— Мадам, — залепетал тот. — Господин велел поместить вас в лучшие покои и создать все условия, чтобы вы ни в чем не знали недостатка…
В лучшие? Это значит, в свою спальню? Ну ж нет.
Из этого зала Вика ни в какие спальни переезжать не собиралась. Как это говорят? Дом девушки — её крепость. Во всяком случае, в этом зале она чувствовала себя защищенной хотя бы отчасти.
Но, с другой стороны, ей нужны одежда и еда.
И стоило как-то позаботиться о быте.
— Я останусь здесь, — сказала она.
— Но здесь же невозможно жить! — у дядечки вырвался экспрессивный жест и сделались круглые глаза.
— Ничего, я обживусь, — сказала Вика, оглядывая зал. — Принесите мне какую-то одежду и поесть.
А тот долго не мог поверить, потом сокрушенно склонил голову:
— Да, мадам, как вам будет угодно.
И удалился, бормоча:
— О, мондье, видел бы это господин Дерриз!
Как только он ушел, Вика тут же попыталась подвязать длинную и тяжелую штору под грудью, чтобы та не сползала, и огляделась. Здесь в углу у стены стояли еще две асимметричные кушетки. Итого три. Вика даже вспомнила, что это называется то ли козетка, то ли канапе. И если две подтащить так, чтобы отгораживали её от дверного проема, получится нечто вроде спального места. Уже хорошо. Но противная штора адски мешала. Вика плюнула на все и отбросила полы назад. Так было намного удобнее, во всяком случае, ничего не путалось в ногах.
Выбрала ближайшую козетку (или канапе?) и приступила к исполнению своего плана.
* * *
Убедившись, что Герт с Мэритом больше не маячат на горизонте, Ронар приземлился на террасе. Настроение было отвратное. Если эти два сплетника узнали его тайну, теперь так и знай, разнесут всем. Мрачно сплюнул пламенем и стал разворачиваться, чтобы войти.
И тут ему навстречу кинулся камердинер Лакард и с вытаращенными глазами стал докладывать, что мадам отказалась покидать зал.
— Мой господин, но там же нельзя жить! Там нет элементарного… О, мондье! Она грязна, как… ей нужно ванну! Видел бы это господин Дерриз!
Ронар и так был зол и разгорячен дракой, но когда его сравнивали с дедом…
— Я разберусь сам! — рыкнул он.
И прямо так, как был, не меняя ипостаси, двинулся туда, где оставил попаданку.
Отказывается покидать зал? Ронар собирался довести до строптивой девицы, что его приказы должны исполняться!
* * *
Огромный и мощный черный дракон стоял на пороге зала и плотоядно пялился на её голые ноги. Немая сцена. А потом эта здоровенная рептилия двинулась к ней, медленно переставляя лапы. Первой реакцией была паника, но Вика задавила её в корне и заставила себя мыслить в правильном направлении. Дракон — это всего лишь очень крупное домашнее животное.
Она вытянула вперед руку и сказала:
— Стой, где стоишь, и немедленно убери когти. Паркет поцарапаешь.
* * *
Что?
Ронар потрясено замер, не веря своим ушам. Это она ему? Он просто не знал, как на подобную наглость реагировать. Сам не понял, как сменил ипостась, и хмуро на нее уставился. А эта девица смерила его взглядом, сложила руки на груди и проговорила:
— А, это вы.
А вот это уже было оскорбительно! Он пошел к ней, твердо впечатывая шаги в СВОЙ паркет
— Да. Это я, мадам.
И добавил, подавляя её неотразимым драконьим взглядом:
— А вы ожидали увидеть здесь кого-то другого?
После этого она должна была пасть ему в ноги и взмолиться о прощении. Вместо этого она пожала плечиком и отвела взгляд к окну.
Рррррога его деда!
Ронара обожгло внезапной ревностью, а в голове зароились сотни мыслей. Кто из этих мерзавцев мог ей понравился? Герт или Мэрит? То-то Герт все норовил протиснуться мимо него поближе к окну! А Мэрит? Он тут же напрягся, пытаясь вспомнить, где в тот момент был Мэрит.
Однако показывать, насколько это его задевает, Ронар не стал.
