такой уж имбецил.
Но думала я так ровно до того момента, как мы оказались в зале славы учеников и преподавателей академии. Кто-то старательный закрыл все экспонаты и картины иллюзиями, изобразив на каждой меня и весло.
«Харпер Элоиза Тейт. Студентка факультета боевой магии. Знаменита своим скверным характером и тем, что переплыла Пролив виверн на самодельном плоту при помощи украденного у местного рыбака весла, за что была удостоена места в эмеральдской академии магии», – было написано на табличке под статуей из горного хрусталя. Раньше она изображала ректора Макграта, убивающего Филча Скверноносного, теперь же там была какая-то разбитная корпулентная деваха с веслом в руке. Такая ест сердца только после того, как оглушает парней и утаскивает в свою пещеру.
– Ты покойник! – зашипела я и развернулась к Уиллу.
– Спокойно, Тейт! – он выставил руки перед собой и начал пятиться. – Я же был все время с тобой, а до этого – на матче. Но согласись, шутка вышла отличная! Да не переживай ты так, до утра все развеется. Тем более такой жирный намек на твою популярность нельзя разрушать!
Пусть бы себе забирал такую популярность! Я разозлилась еще сильнее и попыталась развеять ближайшую иллюзию, но это требовало магической энергии, а так можно снова привлечь стражей и вернуться в комнату для наказаний. Стоять и смотреть на зал славы имени меня – то еще испытание. Хуже только довольный Уилл, который наверняка приложил руку к иллюзиям.
– Думаешь, можно бесконечно подшучивать надо мной – и ничего за это не будет?
– Ну, возможно, ты станешь архимагом, перейдешь на сторону зла, поселишься в какой-нибудь черной башне… Кстати, мой дядюшка занимается недвижимостью, поможет подобрать тебе подходящий вариант за небольшую комиссию и документы оформит в кратчайшие сроки. Прости, я отвлекся, это все дядюшка, который при каждой встрече талдычит о своем деле. Так вот, – Гаррисон выпрямил спину и патетично взмахнул правой рукой, – однажды ты станешь темным властелином, развяжешь войну против добра и света, чтобы покарать всех обидчиков. Но здесь, в стенах академии, тебе не отделаться от шуток. Смирись, Тейт!
– Это мы еще посмотрим! – выпалила я, замахнулась на Уилла, но тот со смехом увернулся и отбежал за статую.
Правду говорят, что мальчики обычно созревают позже. Малыш Гаррисон, думаю, повзрослеет к моему столетию. А жаль, из него мог бы выйти отличный теоретик магии. Если бы к его знаниям и способностям приплюсовать мой энергетический потенциал, можно было бы горы сворачивать. В буквальном смысле.
Воображаемая картина, где мы вдвоем творим великие подвиги, рассыпалась быстро и с тьмой острых осколков. В реальности остался только зал позора неудачницы Харпер и смеющийся Уилл. Поэтому я топнула ногой и сбежала оттуда.
После ужина, да еще и в Любоведень, коридоры академии пустовали, поэтому я без лишних помех пробежала мимо кафедр магозооведения, артефакторики, некромантии…
Так, стоп! Некромантии… Там же можно использовать магию. Пускай и специфическую, темную. А значит, все эти разговорчики, что мне придется вечно терпеть издевки однокурсников, – не более чем самоутешение Уилла Гаррисона.
Глава 2
Казалось бы, праздник романтики и летающих поросят – самый неподходящий день для посещения склепа, но пока я бежала туда, успела дважды столкнуться с другими студентами. Одна парочка просто целовалась, сидя на перилах, другие приносили друг другу клятвы в вечной любви, минимум до конца семестра, прямо под дверью с черепами и поверженным Филчем.
Ах, как я люблю тебя, милая! И я люблю тебя, пумпумсик! Сплошное сотрясание воздуха. Меня чуть не стошнило розовыми соплями, пока ждала за фикусом окончания их лобызаний. Так и хотелось крикнуть, эй, милая, если ты восторгаешься жмотом, который на Любоведень притащил тебя к склепу, нужно что-то делать с самоуважением!
