— Вытяни руки, пожалуйста.
Я сделала, как она сказала, после чего она направила на них мыльную пену.
— Закрой глаза.
Я подчинилась, и она обрызгала меня. Я вздрогнула, ожидая, что вода будет холодной, но вместо этого, тёплая вода окатила меня с головы до ног. Это было божественно.
— Потри себя, дорогуша, — сказала женщина.
В её голосе не было ни злости, ни напряжения, поэтому я немного расслабилась. Я намылила волосы, затем потёрла лицо и тело так тщательно, насколько это было возможно. Она помогла потереть мне спину и ноги, используя мягкую щётку.
Вся грязь и сажа последних нескольких дней были полностью смыты. Я начинала очередное путешествие. С чистого листа. Но не была уверена, готова ли я ко всему тому, что уготовило мне это приключение. Было столько всего неопределенного.
Я молилась о том, чтобы анализы показали, что я не Чтец, и мне бы разрешили вернуться к моей семье, но если я была им, то я могла серьёзно помочь в победе над Арви… и для этого мне придётся смириться с разделением.
Когда я закончила, женщина переместила меня к очередной двери и сказала, чтобы я шла туда. Внутри я нашла полотенце и набор новой одежды, точно такой же, как и в другом бункере. Вероятно, её было в избытке. Но хотя бы я была чистая и одетая.
Я завязала волосы в хвост, надела ботинки и вышла.
— Сюда, — она указала на другую дверь. И когда я входила в неё, она сказала. — Добро пожаловать в Чистилище.
Чистилище?
Насколько я знала, чистилище было местом временных наказаний и мучений.
Куда это мы попали?
Когда я дошла до конца коридора, дверь распахнулась, за ней меня ждал доктор Саймон.
— Эби, — он кивнул, — ты выглядишь хорошенькой и чистой.
Я улыбнулась.
— Я ещё и пахну лучше.
— Сначала я отведу тебя в медицинское отделение. Я хочу, чтобы они осмотрели твою травму головы, чтобы убедиться, что это не опасно. Когда мы поймём, что с тобой всё в порядке, ты пройдёшь тест на Чтеца.
— Хорошо, — ответила я и последовала за ним по белым коридорам.
Мне было интересно, куда они забрали Финна и папу. Я надеялась, что папа найдёт маму и сообщит ей, что я в порядке. Зная её, я понимала, что она ужасно волнуется.
Мы вошли в очередное большое помещение, которое было наполнено людьми, идущими в различных направлениях.
— Мы называем эту зону «Перекресток».
— Мужчинам и женщинам разрешено находиться вместе?
— Да, но есть очень строгие правила. Нарушаешь одно — получаешь предупреждение. Второго предупреждения не будет. Нарушаешь дважды, тебя окрестят «Непримиримым» и выгонят.
— Непримиримым?
— Это те, кто не идут на компромисс с законом. Мы уже выслали нескольких. Лидеры поставили камеры, которые снимают и передают в реальном времени момент выхода сосланных на поверхность. Ни один ещё не выжил.
Я ахнула.
— Это варварство. Зачем они это делают?
— Чтобы внушить страх. Они полагают, что только страх может заставить людей слушаться.
— Они не правы.
— Я знаю, но мы не в праве не соглашаться с ними. Мы идём на компромисс и всё. Если окажется, что ты Чтец, у тебя будет немного больше свободы, но они все равно пристально следят за нашей работой, — он провел карточкой по считывающему устройству на стене и дверь открылась. — Вот мы и здесь.
* * *
Через два часа анализов и со справкой о том, что я здорова, меня направили в тренировочный центр. Снова следуя за доктором Саймоном, я вошла в очередную комнату, посередине которой стоял один длинный стол. По всему периметру располагались установки со всевозможными приборами и электронным оборудованием. Некоторые устройства выглядели так, как будто они могли причинить боль.
— Доверься мне. Тебе не будет причинено никакого вреда, — сказал он успокаивающим тоном.
Я глубоко вдохнула и попыталась восстановить нормальное сердцебиение.
— Спасибо, что вы такой добрый.
