Гостиница "Краснополье-Сквер", выстроенная по новейшим маг-схемам, нависала над Стрелецким проездом. С высоты девятого этажа особняки вдоль улицы казались игрушечными домиками.
Веденея, полюбовавшись на город с высоты птичьего полета, пошла разбирать чемоданы. Их доставили в гостиницу еще до ее приезда. Все было заказано по глас-почте, и оплачено настоятельницей храма Мары-Лады. Платья, белье, обувь. Все, что нужно послушнице, отправившейся исполнять волю странной богини из темнореченского захолустья…
Веденея, виновато пригнув голову, отнесла к гостиничному комоду стопку белья в льняных мешочках, с оттиснутым на них названием магазина.
В памяти ее вновь всплыли слова госпожи Любославы, настоятельницы храма Мары-Лады. Я достану тебе приглашенье на бал…
Где будут оба подлеца, которым надо отомстить — в обмен на месть Грем-Зумковскому. Горги.
С него все началось, горько подумала Веденея, раскладывая мешочки в ящике комода.
Но теперь она пойдет дальше. Верней, упадет еще ниже. Ей велено подобраться к волостарю и князю так близко, как подбираются только любовницы. И отомстить за других — тех, кого эти двое растоптали и опозорили. Так же, как растоптал ее саму Грем-Зумковский. А Горги отомстит одна из послушниц, что придет в храм после нее.
Клятва Маре-Ладе уже принесена. Она принадлежит ей душой и телом, как сказала госпожа Любослава. Даже стыд, который может испытать послушница, принадлежит богине. Той, которой нет в списках малых богов, как разрешенных, так и запрещенных…
В дверь гостиничного номера неожиданно постучали. Из коридора крикнули:
— Вам послание, госпожа Ильинская.
И Веденея кинулась в первую комнату номера — небольшую гостиную, отделанную в золотистых тонах. Повернула ключ в замке входной двери и распахнула ее.
Юный коридорный, безусый парнишка в темной тужурке, протянул Веденее поднос с конвертом.
— Прислали влет-почтой, госпожа Ильинская. С пометкой, что ответа не ждут.
— Спасибо, — быстро сказала Веденея.
А затем отыскала в складках юбки кармашек. Достала монетку, неуверенно положила ее на поднос и закрыла дверь.
Конверт пах духами. Обратную сторону пометила одна-единственная строчка — вдове Ильинской, от госпожи Перепеловой, супруги дольничего Перепелова…
Внутри лежало приглашение на бал — одно из тех, что рассылают без имени, для случайных, не слишком знатных гостей. Розовую открытку сверху украшала княжеская шапка. Положенные князю четыре звезды по отвороту были пропечатаны золотом.
"Князь и княгиня Чарецкие приглашают Вас на бал в пятницу, осьмого числа, в девять вечера".
Пятница уже завтра, со страхом подумала Веденея.
Завтра она должна подойти к князю Сигвичу и волостарю Олонецкому. Но сначала надо купить бальное платье в магазине, адрес которого дала госпожа Любослава. Нужно выбрать полуготовый наряд, потом решить, что и где должна подшить модистка. Самой сделать все, что раньше делала для нее мать…
Веденея поежилась, ощутив неуверенность.
ГЛАВА 3
Вечером следующего дня, поднимаясь по лестнице особняка Чарецких, Веденея восхищенно подумала — это не дом, это дворец из сказки.
Рослый лакей, стоявший у дверей бального зала, принял из ее рук приглашение. Басовито спросил:
— Имя?
— Ильинская, вдова дольничего Ильинского, — пробормотала Веденея.
А следом вспомнила, для чего она здесь. Восхищение сразу приувяло, хотя бояться пока было нечего. Госпожа Любослава заверила Веденею, что Ильинский, умерший год назад в дальнем уезде, родных не имел. И никто не обвинит вдову-самозванку во лжи.
— Госпожа Ильинская, вдова дольничего Ильинского, — крикнул лакей, развернувшись к полупустому залу.
Две дамы, стоявшие неподалеку, обернулись. Но остальные даже не взглянули в ее сторону, и Веденея скользнула в правый угол зала. Со щелчком раскрыла веер, обмахнула лицо, горевшее от смущения. Решила — надо походить среди гостей и послушать, о чем они беседуют. Может, станет ясно, как вести себя с волостарем и князем? Что им говорить?
