Если король и был раздражён этим замечанием, он ничем этого не показал.
- Цеф! – окликнул он.
- Слушаю, ваше величество! – мужчина кивнул и вышел.
Надо же, какое взаимопонимание!
Теперь, когда фрам Йом был здесь, я немного воспрянула духом. По крайней мере, исчезло ощущение захлопывающейся мышеловки. А успокоившись, я обрела способность думать. Пока король нуждается в эльте, он будет терпеть моё своеволие. Значит, мне вовсе не надо покорно идти на заклание, как кролику в пасть удава. К тому же, мои права сейчас защищает лучший адвокат Биссары.
Сестра Морея вошла в кабинет с таким решительным выражением на озабоченном лице, что я невольно улыбнулась.
- Что ж, господа и дамы, - его величество знаком предложил всем нам садиться. – Пришло время серьёзного разговора.
Ещё какого серьёзного! Он длился два часа, этот разговор, и порой был таким острым, что мне казалось, что он точно закончится для нас в лучшем случае бессрочной ссылкой. Не будь здесь фрама Йома и сестры Мореи, боюсь, я не выстояла бы.
Первым, что неуклонно пробивал фрам Йом, была моя личная независимость. Да, я была подданной короля, но при желании легко могла сменить гражданство, переехав в страну, где ко мне будут более лояльны. Видимо, в истории Велезы уже были подобные прецеденты, потому что после упоминания об этом праве подданных, записанном в своде законов, его величество изволил гневаться. Он кричал и обзывал фрама Йома подстрекателем и бунтовщиком, но, после долгого бурного обсуждения, был вынужден сдаться, и, скрепя сердце, дал слово не выдавать меня замуж насильно и не прибегать к иным способам давления, вынуждающим передать эльту в собственность государства или частных лиц.
Достигнув договорённости в этом, самом важном для меня пункте, мы перешли к обсуждению других, не менее важных теперь уже для его величества, а именно: соотношение долей эльты, остающихся в моей личной собственности и доли, передаваемой государству, естественно, не безвозмездно. Здесь бой разгорелся с новой силой.
Фрам Йом аки лев отстаивал каждый золотой грай и добился точного соответствия с нынешним курсом. Я понимала, что, как только узнают о том, что эльта вышла на поверхность, её курс взлетит до небес, но утешала себя тем, что и моя доля также поднимется в цене.
И, наконец, мы перешли к тому, с чего начали до приезда юриста. Его величество напомнил, что ждёт меня на балу и не оставляет надежды, что моя молодая кровь сделает мою же холодную голову менее расчётливой. Это следовало понимать так, что он не оставляет надежды, что один из блестящих молодых людей, приближенных к короне, как-нибудь исхитрится завоевать моё сердце. С этим мы не нашли нужным спорить.
- Простите, ваше величество, - попросила я. – А можно пока не рассказывать всем и каждому, что я – избранница эльты? Мне кажется, что истинная пара должна подбираться по люби и не зависеть от количества нулей в счёте.
- Боюсь, что это будет проблематично, фра Николь, - посетовал король. – Должно быть, вы заметили, что ваше судьбоносное явление не прошло незамеченным. Кроме королевской семьи, на обеде присутствовали приглашённые лица.
- Но ведь можно попросить их молчать, - скромно заикнулась я. – Я вовсе не жажду всенародной известности. Это прибавит немало хлопот и мне самой, и моей семье.
- Вы скромны, - одобрил король. – Что ж, если правильно перенаправить этих молодых людей, намекнув на то, что они как единственные присутствующие при явлении избранницы имеют больше шансов покорить ваше сердце…Быть может, что-то и получится.
- А…приказать им молчать вы не можете?
Король нахмурился.
- Пожалуй, я поторопился с оценкой вашей скромности. В любом случае я сделаю так, как сочту нужным.
- Конечно, ваше величество, - склонила я голову, подумав про себя, что ни за что не сдамся.
Кажется, никогда ещё я не была так рада, что вернулась домой. Извинившись перед Флаем и Беаном, я честно призналась, что с ног валюсь, и, отложив все разговоры на потом, провалилась в сон, такой крепкий, что проспала до самого утра.
