчивающийся обрывом. Страшная красота! В смысле — и красиво, и страшно одновременно. Но все же больше первое, чем второе.
Разглядывая все вокруг, я чуть не упустила из виду свою провожатую. Та ничему не удивлялась, а терпеливо меня дожидалась. Иногда. А иногда пряталась за углом и ждала, пока я ее догоню. Коварная женщина. Преподаватель, что с нее взять? Поэтому я старалась не отставать. К тому же всюду на меня пялились студиозы разной наружности. Вообще-то для меня все были на одно лицо — уроды. Проходя мимо них, вспоминала множественные эксперименты в таверне. Некоторых я даже узнала. В особенности того злобного мага с уже залеченным фингалом под глазом.
Он стал преследовать меня, исподтишка применять всякие странные заклинания: то с зеленым «дымком», то с оранжевым, а потом и вовсе с черным. Моя провожатая спустя некоторое время заметила неладное. Оглянулась. И вместо злобного мага за углом уже квакала маленькая, но такая же противная жаба с человеческими ногами.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
На что Виеда Аркин ответила:
— Кихике. — По идее, если я правильно поняла, на рогандском это означало — не за что.
Зайдя в столовую, я растерялась. Сразу сотня глаз сидящих и стоящих студиозов уставилась на меня как по команде. Потом, увидев за моей спиной учителя, многие из них отвели взгляд и занялись своими делами. Но часть личностей, как я их тут же окрестила — «упорных», потому что упорно продолжали меня разглядывать, смотрели пристально и что-то кому-то нашептывали.
— Акдахе каддане ки алвикиане дашкага Глениаке гадакарам, — громко произнесла моя провожатая, грозно оглядывая зал, и все оставшиеся упорные, что-то нашептывающие, резко отвернулись, потеряв ко мне всякий интерес.
Преподаватель изменения (в сущности, я даже не знала, что это за предмет такой) подвела меня к длинному столу с едой. Разнообразие блюд радовало. Но большая часть ингредиентов мне была незнакома. Поэтому я выбрала вареную картошку с мясом да салатик, захватив с дальнего подноса несколько ароматных булочек. Собираясь уходить, глянула перед собой. Девушка моей же комплекции накладывала себе в три раза больше моей порции. Поэтому, осмелев, добавила еще одну тарелку с неизвестными мне фруктами. И не зря. Из всех блюд они были самыми вкусными.
Поели мы быстро и молча. Проявлять свои скудные познания в рогандском и, соответственно, в языке хендиш ни я, ни моя провожатая не имели абсолютно никакого желания. Потом меня перепоручили студиозу с нейтральной внешностью. Не больше и не меньше, именно посередине. Возможно, этот блондинчик был сильным магом, но я все равно в этом ничего не смыслила. Поэтому распределяла всех встречных-поперечных исключительно по физическим признакам: высокий, толстый, тощий, носатый, горбатый, симпатяшка и так далее. Счет уродцев лидировал. У них тут точно маги учатся? Не могут подукрасить свою внешность, что ли? Изредка по пути обратно в мою спальню нам встречались действительно симпатичные маги и магини, о чем те, безусловно, знали и воротили нос при моем появлении. Хотя не только они, спешно отворачивались практически все. Завидуют, что ли? Хм, странно.
— Скажи, а чего они все разворачиваются спиной? — попыталась завязать общение со своим провожатым.
— Нэ знать хендиш, — ответил тот, обернувшись ко мне и стараясь при этом не смотреть мне в глаза.
Вот и поговорили. После десятого дернувшегося при моем появлении мага мне захотелось заглянуть в зеркало. Я ускорила шаг, тем более что путь до моей спальни худо-бедно, но запомнила. Пробежав по коридору с красивым садиком, даже на него не взглянула, устремилась в свою комнату.
Там меня встретил лысый дядька в таком же, как у ректора, костюме, поклонился и с улыбкой проговорил:
— Действительно, прелестное создание.
— О чем вы? — недоуменно спросила я, подойдя к своему отражению.
