Внезапно она вырвалась и бросилась бежать!
— Заприте двери! — скомандовал Венциан, чувствуя, что еще пожалеет об этом глупом споре. Ему хотелось выручить друга, но при этом он понимал, что на занятые деньги долго не проживешь! Рано или поздно придется занимать еще! «Дай голодному рыбу, он съест и попросит еще. Дай голодному удочку и научи рыбачить! И тогда он больше не будет голодать!», — глубокомысленно говорил его покойный отец, помешивая тростью угольки в камине.
Мисс Миракл оказалась ловчее всех. Она схватила красавицу за руку и та упала прямо на ковер, ноя и хныча.
— Пойдемте, мисс, — ворчала старая няня, таща за собой ворох грязи, рыданий и соплей.
Прошел час. Стрелки старинных часов ползли к половине второго. Венциан расхаживал по комнате, думая о том, что слегка погорячился. Из ванной доносились визги и вопли, словно мисс Миракл решила утопить поросенка.
— Не вертитесь! — слышался ее рык. — Иначе будет еще сильнее щипать! Так, платье отодрать удалось! Дорогая, вы когда в последний раз мылись?
— А зачем? — удивился голос, как вдруг истерично завизжал. — Ииииии! Убивают! Насилуют!
— Насильник под колено? У, какой затейник! Если вам вдруг попадется такой, сразу сообщите мне! Я смогу предложить ему мои больные колени, а лекарь рекомендовал мне массаж! — послышался строгий голос мисс Миракл, который прерывался горестным плачем. Плач то и дело захлебывался водой, а потом начинался с новой силой.
Вопли продолжались еще с четверть часа, а потом стихли. В комнату вошла мисс Миракл, ведя за собой мокрую, как мышь девушку. Ее мокрые, расчесанные волосы шторкой спадали на лицо.
— Вот, полюбуйтесь, какая красавица! — гордо заметила старушечка, пока по ее платью сползала пена, а на руках алели царапины от ногтей.
Венциан, который уже потерял всякую надежду, бросил ленивый взгляд на девицу, прячущуюся за няней. Та подняла на него глаза, виновато перетаптываясь на роскошном ковре.
В этот момент Венциан замер. Никогда в жизни он не видел такой красавицы. Огромные зеленые глаза, маленький вздернутый носик, тонкие черты лица и пухлые губки, которые надулись в знак обиды, навсегда отпечатались в памяти Венциана, который смотрел на девушку, забыв, о чем хотел сказать.
Может, это тусклый свет, пробивающийся из-за неплотных штор, может это статуя с корзиной цветов, а может это все вместе взятое, но девушка сейчас напоминала прекрасную фею. Только без крыльев. Фею, чудом очутившуюся в мире людей.
— Я … я… — поднял брови Венциан, все еще недоумевая, как сумел разглядеть алмаз под лохмотьями и грязью. «Наверное, это была просто случайность», — успокоил себя Венциан, все еще изумленно глядя на девушку.
«Алмаз!», — пронеслось в голове Венциана. Он вспомнил алмазные шахты, которые достались ему в наследство и требовали немалых вложений. В этой грязи и темноте добывалось то, что однажды сверкнет гранями в коронах и диадемах. Вызовет вздох восхищения и зависти.
Он чувствовал себя шахтером, который только что устало ударил киркой, отколов кусок грязной породы, как вдруг увидел огромный алмаз.
— Шо теперича? — внезапно произнесла прекрасная фея, разрушая очарование момента.
Глава третья. До свидания, граф!
Красавица шмыгнула носом, пока мисс Миракл, приказывала сжечь старое платье.
— Со всеми его постояльцами! — крикнула она вдогонку дворецкому, который на двух палках нес по коридору драные лохмотья.
— Теперь ей нужно платье! — оживился Венциан, глядя на мнущуюся фею. Пока она молчала и стояла, появлялся какой-то шарм, но стоило ей открыть рот, как все! — Несите материно платье! Пусть пока в нем походит!
— Все, теперича меня замуж не возьмут, — скуксилась фея, присаживаясь на пол и обнимая колени. — Падшая я! Вот, глист корсетный! Надо же мне так вляпаться-то, а?
Служанки спешили с платьем из гардероба покойной миссис Аддерли. Красивое платье с розами смотрелось так, словно сошедшее со страниц детской сказки.
— Надевайте! И панталоны! — командовал Венциан, пока дворецкий и няня держали девушку.