Утро началось с привычных хлопот. Вчера королева при прощании очень лестно отозвалась о яблочном сыре, и высказала надежду, что я не откажусь поставлять во дворец мой новый десерт. И хотя у меня на носу был бал, от которого я при всём желании не могла отказаться, яблочный сыр требовал много времени на дозревание, поэтому я не захотела оставлять его на потом.
Мы с сестрой Мореей посадили мальчиков чистить яблоки, а сами взялись готовить завтрак, не забывая отвечать на вопросы Беана и Флая о вчерашнем визите во дворец. Мальчишки искренне возмутились желанием короля во что бы то ни стало прибрать к рукам эльту вместе со мной. Я объяснила, что сегодня же после обеда мы с фрамом Йомом встречаемся, чтобы активировать на моей руке метку эльты. Но сначала, как мы с сестрой Мореей и хотели, нужно просить благословения у Светлейшего. Этот местный бог давно снискал моё уважение, и он всегда помогал мне.
Мы позавтракали, и я принялась за яблочный сыр.
Приготовив яблочное пюре, я поставила его увариваться и дала Флаю задание следить, чтобы яблоки не пригорели и не заплевали всё вокруг.
Потом мы с сестрой Мореей собрались и поехали в храм. Монахиня настояла, чтобы Беан тоже поехал с нами и попросил Светлейшего о том, чтобы всё сложилось для меня самым лучшим образом. Так что умытый и тщательно причесанный Беан чинно сидел напротив нас в карете.
В храме было сумрачно, и Светлейший как всегда прятался в тени, но стоило нам войти, произошло чудесное: статуя бога засияла так ярко, что люди, собравшиеся в храме, невольно оглянулись.
К нам поспешил священник. Его лицо тоже было удивлённым, но тут же осветилось улыбкой, когда гитен узнал нас. – Доброго вам дня, светлые! – приветствовал мужчина меня и сестру Морею. – Что привело вас в храм на этот раз?
- Здравствуйте, гитен, - ответили мы, и я сказала. – Мы хотели просить вашего благословения. Позвольте, я всё объясню. Но прошу вас о приватности нашей беседы.
Священник кивнул:
- Как скажете. Пройдите за мной.
В небольшой комнатке, в которой я не так давно беседовала с Флаем, теперь мы уместились вчетвером.
- Я знаю, что вы удивитесь, гитен, - начала я, взглядом попросив поддержки у родных. – Я и сама до сих пор не верю, что это правда. Дело в том, что я купила участок старого Мешкая. Наверное, вы слышали о нём.
Священник кивнул, подтверждая.
- Ну вот…а потом на нашем участке вышла эльта.
Я замолчала, и потому, что рассказывать особо было нечего, и потому, что гитен так впечатлился, что разговаривать с ним сейчас всё равно не было смысла.
Мы терпеливо ждали, пока мужчина немного придёт в себя. Наконец, гитен перестал в растерянности открывать и закрывать рот, и спросил:
- Ты знаешь, светлая, что лгать в храме – страшный грех?
- Знаю, гитен, - с сочувствием к мукам священника сказала я. – Я предвидела, что вам будет трудно поверить, - взглянув на сестру Морею, я кивнула, и наш опекун достала мешочек с заготовками монет.
Монахиня протянула одну из них священнику, и тот с трепетом принял её. Некоторое время он молча, благоговейно рассматривал монету, потом поднял на меня глаза и спросил:
- Значит, ты – светлая избранница эльты?
- Получается, что так. Она вышла ко мне. Это большая ответственность, гитен. Я не хотела принимать поспешных решений и не была уверена, что готова рассказать об эльте кому бы то ни было, но их величества пригласили меня на обед.
Гитен снова широко раскрыл глаза.
- Я помню, что лгать – страшный грех и говорю правду, - на всякий случай уточнила я. – Просто её величеству очень понравился мой десерт из Золотой книги.
Тут я снова остановилась. Звучало всё это абсолютно по-дурацки, но только сказав это, я по-настоящему осознала, как мне повезло в этом мире. Повезло сказочно, необыкновенно! Одного рецепта из Золотой книги хватило бы с лихвой, да что там рецепт, самое главное – что я могу ходить! А эльта? Она столько лет ни к кому не приходила! Значит…этот мир ждал меня? И тот колодец, в который я свалилась – не случайность?
