Я сосредоточилась и вчиталась в текст. Разделять слова пробелами здесь было не принято – видимо, не желали переводить на эти самые пробелы драгоценную кожу. Цифры обозначались буквами – ну, в латыни так же, а с латынью я в университете сталкивалась. Но сами буквы имели совершенно иное начертание, впрочем, что бы сделала грамотная девица Барбара в такой ситуации? Грамотная, упрямая, как тот ишак, и привыкшая получать всё, что ей нужно? Сидела бы и читала. Вот и ты сиди и читай.
Я сосредоточилась… И вдруг внезапно поняла. Не вчитываясь в каждый абзац, но каким-то невероятным образом охватив весь текст. Документ гласил, что октября одиннадцатого дня Руджеро из дома Отвилей и Аделард из дома Ливарио встретились в Кастелло Ливарио и там договорились о том, что Аделард обязуется поддерживать Руджеро и выступать на его стороне, служить верой и правдой до самой своей смерти или смерти Руджеро, а в последнем случае – подтвердить клятву его преемнику. И говорит за всех своих вассалов, а его преемник подтвердит его клятву. А Руджеро обязуется принять Аделарда с семьёй и всеми вассалами под свою руку, охранять и защищать от врагов и даровать за службу блага и привилегии. Записано королевским писцом Робером Кривым под диктовку доверенного человека его величества Руджеро Анастазия Багряного. И записано восемь лет назад.
Так, ещё один бизантианец, да ещё и Багряный. Интересно, нет ли подвоха?
Я принялась трогать выбеленную кожу, но ничего не почувствовала. Рассмотрела печати на шнурках – на одной стройная башня, это Ливарио, на другой Белый Лев, это Отвиль. Так, а это ещё что?
Печать с башней легко разделилась на две половинки, на две тонких пластинки. На одной из них была понятная всем башня, а на другой… животное? Кто-то с когтистыми лапами и головой. Я поскребла пластинку ногтем, ничего не вышло. Тогда пришлось взять нож и проткнуть палец – противно, но что делать? И капнуть кровью на печать. Раз все они тут так делают.
Печать покраснела, будто там не капля крови была, а целая пробирка. Засветилась. А ещё одна капля крови прямо с пальца упала на белую кожу.
Я уже представила, как дед сейчас меня загрызёт за порчу официального документа, прямо здесь, прямо зубами и с особой жестокостью, и на Лео не посмотрит. Но кровь впиталась в белую поверхность без остатка. И поверхность переменилась.
На белом поле горели алые буквы: «Изменник Аделардо, привечавший чужеземца Руджеро, погибнет. Погибнет весь его род и приплод, и род чужеземца Руджеро так же. Иначе не ходить мне по этой земле. Аль-Джафар-ад-Гияс».
3. Червяки и драконы
Я глянула на мужчин – но Лео таращился в окно и зевал, а дед снова ушёл в хранилище.
- Кто такой Аль-Джафар-ад-Гияс? – спросила я у Лео.
- Кто-кто? – так, кажется, здесь мне не помогут.
Лео смотрел так же изумлённо, как и я сама, наверное.
- А вот взгляни, какая красота, - я кивнула на преобразившийся документ.
Лео живо обернулся – и вытаращил глаза. Тоже, видимо, не сталкивался с таким дивом.
- Что это вы тут делаете? – грозно спросил появившийся из хранилища дед.
- А что это вы тут мне подсунули? – в тон ему спросила я и показала на алую надпись.
Дед подошёл, прочитал… и у него из рук посыпались свитки, которые он притащил для Лео. Вот натурально – где стоял, там и сел, на соседнюю лавку, и ещё громко охнул.
- Кажется, вы знакомы с предметом, - кивнула я. – Кто таков этот Аль-Джа…
- Замолчите, глупая девчонка, и не произносите здесь это имя, никогда не произносите!
Эй, да он насмерть перепуган, похоже. Кто же таков, гм, здешний Тот-кого-нельзя-называть?
- Хорошо, не буду, - примирительно кивнула я. – Но вы объясните, кто это, и почему он испортил договор между графом Ливарио и королем Руджеро.
- Что же вы-то ей не рассказали, - дед снова был сварлив и суетлив, и сверкал глазами на Лео.
