— Как же мне нехорошо, — проворчала она сердито и слегка задремала.
— Эй! — услышала она вновь тот же назойливый мужской голос. — Ведьма! Ты слышишь меня?
— Отвяжись, — еле выговорила она со стоном. — Что пристал? Видишь, плохо мне. Принеси лучше воды, будь человеком.
Ей послышался злой хмык и вскоре ко рту поднесен стакан. Она схватила его и жадно начала пить. Опустошив, протянула мужчине, все еще стоявшему рядом.
— Спасибо, — она открыла глаза и увидела презрительную улыбку и злой взгляд серых глаз.
— Ты кто? — спросила она, с недоумением оглядывая высокую фигуру в темном трико, и босого.
— А ты? — парировал он ее вопрос.
— Я — Дуня, то есть Евдокия Васильевна Орлова.
Она присела на своем лежаке и свесила ноги. Он смотрел на нее с такой брезгливостью, что той стало не по себе, и она вся подобралась, будто таким образом могла скрыть свою внешность.
— Ты-то кто? Хозяин этого дома? — спросила она с вызовом. — Так прости, сама не знаю, как тут оказалась.
Она огляделась вокруг и изумленно уставилась на его рассерженное лицо. Потом, вдруг вспомнив, опустила глаза вниз и, увидев слюну и желтую слизь на полу, поняла и ахнула.
— Это что же я такое сотворила? Боже! Стыд какой!
Она виновато посмотрела в его сердитое лицо.
— Простите, — сползла она с софы и поднялась на ноги. — Я сейчас всё уберу. Простите…Так вот получилось…
Все еще бормоча извинения, скинув с плеч мешавшую ей шубку, она, еле натянув сапоги, уже бежала поскальзываясь на каблуках, по уже знакомому коридору в ту самую комнату, где приводила себя в порядок. Взглянув в зеркало, ужаснулась своему отражению.
— Немудрено, что тот хмырь меня ведьмой обозвал, — хмыкнула она и тут же принялась искать ведро и тряпку или что-то, чем можно было воспользоваться для уборки.
Нашла какую-то швабру с лохмотьями веревок и небольшое ведерко. Налив воды, метнулась обратно и принялась мыть и вытирать место своего позора. Потом побежала обратно в туалетную комнату и, обмыв предметы, поставила их в угол. С удовлетворением выдохнув, принялась за себя. Тщательно смыв остатки размазанного грима, кое-как пальцами, привела волосы в более-менее приличное состояние и уже внимательно оглядела себя. Со вздохом поняла, что новая кофточка, купленная специально к новогодней вечеринке, была катастрофически испорчена своими же испражнениями, и даже не сейчас, а еще ранее, юбка чуть надорвана по шву, идущего по бедру, а колготы так и вовсе в дырках и затяжках.
— Хороша, — невесело усмехнулась она, разглядывая остатки былой роскоши, — да еще от меня, небось, разит, как от алкашки в последней стадии. Бррр! — передернула она плечами.
Сняла кофточку и, замыв пятна, отжала ее через бумажные полотенца. Поняв, что мокрое лучше грязного, со вздохом натянула на тело, расправила пальцами шов на юбке. Поежившись от неприятного ощущения влажности, она еще раз пригладила руками волосы, и вышла. Смущаясь своего вида и того самого, что пришлось убирать, она вошла в комнату и принялась искать свою сумку, заглядывая за диван, на котором сидел мужчина и хмуро наблюдал за ее действиями.
— Что вы там ищите? — недовольно спросил он.
— Свою сумку, — ответила она смущенно. — Если позволите, то мне надо бы отодвинуть ваш диван. Видимо она завалилась за него.
Тот встал с недовольной миной и отошел в сторону. Она попыталась сама сдвинуть его, но диван был таким тяжелым, что даже не дрогнул под ее руками.
— Может быть, все же поможете даме, — вскрикнула она, запыхавшись, — Тяжело же.
— Какая ты дама, — он презрительно скривил губы. — Ты ведьма и при том под зельем. Сама и двигай. Покажи свою ведьмовскую силу. Ну!
Она вспыхнула и со злостью вскрикнула:
— Да что вы мне всё время тыкаете! Не хотите помочь, так и скажите! Кто дал вам право меня еще и ведьмой называть!
Он презрительно хмыкнул, сложив руки на груди, и покачал головой.