Зато у нее есть парень и достаточно мозгов, чтобы не делать того, что собиралась сделать я. Может, это как-то связано? Устроенная личная жизнь избавляет от мыслей украсть тело ректора?
Дождавшись, пока они поцелуются и обнадежат друг друга потоком лживых и сладких обещаний, а после наконец уберутся отсюда, я подошла к двери и осторожно прощупала ее простейшим заклинанием. Защитные чары в склепе запускались после восьми вечера, считалось, что каждый может зайти сюда, проникнуться атмосферой, пообщаться с великими магами прошлого, исполнить один из студенческих ритуалов по привлечению удачи перед экзаменом… Но сейчас дверь в склеп закрыли на обычный навесной замок от подгорных мастеров.
Я быстро оглянулась проверить, не смотрит ли кто, после вытащила из прически шпильку, чуть согнула край, добавила невидимку и втиснула их в замочную скважину. Дальше пришлось действовать на ощупь и по памяти, самую малость помогая магией.
Дужка замка отлетела внезапно и с таким звуком, что я вздрогнула. Коридор по-прежнему пустовал, зато путь к ректору Макграту был свободен.
Я быстро шмыгнула за дверь и прикрыла ее за собой.
Вечером атмосфера в склепе стала более зловещей. Он находился глубоко под землей, и солнечный свет сюда не проникал, но статуи и саркофаги, слабо подсвеченные снизу, днем и в окружении толпы однокурсников и ночью, когда бредешь здесь одна, воспринимались совершенно по-разному.
Второй ректор, павший в битве с драконами, зловеще щурился, поджимая мраморные губы. Он полностью сгорел в пламени, осталось только кольцо, которое сейчас поблескивало на пальце статуи. Пятому ректору повезло чуть больше: его воплощала целая кисть, выставленная сейчас в витрине рядом с его портретом. Тринадцатый же сохранился почти идеально: его тело целиком застыло в янтарной броне, которую полагалось тереть перед зачетами.
Конечно, не все руководители нашей академии заканчивали так плохо, многие мирно уходили на пенсию, но они и не удостаивались места в этом склепе, который создали специально для Макграта. Вот с его смертью было многое неясно. Ректор якобы испытывал одно особенно мощное заклинание, но не справился с потоками энергии и «перегорел». Как такое могло случиться с архимагом, разменявшим четвертую сотню лет, – загадка, тем более ходила легенда, что Макграт не умер, он только создал видимость этого и обещал вернуться, если вдруг объявится Филч и его последователи.
Я в такие сказки не верила, но вот сейчас, стоя рядом с саркофагом, казалось, что ректор смотрит на меня пустыми глазницами и улыбается отсутствующими губами. Тело Маграта мумифицировали, нарядили в парадные доспехи и оставили лежать в саркофаге со стеклянными стенками. А вот крышка была каменной. Магистр Салли так торопился разнять нас с Уиллом, что не задвинул ее на место.
Будто специально для меня, протяни руку и забирай необходимое.
Я минут пять собиралась с духом. Потом протянула руку, зажмурившись от страха и волнения, и прикоснулась к пальцам Макграта. Те оказались очень холодными, но сухими и совсем не противными на ощупь. Затянув почти беззвучное «И-и-и», я обхватила их покрепче и дернула на себя. Но выглядевшие такими прочными соединения костей распались, и рука ректора оказалась у меня.
Несмотря на все часы практики по некромантии и патологической анатомии, хотелось выбросить ее подальше, но тогда Уилл окажется прав и мне придется терпеть издевательства однокурсников до окончания учебы. Я бросила руку на мозаичный пол и потянулась за второй, отделившейся так же легко.
Кучка из частей ректора постепенно росла, добывать их из доспехов становилось все тяжелее, но во мне наконец-то проснулся профессионализм: мало разобрать Макграта на части, его надо будет еще и правильно собрать, а для этого нужно ничего не потерять. Подходящего мешка под рукой не было, как и моего рюкзака, оставшегося у Гаррисона, поэтому пришлось завязать горловину своего джемпера узлом и переместить кости в него. С черепом и руками все прошло гладко, а вот таз и грудная клетка занимали слишком много места, берцовые