Десять минут возни и перед ним стояла прекрасная фея. Странное, незнакомое чувство на мгновение сжало его сердце. Розовое платье подчеркивало бледность лица, которое не коснулось солнце из-за слоя грязи.
— И шо? — хмуро спросила фея, вытирая соплю о платье. — Теперича, после того, как вы меня обесчестили, я могу идтить топиться?
— Нет, теперь вы — благородная мадемуазель, — строго произнес Венциан. Красавица задумчиво молчала, а очарование снова кралось по комнате, окутывая сердце молодого красавца.
— И шо? Теперича жопу почесать нельзя? А если жуть как чешется! Ее вон как натерли! С мылом! — удивилась фея, заглянув себе за спину и снова разрушая волшебство.
Чувство, на мгновение сжавшее сердце Венциана, отпустило, и трусливо спряталось в глубины души, обещая не появляться больше никогда.
— Вам выделят комнату, — решил начать Венциан, чтобы красавица привыкала к «вы». — Вы будете спать в ней! Мисс Миракл, отведите нашу гостью в ее комнату! Пусть поужинает одна, а завтракать мы будем вместе!
— Ничего у вас не получится, — покачала головой мисс Миракл, глядя на то, как девица поднимает юбки аж до самых плеч.
— Значит, получится, — усмехнулся Венциан, представляя, что ему еще предстоит! При мысли о том, что до бала еще месяц, у него кружилась голова и подкатывал нервный ком.
Венциан остался один в комнате. На столе лежали бумаги отца, в которых черным по белому было написано, что Венциан — банкрот. Кроме няни, парочки слуг, кареты, поместья и титула граф Аддерли, у него ничего не осталось. Но показать, что Аддерли переживают далеко не лучшие времена, и вряд ли переживут, он не имел права. Поэтому изо всех сил старался держать марку, рассказывая всем про огромное наследство.
Даже лучшему другу, у которого дела шли намного лучше, чем у него, он не признался в том, что его отец потратил последние деньги на эти проклятые копи, которые подарили всего два алмаза. А украли все деньги и отца.
— Проклятые копи! — выругался Венциан, швыряя бумаги и падая на кровать.
Те деньги, которые он с трудом наскреб, юный граф собирался вложить в магазин, но даже их не хватало! Поэтому средства друга были как нельзя кстати.
Венциан долго лежал, вспоминая разговор, а потом сам не заметил, как уснул.
Ему снился королевский бал. Все гости с замиранием сердца смотрят на роскошную красавицу, усыпанную драгоценностями. Она дарила улыбки всем вокруг, а все перешептывались, кто это такая? Кого это вывели в свет? Гости млели, а красавица внезапно остановилась. Она шмыгнула носом и совсем не мелодичным голосом заметила.
— И что? Раз я благородная мамзель, мне и жопу почесать нельзя? А если чешется? — искренне удивилась она.
— Ааа! — дернулся в постели Венциан, глядя, что за окном стоит серая ночь. Он пытался отойти от этого сна, задыхаясь и тряся головой.
«Это просто сон!», — успокаивал он себя, расхаживая по комнате.
Нет, разумеется, он мог бы попросить денег у кого-то из близких друзей отца, но тогда пришлось бы признаться, что отец не оставил ему ничего! А это ударит по фамилии. Поэтому оставалось лишь пойти на хитрость.
— Господин! — топала по коридору и орала служанка. — Она исчезла! Окно открыто, а она исчезла!
— Как? — вскочил Венциан, глядя на себя в зеркало. — Как исчезла?
Он накинул халат, бросаясь в коридор. Мисс Миракл стояла возле двери, держа в руках свечку. Ветер трепал огонек, а по подоконнику шлепали старинные занавески. Высунувшись по пояс в окно, Венциан высматривал в темноте силуэт беглянки.
Он вылез в окно, под душераздирающие крики мисс Миракл.
— А вдруг я однажды буду чьим-то любовником? Мне полезно! — бросил он, пытаясь понять, куда дала деру неблагодарная девица.
Полночи он рыскал по саду, в надежде найти эту голодранку.
— Нет, значит, я ее отмыл, приодел, а она… — злость прямо захлестывала Венциана, когда он набрел на старый садовый домик. Открыв скрипучую дверь, он увидел, как на мешках с навозом и грунтом, оставшихся с лучших времен, спит розовая фея. Вокруг нее были саженцы магических роз, цветущих круглый год. Нежные озовые розы, розовое платье и спящая красавица, чьи локоны отливали золотом в тусклом свете маленького оконца, показались ему сказкой, которую читала в детстве мама.