— Я знаю, что такое быть аутсайдером. Но эти стены стали для меня сродни защитному кокону. Я чувствую себя в безопасности здесь, хотя здесь везде есть глаза. Надеюсь, что однажды ты почувствуешь себя так же.
Я оглядела комнату, но не увидела камер.
— Они скрыты.
— Они могут нас слышать?
— Насколько я знаю, нет, но я могу ошибаться.
— Что насчёт моей семьи? С ними всё будет в порядке?
— Если они будут следовать правилам, с ними всё будет в порядке.
Я знала, что мои родители будут следовать правилам, но не была уверена насчёт Финна. Он пошел бы на всё, чтобы убедиться, что я в безопасности.
— Я смогу их видеть?
— Да, конечно. У тебя будет час в неделю на посещения, если, конечно, ты окажешься Чтецом.
— Вы думаете, что я Чтец? — спросила я, заглянув глубоко в его глаза.
Он улыбнулся.
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Я вижу это в твоих глазах. Родственные души. Ты же уже вступала в контакт с мутантами, не так ли?
Я проглотила огромный ком в горле и кивнула.
— Мне, по сути, и проверять тебя не надо, но за нами наблюдают. Поэтому, давай соблюдем все формальности, чтобы поразвлечь их. Хорошо?
Он протянул мне руку, и я приняла её, затем мы подошли к столу с какими-то электронными приборами. Я села на стул, а доктор Саймон прикрепил провода к моему лбу.
Затем он задал мне ряд вопросов, и сделал записи, пока я разъясняла всё, что знала. Он написал своё имя внизу формы, затем поднял глаза и улыбнулся.
— Это для того, чтобы соблюсти все формальности и обеспечить твою безопасность. Хотя, должен сказать тебе, последнее время тут стало очень весело; учёные закончили разработку нового лекарства, которое усиливает наши способности. Это сыворотка, которая расширяет сознание и позволяет настроиться на более чем одного человека за раз. Или, по крайней мере, такова конечная цель.
— Что вы имеете в виду под «более чем одного человека за раз»?
— Как телепат, я могу сконцентрироваться и настроиться только на одного человека или мутанта. Это новое лекарство, предположительно, позволит нам контактировать с несколькими участниками одновременно.
— Но… — я запнулась.
— Что?
— Что если кто-то уже может слышать и разговаривать с несколькими без лекарства?
Он молчал, но его глаза буквально прожигали меня.
— Ты на это способна?
Я кивнула.
— Пойдём со мной, — заторопил он меня.
— Куда мы идём? — спросила я. Мой пульс участился, в то время как мы быстрым шагом шли по коридору.
Я сказала что-то не то, или выдала слишком много? Может быть, мне не следовало говорить ему.
— Я веду тебя туда, где мы сможем поговорить без лишних глаз.
Мы зашли за угол, он толкнул дверь, зажёг свет, вошёл внутрь и жестом приказал мне войти. Я не чувствовала, что он может навредить мне, поэтому прислушалась к своей интуиции и вошла. Мы оказались в какой-то кладовке с принадлежностями для уборки.
— Сколько? — спросил он мягко.
— Что сколько? — спросила я в недоумении.
— Сколько мутантов ты можешь слышать за раз?
— Пока они находятся в пределах определенного радиуса — всех, — сказала я так, словно это было в порядке вещей.
Он громко выдохнул, сощурил глаза и начал пощипывать себя за нос.
— Ты никому не должна говорить об этом. Крайне важно сохранить это в тайне.
— Почему? — спросила я.
— В бункерах по всему миру ищут кого-то типа тебя, и ты станешь подопытным кроликом. Я не знаю, как далеко они могут зайти в поисках ответов. И если они узнают, ни я, ни кто-либо другой ничего не сможем сделать, чтобы помочь тебе.
Этот дар стал всё больше и больше походить на проклятие.
— Я не скажу ни слова, — пообещала я. — Но что будет, если они узнают?
Он вздохнул и положил руки мне на плечи.
— Они не узнают. Давай не будем думать об этом. По крайней мере, пока тебе не начнут делать инъекции. Может быть, тогда они решат, что это результат действия сыворотки.
