— Он дал нам гранаты?
— Воспользуемся мы ими или нет, зависит от тебя. В конце концов, ты же капитан, — сказал он, возвращаясь к своей стороне машины и наблюдая, как я несколько раз прерывисто вздохнула. — С тобой всё будет в порядке, Лила. Я здесь, чтобы помочь тебе.
Я сунула ключи в замок зажигания.
— Моё первое настоящее патрулирование в качестве Стража, — тихо сказала я, желая, чтобы произнесённые вслух слова прозвучали реально, а не безумно.
Хотела бы я почувствовать себя храброй, а не окаменевшей, гордой, а не разъярённой на Судью Святилища, которая, как я была почти уверена, хладнокровно манипулировала мной, чтобы я возглавила её “полевой отряд” здесь, в мире смертных. Хуже того, она понизила Малачи в должности и отправила его сюда вместо того, чтобы дать ему то, что он заслужил за десятилетия службы: мирную вечность в Элизиуме. Конечно, я не совсем злилась, что он был на задании, мне нужно было быть с ним, но я всё равно чувствовала себя виноватой. Он пошёл на это ради меня.
Малачи поставил рюкзак у своих ног, затем откинулся назад и улыбнулся мне. Как будто он ни в малейшей степени не сожалел о своих обстоятельствах.
— Давай поохотимся.
ГЛАВА 2
Я выехала из своего района и направилась к шоссе. Малачи заёрзал на сиденье, когда я начала набирать скорость на Вест-Шор-Роуд.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Да. Просто это так... быстро.
Я мельком взглянула на него. Он держался за потолочную ручку так, что побелели костяшки пальцев.
— Всё ещё не привык ездить на машинах?
— Ещё нет. Я ездил пару раз в Братиславе, но машины были совсем не такими. — Он внимательно осматривал дорогу, тротуары и магазины, заправочные станции и офисные здания. — Ничего подобного.
— Прости. — Я коснулась его руки, когда остановилась на красный свет. — Легко забыть, как всё для тебя ново и необычно. До сих пор ты держался молодцом.
Он наградил меня сексуальной улыбкой.
— Потому что у меня есть ты, чтобы показать мне всё вокруг. Кстати, куда мы едем?
Я крепче вцепилась в руль.
— В восточную часть Провиденса. Камера, заснявшая Мазикина на видео, находится к северу от кампуса Университета Брауна, и двое видевших его людей были студентами.
Если что-то случится с темнокожим студентом, это станет национальной новостью, поэтому была задействована полиция. А это сильно усложняло нашу работу.
Малачи кивнул.
— Это густонаселённый район?
— Провиденс более современен, чем Варвик, но не так многолюден, как тёмный город. Но ты же видел, что земля живых совсем другая. Люди замечают разные вещи и друг друга. Они не бродят с опущенными головами, полностью поглощённые собой. — Я перевела взгляд на тротуар, где прогуливались несколько человек, их лица освещались светом мобильных телефонов. — Ладно, иногда они так делают, но не всегда.
Загорелся зелёный свет светофора, и я снова прибавила скорость, на этот раз чуть медленнее, и свернула на шоссе I-95 на север.
— Странно, — сказал Малачи, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем, — что это именно то место, где ты жила раньше, и именно здесь появились Мазикины.
— Вот именно. Кто мог подумать, что портал из ада откроется в Род-Айленде. — Я задумалась, а потом решила высказать вслух то, что меня беспокоило. — Я думаю, Судья знала, откуда они вылезут, как только пройдут сквозь стену рядом со Святилищем. Я думаю, что она могла бы... — я замолчала, чувствуя себя глупой и параноиком.
— Ты думаешь, что Судья намеренно заманила тебя в тёмный город, чтобы заставить служить себе.
Похоже, он отнюдь не считал эту идею нелепой.
— Да. Если это правда, то у неё забавные идеи о том, как заполучить хорошего Стража.
Малачи усмехнулся.
— Ты себя недооцениваешь, Лила.
— Будем надеяться, — пробормотала я, когда в поле зрения появились огни Провиденса.
Я съехала с шоссе и направилась вверх по Викендену, мимо тату-салона, где мне выбили лицо Нади в память о ней. Я проехала по узкой улочке и свернула налево, на дорогу, которая должна была привести нас вглубь восточной части Провиденса. Малачи, прищурившись, смотрел в окно, изучая тени. Я нашла место для парковки в стороне от главной дороги, под низко свисающими ветвями дерева и вне света уличных фонарей. Малачи тут же положил гранаты себе на колени.