- В то время, когда был подписан этот договор, меня не было здесь, и потом ещё долго не было, - покачал тот головой. – Я ничего не знаю о том, кто оставил здесь свою подпись.
Дед Фока огляделся – что ли, в самом деле, проверял, не подслушивает ли кто? Но для того можно просто прикрыться от подслушивания, и он знает об этом ещё получше меня!
Я подумала немного и поставила нам троим защиту.
- Брось, дева, если тут замешан он, то ничем ты не закроешься, - махнул дед руками.
- Свиток пролежал в архиве восемь с половиной лет, и за это время никто за ним не явился, никому он не был нужен, и никакой страшный и грозный враг ничего ни у кого не потребовал, - отмахнулась я.
- Так вот потому и не потребовал, что никто не касался свитка, и уж точно никому не приходило в голову ничего на него колдовать! А теперь-то уж наверное он знает, что его слова прочли, и начнёт действовать!
- Ты понимаешь что-нибудь? – спросила я у Лео.
- Не более твоего, - хмурился он. – Так, уважаемый господин Фока, если вы не в состоянии нам помочь и прояснить эту историю с испорченным договором, то я буду связываться с теми, кто знает и может больше.
- Да пожалуйста, я даже касаться его не хочу! – и ещё перекрестился для убедительности, да как-то не так, как местные.
Хорошо, не так, как местные аналоги правоверных католиков.
- Так, прекраснейший на свете Феникс, сейчас я спрошу кое-что для начала, и буду тебе очень благодарен, если ты дашь мне зеркало.
- Конечно, - я достала из поясной сумки подаренное им зеркало и протянула ему.
А он сначала вызвал принца, и спросил – не может ли тот прийти? Да, сейчас, во владения уважаемого господина Фоки. Что он тут забыл? Как же, выполняет распоряжение. Да-да, то самое. Да, тут есть любопытное явление, на него нужно взглянуть.
- Он сейчас будет, - кивнул Лео, возвращая мне зеркало. – А с мастером свяжемся потом, пусть сначала брат посмотрит.
Помянутый брат появился прямо тут же – через свой увечный портал.
- Приветствую вас, господин Фока. Доброго дня вам, прекрасная госпожа, - а это уже мне, да ещё и с поклоном. – Рассказывай, что ты выискал такого удивительного, брат мой, о чём не сказать громко и в кабинет тоже не принести.
- А вот тут, на столе лежит, - Лео кивнул на мой стол. – Это сестрица Феникс нашла. По твоему слову, между прочим, переданному через мастера. Ну или вы это вместе придумали, не знаю.
Мы обернулись к столу… и я рассмеялась. Потому что алые буквы исчезли, и перед нами слова лежал обычный развёрнутый свиток.
- Он прячется. А если я попробую снова? – я уже достала нож и приготовилась проткнуть палец, но Лео забрал и проколол свой собственный палец.
- Тоже хочу попробовать. Нужна ему определённая кровь или сгодится любая?
Экспериментатор хренов. Но капля крови упала на растянутый по столу лист… и точно так же впиталась, как моя перед тем. Прямо было видно, как волны расходятся от того места, куда она упала, до краёв листа. Но… ничего не произошло.
- Печать ещё помажь, ту, которая двойная, - показала ему я.
- Печать, говоришь, ещё и двойная, - Лео взял предмет разговора и внимательно рассмотрел – обе части. – Смотри, о брат мой, что тут можно разглядеть.
- Постой, это же печать, как его, ну, дождевого червяка, так его звали! – Годфруа едва ли не принюхивался.
- Кого-кого?
- Да был такой, один из легендарных героев Звездных Дождей. Вроде бы и из Дождей, и из тех, что прежде людей жили в мире, только я не понял, как он разом ухитрился попасть и туда, и туда.
- Как смешивают кровь? Берут кого-нибудь в жёны. Или в мужья, - пожал плечами Лео. – Так что там за червяк?
- В общем, он умел оборачиваться в дракона. Видишь, тут на печати рисунок как будто не до конца пропечатался? Больно мала печать. Вот голова, вот четыре лапы, от крыльев только намёк, а хвост не поместился. Большой он, зараза, понимаешь ли.
- И почему тогда червяк? – не поняла я.
- Потому что злобный был, мелочный и пакостный, дракону такое не по чину, а червяку – самое то, - усмехнулся Годфруа. – Ладно, дай ему крови, и посмотрим.