Зеркало висело рядом со старинным комодом. Нормальная внешность, опрятное платье, чистое лицо. Еще секунду разглядывая себя, поняла, что не ошиблась. Все было в порядке.
— Загляните в свои глаза, — подсказал этот наглый маг такого же неопределенного возраста, как и Глениус.
В очередной раз проигнорировав мысль о том, что мы говорим на одном языке, я сделала так, как сказал лысик.
При этом мои зрачки полыхнули фиалковым светом на секунду, поэтому отвела взгляд. Потом осмелилась на более длительный зрительный контакт. Фиолетовое свечение заполонило мои очи, не искажая зрение, кстати.
Отвернувшись от зеркала, я вопросительно уставилась на дядьку, который даже не пытался отводить взгляд.
— Очи ведуньи — редкий и очень ценный дар, — пояснил тот, не сильно вдаваясь в подробности.
— Что все это значит?
— Стоит вам взглянуть на кого-то заколдованного, как заклятие начинает таять. — Мой собеседник решил сжалиться надо мной. Так вот почему мне встречались одни уроды! Привыкнув к своим магическим иллюзиям, эти ленивцы напрочь переставали за собой следить. Эрудированный дяденька между тем продолжил:
— Энергию же от разрушенного заклинания вы впитываете как губка. Эдакий магический вампиризм. А если добавить сюда ваш феноменальный иммунитет к широкому спектру заклинаний, так и вообще получится неуязвимая личность. Подучить бы немного самообороне да магическим основам, и можно хоть завтра отправлять к королю в гренадеры.
— Слушайте, любезнейший, я молчу не потому, что соглашаюсь, а потому, что возмущена вашим беспардонным появлением моей спальне. Но не это злит меня больше всего, а тот факт, что, даже не представившись, вы начали строить какие-то грандиозные планы на мой счет, не особенно интересуясь моим мнением.
Сказала как отрезала. Сама не ожидала от себя такой витиеватой формулировки. Видать, могу говорить и не такое. Ибо кончик языка жгло нещадно. Боже, как я хочу домой!
Опомнившись, мой собеседник решил исправиться:
— Прошу прощения, леди, я проректор этой академии Игебдил Баал Асхаман.
Про себя я его окрестила просто — дядя Иба. Улыбнулась.
— Не Иба! А Игебдил Баал Асхаман! — обиделся тот. Но на что? На мою мысль?!
— Я учитель телепатии, хоть и не могу читать ваши мысли, но у вас на лице и так все было написано. К тому же вы не единственная, рискнувшая так сократить мое имя. Многие из тех уже вылетели из академии.
— Вот чем-чем, а этим вы меня абсолютно не напугали. Так я и не ваша студиоза вроде. Я вообще тут случайно!
— С этим, конечно, не поспоришь, но у меня распоряжение о зачислении вас в наши ряды. Как мне вас величать?
— Лея Дорвиндаль, — ошарашенно ответила я, чуть не осев на пол. — А как же обещание вернуть домой?
— Насчет этого. Ректор ищет вход в вашу деревню. Отправил магический ответ по обратному адресу, но пока безрезультатно. Поэтому решено зачислить вас на второй курс, по возрасту вы как раз проходите.
— Я же не знаю рогандского языка!
— Не проблема. — С этими словами проректор аккуратно вытащил из складок своего плаща небольшую коробочку. Открыл. Две круглые маленькие сережки из серинита лежали на бархате. Асия долго выпрашивала у своего жениха обручальное кольцо именно с этим камнем. И теперь я поняла почему. Он действительно был серый, жутко блестящий — до рези в глазах — и очень красивый. Дядя Иба, пусть ему неповадно будет, достал каждую серьгу по очереди и вдел мне в уши. Капельки крови от проделанных отверстий окрасили камень в красный цвет.
Не обратив внимания на легкое жжение в ушах после проколов, я прошла к зеркалу и оглядела свою внешность. Под такие серьги не хватало красного платья.