— Нам придётся поговорить об этом оружии, — сказала я.
Он озадаченно посмотрел на меня.
— Нельзя ходить по улице с парой гранат, пристёгнутых к груди. Кроме того... Я не очень хочу таскать с собой эти штуки.
Малачи кивнул.
— Потому что ты ещё не привыкла к ним. Всё изменится, как только ты получишь должную подготовку.
— Я знаю, но...
Он сунул руку в рюкзак и вытащил оттуда знакомый на вид ремень. Он был частью амуниции, из чёрный кожи и очень офигенный, его для меня сделал Михаил, когда я была за Суицидальными Вратами.
— Надень это и возьми нож. — Он поднёс нож к свету. У него был тонкий изгиб вместо прямого края. — Он не предназначен для метания, — объяснил он. — У этого ножа прямое снижение, он лучше режет, чем прямой клинок, но не настолько изогнут, чтобы помешать заколоть кого-то. Я попросил Михаила сделать его для тебя.
— Эм, спасибо. — Я взяла ремень, но не сводила глаз с ножа в его руке. С таким ножом, я могла и запросто заколоть саму себя. — Но мы можем никого не найти...
— Нет причин не быть осторожными. — Он пристегнул нож вместе с ножнами к поясу, а затем приподнял мой подбородок пальцами. — Если Мазикины когда-нибудь поймают тебя, это будет для них настоящим призом. Ещё до того, как Сил и Джури узнали, как много ты значишь для меня, ещё до того, как тебя назначили нашим капитаном, они уже жаждали тебя. И я не хочу думать о том, как они могут праздновать, если заполучат тебя. Прошу.
Без дальнейших споров я обернула пояс вокруг талии, натянула на него свою флисовую куртку и вышла из машины, чтобы присоединиться к Малачи на тротуаре.
— Итак...
Теперь, когда этот момент настал, у меня не было ни малейшего представления о том, как на самом деле патрулировать.
Малачи закинул рюкзак на плечи. Его внимание уже блуждало по улице; а его тело уже было напряжено от осознания происходящего.
— Лила, всё нормально. В тёмном городе нам часто приходилось бродить по улицам, высматривая подозрительную активность. Иногда мы целыми днями ничего не видели. Это такая же хорошая зацепка, как и любая другая.
— Может, нам лучше разделиться?
Я знала, что он часто патрулировал сам по себе, и я не хотела быть мёртвым грузом.
Малачи вздохнул.
— Как капитан, ты должна принять это решение. Разделившись, мы могли бы обследовать больше территории. Однако, — сказал он, подходя достаточно близко, чтобы дотронуться до меня, так близко, чтобы заставить моё сердце учащенно биться, — я буду чувствовать себя намного лучше, если ты позволишь мне остаться с тобой. — Он поцеловал меня в лоб, и от ощущения его губ на моей коже глубоко внутри меня свилось густое тепло. — И как твой кавалер, я был бы очень признателен, если бы смог сдержать обещание, данное твоей приёмной матери.
— Мой... кавалер? — Я не смогла сдержать смешок.
Малачи выглядел очень растерянным и немного смущённым.
— Прости. Я знаю, что я твой лейтенант, но я... я просто думал, что мы были...
— Нет! Нет. Это не то, что я имела в виду. Малачи, то есть ты говоришь, что хочешь быть моим парнем?
У меня никогда не было парня. Но... Мне вроде как понравилась эта идея.
— Парнем? — Его "что за фигня" взгляд только усилился. — Я никогда бы не предположил... но мы не... я бы не хотел, чтобы люди думали, что ты...
Он откашлялся и уставился на тротуар, и я поняла, что у нас могут возникнуть некоторые проблемы с переводом. Или проблема взросления-в-разных-столетиях.
— Так кто я? Я не знаю, о чём ты думаешь, но "парень" просто означает, что мы... — Дерьмо. Это очень напоминало то, как слепой ведет слепого. — Это значит, что мы вместе. Что мы, эм, ходим на свидания. Друг с другом. И... ни с кем другим. Но не всерьёз, — быстро добавила я, чувствуя, как горят мои щёки.
