тут же столкнуться с ним взглядом.
Он стоял среди толпы и был в то же время отдельно от неё. Не знаю, как объяснить. Очень уж выделялся. Я, правда, как ни думала потом, не могла понять, почему так. С виду обычный парень. Ну, красивый… Пожалуй, красивее многих… Но хоть я здесь и недавно, успела заметить, что среди магов этого мира и не такие экземпляры встречаются. Ну, брюнет, глаза карие… Словом, это просто совпадение, что мне, в общем-то всегда такой типаж нравился…
И тёмный этот понравился. С первого же взгляда.
Может, потому что смотрел на меня по-особенному.
Удивление, теплота, нежность – словом всё то, что некроманту в принципе не свойственно – так и сочились из его глаз. Но удивления, пожалуй, было больше всего. Макушку защекотало – наглец-филин, который всё никак не мог угомониться, крылом задел. А когда я снова попыталась отыскать некроманта взглядом, того на месте уже не было.
Я даже вздохнула разочарованно. И чего он так быстро смылся-то? Ведь я – такое любая девчонка в первые же секунды считывает – ему понравилась. Но, с другой стороны, если так – сам меня и найдёт. Хоть бы даже по Ломтику… Я подняла взгляд с дракоши на других соулов и тут же выяснилось, что никуда тот некромант не делся. Наоборот… приблизился за это время и весьма ощутимо…
Он пробирался сквозь толпу.
Ко мне.
С таким видом, будто мы знакомы.
И с каждой секундой лицо его, такое особенное поначалу, становилось как у всех вокруг. Властным. Суровым. Надменным.
Но ему шло.
В его случае это казалось правильным каким-то, что ли. Органичным. А ещё глаза его стремительно, прямо на ходу цвет меняли. Из карего – в глубокий пурпур. В принципе, тоже ничего так…
Теперь я отчётливо видела, что передо мной тёмный.
Мои же глаза после Пробуждения зазеленели. Мне объяснили, что это из-за близкого контакта с Хаосом.
–– Ты не подходишь. – Именно этой гостеприимной фразой меня встретила Морте.
И произнесена она была тем самым, «правильным» тёмным. Голос у него оказался низкий и глубокий. Словом, всё против меня. Потому что, несмотря на сказанное… вот не сойти мне с этого места, приятный у него оказался голос.
–– Что? – Глупо переспросила не успевшая собрать мозги в кучу я.
–– Забирай документы. – Это было похоже на оплеуху. На ушат ледяной воды, который кто-то выливает тебе на голову. Смотрит в глаза при этом и… – Сейчас же!
Судя по ухмылкам переглядывающихся с многозначительным видом тёмных, странно было не только ошеломлённой и ничего решительно не соображающей мне.
–– Уходи. – Процедил некромант, склоняясь к самому моему лицу. – Или пожалеешь. Убирайся к тьме!
Вдох и спокойный выдох. И вот я уже пришла в себя. Почти.
–– И тебе всего светлого. – И моя фирменная улыбочка, которой выучилась ещё на первом курсе, когда Полинка уболтала-таки в пиццерии вместе работать. Долго репетировала перед зеркалом, но оно того стоит. – А теперь пройти дай.
И снова улыбочка. Жалко, что ли? Тем более для такого нестандартного тёмного.
Я сделала шаг в сторону – и этот шагнул, зеркаля меня. Повторила движение – и он повторил за мной.
Я закусила губу от злости.
Как же некстати, ты, дорогой, прицепился!
Под десятками перекрёстных взглядов и ухмылок я чувствовала себя откровенно глупо и это очень, просто в крайней степени, разозлило.
Я тут, на минуточку, умирать иду!
Вступительный ваш поганый сдавать!
Мне в такой волнительный момент как бы о высоком думать положено. На чудо уповать, опять же. С ума сходить от беспокойства. Мало ли у умирающего дел, в конце концов!
Так что мог бы быть повежливее.
–– Отвали. – Процедила я уже зло.
–– Башня ректора за твоей спиной. – Невозмутимо ответили мне.
Цепкие мужские пальцы вдруг сомкнулись на моём плече.
И вот это уже совсем ни в какие рамки!
Попыталась высвободиться – меня рывком притянули к себе. Самое обидное – это далось некроманту легко. Просто побоялась клетку с Ломтиком выронить и потому инстинктивно качнулась навстречу. Ноздри защекотал смолисто-дымчатый горьковатый запах. А я вынуждена была отметить, что тот самый «заносчивый засранец», о которых предупреждала леди Морвейн, вблизи оказался… проо-осто крышесносным.
–– Ты что себе позволяешь?! Пусти сейчас же!
Сжав моё плечо сильнее, брюнет повторил:
–– Забирай документы.
–– А то что?
На меня посмотрели с недоумением. Даже с сожалением каким-то, как на слабоумную. Мол, понятия не имеешь, девочка, куда лезешь.
–– Одно моё слово – и твоя жизнь здесь превратится в ад, светленькая. – Самым красноречивым образом подтвердил этот псих мои догадки.
Вот только я сюда не просилась. Более того. На столе у ректора осталось лежать подписанное мной заявление-ходатайство о переводе в Леди Морвейн – разумеется, как только там образуется вакантное место.
Мне эта их смерть по прибытию, без которой в Морте не зачислят, нужна как зайцу стоп-сигнал! И всё же ничего не поделаешь: я в любом случае обязана сдать Вступительный экзамен, мать его за ногу!
–– Бюрократия, – только и развёл руками ректор.
Чтоб её.
Вот только возомнившему о себе невесть что тёмному знать, что я тут ненадолго, необязательно. Потому что реально взбесил. Таким с виду нормальным парнем показался, а потом взял и ни с того ни с сего налетел коршуном. Псих.
–– А отдача не замучает? – вспомнила я, как принято было отвечать на подобные наезды в средней школе.
Тёмный иронично дёрнул уголком рта.
–– Ты мне угрожаешь, светошка? *
/*Светоша – уменьшительно-ласкательное
(или уничижительное – от контекста зависит)
обращение тёмных магов Ракастава’Аите к светлым.
Кстати, Ракастава’Аите переводится как Любящая Мать.
прим.авт./
–– Было бы чему там угрожать. – Буркнула я.
Соврала, конечно. Потому что чему – ещё как было. Вполне себе образчик мужской привлекательности вкупе с «необъяснимым обаянием тёмных», о котором скороговоркой предупредила Леди Морвейн. Последнее в данном представителе местных магических элит присутствовало особенно. Причём довольно ощутимо!
–– Смотри, светленькая, одумаешься ведь… А поздно будет.
Взгляд некроманта из недоумённо-властного стал демонстративно-циничным. Огладив мигом вспыхнувшие щёки и губы, он вдруг скользнул в скромный вырез пиджака и на этом не остановился… ниже направился.
На губах брюнетистого красавца змеилась ухмылка.
А у меня возникло двойственное чувство. С одной стороны, прибить его захотелось. Вот прям по макушке тюкнуть чем потяжелее. А с другой… почему-то казалось, что он нарочно этот злой спектакль разыгрывает. И есть в этой его злости некий надрыв. Просто такое ощущение было, что
