помочь, это были крики призрачных душ, которые не нашли покоя ни на одном свете. Время остановилось, грань между прошлым и настоящим, между мгновением и вечностью появилась из ниоткуда и также исчезла в небытии. Тяжелые капли дождя, прервали таинственное явление, и казалось, что природа очнулась от сна. Кап‑кап, тихая мелодия превращалась в уверенный хор, который заполнял собой все вокруг, создалось впечатление, что даже сердце бьется в одном ритме с ударами дождя. Раздались предупреждающие раскаты грома, а затем небо раскололось на части, и земля осветилась яркой вспышкой молнии, которая засверкала среди черных туч, словно Божественный меч, выплавленный из чистейшего золота. Одежда Дэвида промокла насквозь под ливнем, но он не заметил этого, мальчик зачарованно смотрел ввысь, словно пытался получить ответ на мучавшие его вопросы. Вода смыла не только белую пыль с деревьев, она также помогла очистить мысли ребенка, который уже не являлся таковым из‑за отсутствия детства. Глубоко внутри, Дэвид почувствовал такое умиротворение, что задумался о своем предназначении в этом мире. Не смотря на все тяжести и лишения, он достойно выдержит все испытания и выйдет из боя победителем, ради памяти своего отца и матери, он должен выполнить свою клятву.
Гроза закончилась внезапно, небо прояснилось, и на нем засветилась прекрасная радуга, переливаясь цветами, она как бы благословляла ребенка. Дэвид постоял в безмятежной тишине несколько минут, а затем отправился в конюшню, Мальчик любил ухаживать за животными и они отвечали ему взаимностью. Дэвид подходил ответственно к своей работе и никогда не пытался переложить свою ответственность на кого‑то или притвориться и солгать в том, что он выполнил задание. Он всегда проверял, если в кормушках овес, свежее ли сено в стойле и достаточно ли чистая вода в поилках. Зайдя внутрь, мальчик услышал тихое ржание, так всегда встречал его огромный черный конь. Каким‑то образом Брут узнавал его из десятка людей и именно ему, несчастному сироте, подарил свое искреннее, неподкупное уважение. Это гордое грациозное животное, отличалось неистовым, бешеным темпераментом, конь не один раз скидывал с себя хозяина, и от немедленной смерти его спасало лишь чистокровное английское происхождение, но к мальчику он всегда относился с доверием. Жеребец, который не мог говорить, но понимал лучше тысячи людей, стал единственным другом Дэвида. Мальчик подошел к коню, и потрепал его по жесткой гриве, а потом достал яблоко из‑за пазухи и угостил приятеля. Для ребенка это был момент абсолютного счастья, ведь здесь от него ничего не требовали, а просто слушали с пониманием, и наплевать на то, что это всего лишь звери, в отличие от людей они не причиняют боль и не предают.
Брут съел гостинец и словно в знак благодарности опустил свою голову и уткнулся теплым носом в плечо мальчика, так они простояли несколько минут, понимая друг друга, без лишних слов, потом конь вздохнул и отступил на несколько шагов назад.
‑Ничего, мой хороший! Когда‑нибудь мы будет свободными! И я заберу тебя с собой, ‑ прошептал ребенок.
Проведя несколько часов в конюшне, мальчик валился с ног от усталости, он почистил лошадей, подложил им корма и с тяжелым сердцем отправился в дом. Дэвид знал, что сейчас для его фантазий просто нет места, вряд ли его опекуны изменили свое отношение за несколько часов.
Бесшумно, словно тень, мальчик открыл дверь и вошел внутрь жилища, он старался не привлекать к себе лишнего внимания, выбранный им метод поведения уберегал от лишних упреков и побоев. Благослови Господи! На кухне сидела лишь Мирна, старушка задремала возле стола, но услышав скрип половиц, мгновенно открыла глаза. В ее взгляде одновременно промелькнули тысячи разные эмоций: боль, сострадание, грусть, уныние. Старая женщина, много видела на своем жизненном пути и скорее всего, преследовавшие ее воспоминания были темными как ночь. Она заботилась о мальчике в меру своих сил, но старалась сильно не проявлять своих чувств при ком‑то из членов семьи, ведь ее внимание к сироте вызывали волну гнева у взрослых и бурю зависти у детей. Но сейчас они были совершенно одни, и Мирна не собиралась утаивать свои душевные порывы, она хотела поделиться частичкой тепла с малышом, успокоить его, защитить от жестокости.
‑Проходи сынок! Не стесняйся.
‑Благодарю мадам. ‑ шепотом ответил Дэвид
‑О, ты совсем промок под этим ужасным ливнем, тебе стоит переодеться, иначе подхватишь лихорадку!
‑Я приветствовал бы смерть с радостью! ‑ с горечью в голосе прокомментировал мальчик
‑Не говори так никогда! Слышишь? Пообещай мне, что ты выкинешь эти мысли из своей крохотной головы.
‑Хорошо, я обещаю.
‑Вот так уже лучше ‑ пробормотала старуха. ‑ А теперь беги за одеждой, а потом садись кушать.
Сердце женщины разрывалось на части от боли, но она ничего не могла сделать в плачевной ситуации, она была такой же заложницей, как и Дэвид. Мирна доживала свой век, на правах мебели, к ее мнению никто не прислушивался, ее замечания в лучшем случае игнорировали, в худшем ‑ приказывали замолчать и называли выжившей из ума старухой. Возможно, она сама заслужила подобное отношение к себе, ведь именно она баюкала на своих руках невинных крошек, которые в будущем превратились в бесжалостных тиранов. Она всегда относилась c нежностью к своим детям, а потом и внукам, никогда не повышала на них голос, не била, но видимо в этом и заключалась громадная ошибка, а может быть это просто насмешка судьбы. Ну что поделать, другого не дано, и придется мириться с обстоятельствами. Возможно сирота, ставший изгоем из‑за смерти родителей, являлся смыслом ее жизни, ведь если она умрет, то некому будет приласкать несчастного ребенка. Не смотря на колоссальную разницу в возрасте, они мыслили одинаково, и так уж получилось, что взаимная поддержка помогала им держаться на плаву, не смотря ни на что.
‑Мой хороший, ты наверное сильно утомился, теперь тебе нужно пополнить силы и хорошенько поесть. ‑ проворковала старуха
‑Но я не голоден, мадам!
‑Ты же скоро будешь просвечиваться насквозь, так что не пререкайся со старшими, а лучше принеси чугунок с печки, а я пока порежу хлеб.
Мальчику ничего не оставалось сделать, как подчиниться, он не хотел обижать свою защитницу, и честно говоря, ужасно проголодался. От аромата пищи, в животе у ребенка призывно заурчало, и он не смог скрыть своего смущения.
‑Ну, вот видишь, я была права! Тебе просто необходимо хорошо подкрепиться!
Мирна с удовольствием смотрела на то, с каким аппетитом он уплетал ужин, он был голодным как волчонок и таким же недоверчивым, но в этом
