Одно было главным для меня: она согласилась. Мы сделали фото и сдали документы на получение шенгенской визы, внесли оплату, — теперь осталось только ждать.
Уже вечерело, когда мы закончили с насущными делами. Погода стояла тёплая, как парное молоко, хотелось погулять ещё.
— Помнишь, ты говорила, что у тебя нет мужа? — поинтересовалась о личном я. — Волки ведь не разводятся…
— Не разводятся… — эхом ответила Ирма.
— Извини, что спросила.
— Ничего. Его застрелили на службе.
— Я думала, у вас в Австрии всё тихо… Он тоже работал агентом?
— Да.
Я решила не продолжать эту тему и начала подбирать более подходящую, но вдруг вспомнила, что забыла навестить Захара. Хлопоты отвлекли меня, я совсем забыла о планах. Бежать в больницу было поздно, а мобильного телефона Захар пока не приобрёл.
Я прекрасно понимала, насколько важно для Захара видеться со мной. Другого смысла жизни у него не было. Мне стало стыдно. Пришлось сослаться на недомогание и попрощаться с Ирмой.
Всё шло не так, как мне хотелось, и настрой тоже был не тот. Я злилась на саму себя. Правая рука ныла и опухла настолько, что стенки пластикового гипса впились в кожу.
За весь день Дилан ни разу не позвонил и не написал, думая, видимо, что тем самым наказывает меня. Однако мою натуру этими педагогическими методами не проймёшь, я способна вывести из себя кого угодно, но всё равно буду гнуть свою линию.
Дома, сказав друг другу «привет», мы, как обычно, занялись каждый своими делами, оба просидели за работой до ночи и по очереди легли спать.
Голова моя разболелась оттого, что очень хотелось спать, но пульсирующая боль в руке не давала о себе забыть. Пару раз за ночь я вставала выпить таблетку и подставляла руку под холодную воду. Под утро нечто похожее на сон сморило меня.
В среду по расписанию стоял только зачёт по физвоспитанию, две консультации к экзаменам и ещё один зачёт. Утром я поднялась по звонку будильника, через силу запихнула в себя пару ложек творога и поняла, что не пойду на учёбу. Температура 38,4 подтвердила правильность моего решения.
— Ты останешься дома? — спросил Дилан.
— Угу.
— Приготовь что-нибудь на обед, я приду. Деньги оставил на трюмо.
«Почему бы тебе самому не сходить в магазин и не приготовить еду?» — подумалось мне. Но я собиралась убить самого опасного на свете монстра, и сдаваться перед каким-то обедом мне не позволяло самомнение.
Я завалилась обратно на диван и прострадала на нём ещё два часа, потом всё-таки заставила себя кое-как собраться и пойти в магазин.
Набрав полную корзину продуктов, я обнаружила, что забыла деньги дома. От негодования я чуть было не потеряла контроль над собой, но сделала глубокий вдох и пошла за деньгами.
Готовка и всё с ней связанное — это те вещи, с которыми я ещё с детства научилась неплохо справляться, но которые не доставляли мне особого удовольствия, поэтому я делала их на автомате.
Жаропонижающие таблетки сбили температуру, голове сразу стало легче. Сварив пюре одной рукой и потушив печёнку со сметаной, я погрузилась в сон, а когда проснулась, первым, что я увидела, было пятно на подушке от собственных слюней, а вторым — Дилана, стоящего надо мной.
— Ты в порядке?
— Угу. Обед на плите, можешь идти есть. — сказала я, переворачивая подушку чистой стороной.
— Я уже поужинал, спасибо.
— Что-то ещё?
Он покачал головой и вышел, снова делая вид, что абсолютно спокоен, как будто в это кто-то поверит. Я сморщила нос. Да, интересно живём…
Меня забавляли и возбуждали его манеры, сдержанность и краткость, хотелось его расшевелить, вызвать реакцию. Он умудрялся держать себя в таких узких рамках, в каких поместится далеко не каждый. Порой я насильно заставляла его выйти из себя, потому что даже гнев лучше мертвенного спокойствия. А гнев близок к страсти.
Я села учить билеты по анатомии. Проясневшая голова вновь обрела способность усваивать информацию, не то последние дни дались мне совсем уж тяжко.