— А ты на себя посмотри! Ведьма и есть ведьма, как не умойся. Всё нутро наружу, как и рожа. Вон, глаз какой злой и кровавый!
Он усмехнулся и, повернувшись, прошел к панорамному окну комнаты. Опершись руками о стекло, замер. Ему было очень плохо, он не понимал, как здесь очутился, почему так одет и где сейчас находится. Очнувшись, он не понял ничего и, оглядевшись, ужаснулся.
— Где я и что со мной? — эта тревожная мысль засела у него в голове, пока он обследовал место своего пребывания. — Я не узнаю здесь ничего!
Его отчаянию не было предела. Он метался и искал выход или людей, которые могли бы ему помочь. Не найдя никого, и немного придя в себя, попытался воспользоваться своими силами, но магия здесь не ощущалась. И он сник, поняв, что попался и что придется как-то самому выходить из создавшегося положения. Начал изучать обстановку и заметил в углу, на софе спящую фигуру. Подойдя ближе, понял, что это женщина, притом под сильным действием зелья, который ощущался даже издали.
— Вероятно, это ведьма и она может мне помочь, — успокоился он и тронул ее за плечо.
— И вот, что из этого вышло, — вздыхал он, упираясь ладонями в холодные стекла, — она упряма и злобна. Как ее уломать, чтобы помогла открыть портал? Может и впрямь, притвориться, что она мне приятна и уговорить?
Он повернулся и, убедившись, что та всё также без успеха пытается отодвинуть тяжелый диван, решительно подошел и сильным толчком сдвинул его. Ведьма вскинула на него презрительный взгляд и подняла сумку, которая лежала под днищем.
— Спасибо, — фыркнула она и, раскрыв свой саквояж, принялась рыться в нем.
Достав круглую щетку, принялась расчесывать свои лохмы, иначе он не мог назвать ее взлохмаченные волосы. Сейчас, под ее умелыми руками, они волшебно изменились и легли на плечи шелковой волной. Мужчина даже засмотрелся на них и столкнулся с хитрым взглядом ведьмы.
— Что? Понравилась?
— Дура, ты! — в сердцах вскрикнул он. — Больно надо! — И отвернулся вновь к окну, за которым медленно падал густой снег.
Все пространство было им занесено и смотрелось пышным белым покрывалом.
Девушка тоже подошла и встала рядом, вглядываясь вдаль. Постояв, она тихо вздохнула и повернулась к нему.
— Так может быть, вы все же ответите мне, кто вы? Хозяин?
Он медленно повернулся к ней.
— Я принц Лидий. И не местный хозяин, ведьма.
— Да не ведьма я! — отчаянно крикнула она. — Просто человек! А ты, значит, принц! — ухватилась она за бока и с насмешкой уставилась на него. — Принц датский! Надо же!
— Не датский, а Греанский, — твердо сказал он и поднес указательный палец к ее лицу. — И не смей на мне использовать свои чары.
— Больно надо, — фыркнула она. — Принц несчастный! Оно и видно, — усмехнувшись, она оглядела его с ног до головы. — И где же твой мундир? Где атрибуты королевского рода? Лента через плечо, золотые эполеты? Стоишь тут без сапог, босой, в каком-то затрапезном трико, да еще права качаешь!
— Ничего я не качаю, — вспыхнул он, — а ты сама-то себя видела? Рожа опухшая, глаза красные, волосы… — тут он запнулся и посмотрел на ее волнистую лавину на плечах, хмыкнул. — Ладно, с волосами теперь порядок. А раньше, фу!
— Без расчески трудно было, — оправдывалась она, потом вдруг поняв, что делает, вновь окрысилась. — А ты, прЫнц? — тут она вскинула голову и с презрением посмотрела на него. — Как сам выглядишь? И с чего мне понять, что ты тот самый, кем себя считаешь.
В его взгляде не исчезала насмешка и ирония. Он продолжал саркастически и ехидно улыбаться. С издевкой, спросил:
— А что, тебе нужно доказательство? Сама не хочешь определить мою королевскую магию? Или уже не можешь? Сильно зелья своего обпилась?
— Надо больно твою магию определять, — вновь фыркнула она. — А про зелье, — тут она вскинула голову, — не твое дело. Хочу и пью.
— То-то заметно, — скривился он, — аж, на всю гостиную. Не продохнуть.
— И не дыши, — вскипятилась она и, повернувшись, ушла и села на диван, который так и стоял поперек.