До сих пор ей приходилось бывать только на балах их волости. Там господа подходили сами, сначала рассмотрев и оценив сияние над головами дворянских дочерей. Бал — единственное место, где благородная девица может и должна появиться без шляпки…
Вот только сияния у нее больше нет. И вряд ли кто-то подойдет к ней сам.
Веденея тревожно вздохнула. Но тут же заставила себя улыбнуться.
Две девицы под присмотром немолодой дамы, гулявшие по залу в ожидании других гостей, прошлись в паре шагов от нее. Они могли услышать вздох. А на балу нельзя показывать, что ты недовольна или чем-то расстроена. Об этом не раз говорила матушка…
* * *
— Волостарь Олонецкий, — рявкнул лакей.
К этому времени бальный зал уже заполняла благоухающая, расфранченная толпа. Князь и княгиня Чарецкие стояли у входа, встречая самых знатных гостей, по традиции являвшихся позже остальных.
Веденея, одиноко стоявшая неподалеку от дверей, обернулась.
Волостарь Олонецкий, среднего роста, с широким разворотом плеч, напомнил ей гигантского, но подтянутого жука. И грудь у него была выпуклая, колесом, и шея толстая, придавленная тяжелой челюстью. В довершение ко всему фрачная пара угольно-серого цвета обтекала торс, точно жучиные крылья — и выпускала сзади две короткие, узкие фалды.
Зачеши Олонецкий волосы гладко, походил бы на жука еще больше. Но каштановые пряди на крутолобой голове были небрежно растрепаны.
Веденея рванулась ему навстречу. Заученно присела, когда от Олонецкого ее отделяла лишь пара шагов, проговорила:
— Добрый вечер, волостарь Олонецкий. Мой покойный муж…
Он, не глядя на нее, резко свернул в сторону. И тут же вскинул руку, приветствуя кого-то в толпе.
А Веденея осеклась, проглотив последние слова — "много рассказывал о вас".
Сбоку звучно хмыкнула какая-то дама. Еще одна поддержала ее презрительным смешком. В следующее мгновенье Веденея кинулась вглубь зала, сбегая от тех, кто видел случившееся.
Потом она остановилась посреди толпы, в стороне от дверей. Подумала, придавленная стыдом и осознанием своей нынешней ничтожности — может, со вторым все будет иначе?
А может, князь Сигвич вообще не придет, печально пролетело у нее в уме. Или явится под самый конец бала…
Но долго ждать ей не пришлось. От дверей вскоре выкрикнули его имя, и Веденея начала пробираться между гостями, идя навстречу князю. Снова присела в реверансе, выпалила на этот раз скороговоркой:
— Добрый вечер, князь Сигвич. Мой покойный муж много рассказывал о вас.
Сигвич, высокий, светловолосый, с правильными чертами лица и голубыми глазами, в ответ глянул холодно. Буркнул:
— Соболезную. Некоторые утраты забываются крайне быстро, не так ли?
А следом князь ее обошел, как столб на дороге. И скрылся за спинами гостей. Только белокурый затылок замелькал, удаляясь…
Веденея, закрыв лицо веером, прикусила нижнюю губу. Щеки горели от унижения.
Она простояла так несколько долгих минут. Одна посреди толпы гостей, никому не нужная, незаметная. Затем подумала — скоро начнут танцевать. Если Олонецкий и Сигвич не захотят вальсировать, они уйдут в комнату, где приглашенные маги развлекаются игрой в дрего. Вдовам, в отличие от девиц, туда позволено входить…
И это ее последний шанс подобраться к этим двоим.
Веденея порывисто, несдержанно вздохнула — вокруг оживленно беседовали, и вряд ли кто-то заметит, как неподобающе ведет себя вдова Ильинская. Затем сложила веер и пошла искать комнату для игры в дрего.
* * *
Князь Игорь Сигвич щелкнул пальцами. Двенадцатигранник, повисший над столом, крутнулся в воздухе. Маги, сидевшие вокруг стола, добавили по толчку — и Сигвич наугад ткнул своей силой в одну из граней.
Оттуда выскочил кубик. Князь поймал его, в уме тут же встало видение — черное дерево.