После ужина Дилан работал в комнате за столом, всё время кому-то звонил, а я перебралась на кухню, проговаривала материал вслух, чтобы легче запоминался. Занятие увлекло меня, я не заметила, как стрелки на часах дошли до трёх часов ночи. Ахнув, я быстренько пробежала глазами по конспектам для вчерашнего прогулянного зачёта и залезла в постель.
Во сне мне ранили руку, она онемела, но, несмотря на это, я снова уничтожала противников (на этот раз они были в масках). Потом они взяли меня количеством, связали, притащили к себе в штаб, начали допрос. Им хотелось знать, кто меня послал, а я сказала, что этот человек сидит перед ними, и других нет. Тогда в меня начали стрелять, но пули отскакивали от моего тела и попадали в них. Все умерли, но я так и осталась сидеть связанной на стуле.
Проснулась я со сбитым дыханием. Сплошная ерунда. Я отключила будильник и встала с постели, стараясь не двигать рукой. За завтраком выпила сразу две таблетки ибупрофена.
Физкультуру мне поставили сразу, а второй зачет я сдала после пар. В общем, отставание от одногруппников было преодолено, и это радовало. Деловой четверг.
Так как вчера я снова не вспомнила про Захара и не выполнила обещание, то после пар поспешила к нему.
Я влетела к нему в палату со словами:
— Привет! Захар, умоляю, прости меня, я не сдержала слово…
— Привет. — ответил он грустным голосом, отчего напомнил мне ослика Иа-Иа из старого мультфильма.
— У тебя всё в порядке? Что говорят врачи?
— Всё нормально. — по его виду можно было определить, что он не хочет говорить о том, что его гложет. — Завтра мне собираются сделать операцию. Врач сказал, что дольше ждать нет смысла, гангрена прогрессирует. Наркоз решили сделать местный.
— Это же отлично! В смысле, я про операцию… Ещё один шаг к выздоровлению. Смотри, что я тебе принесла! — я достала из пакета книгу Сергея Лукьяненко «Ночной дозор». — Надеюсь, ты её не читал…
— Нет. Спасибо.
— Посмотри мне в глаза: в чём дело? Ты обиделся, что я не приходила эти два дня?
— Нет, нет… — он сглотнул и опустил глаза.
— Ты ведь не… Послушай, я не брошу тебя в беде. Я сказала, что помогу тебе устроиться в жизни, — значит, так и будет. Не смей даже думать о плохом, понял? У меня на тебя планы, и ты нужен мне живым! Ты ведь мне друг?
— У тебя с рукой что-то? — заметил он.
— А, вообразила себя Джетом Ли.
— Не знаю такого.
— Актёр, мастер по боевым искусствам. В общем, не рассчитала силу, ерунда.
— С кем-то дралась?
— Ага. С зеркалом и раковиной.
— Ты передумала убивать его? — сменил тему он.
— Нет! — с выражением сказала я. — Напротив, это-то как раз и не даёт мне покоя. Но ты ничего не должен об этом знать и спрашивать. Для твоего же блага.
— Ладно. — как-то отстранённо ответил он.
— Пошли прогуляемся?
— Да у меня одежды-то нормальной нет, одно тряпьё…
— Вот и купим заодно. Магазин всего в квартале отсюда. Недорогую, чисто на первое время, пока не начал зарабатывать. Отказы не принимаются.
Сначала он отнекивался, затем неохотно встал и начал надевать обувь. Конечно, я понимала, что мне придётся потратить все деньги, накопленные за несколько месяцев получения стипендии, но я очень хотела вернуть Захара к жизни.
Он всё ещё был слаб, мы шли не торопясь, а в магазине он сразу направился в примерочную и сел на пуфик. Я оставила его отдыхать, а сама принялась подбирать ему одежду «на глаз», так как Захар сам не знал, какие размеры носит. Впрочем, мне нравился сам процесс. Жаль, с Диланом редко удавалось весело проводить время. Мне его здорово не хватало, и я держалась в стороне только из-за желания убить Филина. Точнее, меня бесило, что мой муж не поддерживает этого стремления, даже одна мысль об этом портила мне настроение.
Я настолько отвлеклась, что в выбранных джинсах, футболках и свитерах представляла Дилана, а не Захара. Однако, как оказалось, с размером я более-менее угадала.