Он саркастически хмыкнул, скрещивая на груди руки, и не спеша подошел ближе. Девица уставилась на него дерзкими блестящими глазами, губы шевельнулись, как будто она хотела что-то сказать. Но промолчала.
Ну? Он готов был выслушать извинения. Однако их не последовало! Ронар выдержал паузу, а потом проговорил снисходительно:
— Должен огорчить тебя, милая. Никого другого, кроме меня, ты здесь не увидишь.
И пристально следил за реакцией.
Ибо мысль, что ей мог понравиться кто-то из этих прожженных ящеров, вызывала острое подгорание где-то глубоко внутри. Хотелось вытряхнуть её из шторы, взять за хрупкие плечики и с пристрастием допросить. Чтобы закатывала свои дерзкие глазки и стонала.
Но она, вместо того, чтобы испытать хоть какое-то раскаяние, как-то странно на него взглянула. Поправила складки на импровизированной хламиде, которую она навертела на себе из шторы, и уставилась куда-то ему за спину.
Что здесь вообще происходит? Не понял Ронар и стал медленно оборачиваться. Но прежде услышал голос своего камердинера:
— Мадам, я принес вам платья на выбор.
Лакард держал в руках ворох женской одежды, из-под которого его почти не было видно. И смотрел он при этом явно не на своего господина. Девица тут же проговорила деловым тоном:
— Очень хорошо, несите.
— Да, мадам… я сейчас, — залопотал тот.
И осекся. Раздалось неуверенное покашливание:
— Э… Вы позволите, мессир?
Наконец-то! А он думал, что его разрешения уже и не спросят.
— Разумеется, — процедил Ронар.
Развернулся и вышел.
И уже когда оказался за дверью понял, что начисто забыл о первоначальной цели своего визита.
глава 4
Ушел? Хммм!
Вика проводила взглядом широкую дышащую возмущением спину дракона и фыркнула. Нет, ну, а что?! Она уже считала этот зал своей территорий. А если это её территория, то незачем царапать когтями наборный паркет!
Потом все-таки поморщилась и зябко повела плечом, испытывая нечто вроде угрызений совести. Это же вроде как его дом, может, он любит расхаживать тут в таком виде? И тут же одернула себя.
Она, между прочим, не просила тащить её сюда. И вообще, не знала, как тут оказалась! И вот это как раз и пугало Вику больше всего. Потому что если начать о процессе попаданства думать, такие мысли лезут в голову… Проблемы надо решать по мере поступления, сказала она себе. В конце концов, ну опоздает из отпуска? Всегда можно что-нибудь придумать, сослаться на эпидемиологическую обстановку и взять задним числом за свой счет, или уйти на больничный.
А пока она решила заняться насущным.
И наконец обратила внимание на дядечку, державшего в руках огромный ворох женских платьев. А он с готовностью закивал и заковылял к ней, кряхтя:
— Мадам, посмотрите, что я для вас нашел.
Ворох одежды был такой огромной, что его за ним почти не было видно. Торчали только тонкие кривоватые ноги в белых чулках и всклокоченная макушка. Старик доковылял и сгрузил это все на ближайшую козетку (или канапе, впрочем, без разницы).
— Вот, мадам. Лакард выбирал только самое лучшее, это должно вам подойти.
И уставился на нее взглядом, полным служебного рвения.
Платья были пышные, все в висюльках и золотом шитье, в общем, богатые и пестрые. У Вики слегка зарябило в глазах от их разнообразия. А заодно и от мысли, откуда здесь взялось это все? И чем дольше она на них смотрела, тем явственнее эта мысль выходила на передний план.
— Кто такой Лакард? — спросила она для начала, чтобы четче определить для себя обстановку.
Ведь если кто-то выбирает для нее платья, он потом может предъявить счет. Об этом не мешает знать заранее, чтобы прикинуть, сколько у нее на карте.
— Лакард — это я, мадам, — расплылся в улыбке старичок.
Хмммм… Но теперь уже вставал совсем другой вопрос.
— Кому принадлежат эти платья?
Мало вероятно, что они новые. Хотелось бы знать, кто носил их до нее?
— Э… — дядечка замялся. — Видите ли…
Вика придвинулась ближе.
— Э… У мессира в гостях бывают дамы, и надо быть во всеоружии…
