Арнетти тоже осмотрела.
Не себя — комнату.
Обстановка простая, скромная, навевавшая ассоциации с жизнью в деревне в веке этак позапрошлом. А может, и в прошлом, сельское житьё-бытьё не городское, меняется мало и медленно. Судя по мебели, помещение служило и столовой, и гостиной, и рабочим кабинетом. На стенах с полдюжины незатейливых акварельных пейзажей в деревянных рамах, на спинке дивана вышитое покрывало. Освещалась комната зажжёнными свечами и парой ламп, только не электрических, а масляных. В одном углу лестница на второй этаж, в другом широкий проём, ведущий на кухню — со своего места Арнетти могла разглядеть угол стола и часть громоздкой старинной плиты.
— Меня зовут Бернар, я здешний лесничий, — прозвучал голос мужчины за спиной Арнетти. Она обернулась, и он указал на лестницу. — Моя дочь Ринда.
Он действительно немолод. Роста, пожалуй, среднего, грузный, короткие тёмно-каштановые волосы и карие глаза, смотревшие на гостью со сдержанным вопросительным интересом. Одет просто: коричневые штаны, жилет и синяя рубашка, никакой вычурной изысканности прошлого века, коей отличался огненный властитель Светлого княжества.
— А вас как зовут? — Бернар опустился на корточки рядом с табуреткой, склонился к босой ноге Арнетти.
— Ар… Арнетти.
— Как вы оказались в том логе? — и касался он легко, бережно, вопреки возникавшему невольно ощущению, что человек он тяжёлый, неповоротливый и грубоватый.
— Говорю же, меня м-медведь преследовал. Б-большой такой, бурый… я б-бежала, а потом вдруг попала под дождь, и роща берёзовая превратилась в н-настоящую чащу. Я оступилась, проехалась на зад… упала в овраг. Всё.
— Где вы встретили медведя?
— Нед-далеко от Агатовой чайки…
— Агатовой чайки?
— Ну да… это резид-денция тёмного к-князя…
— Знаю, — кивнул Бернар и заметно помрачнел.
— Что? — насторожилась Арнетти.
— Агатовая чайка далеко от этих краёв.
— Далеко? Насколько… далеко?
Далеко, если пешком? Или на любом виде транспорта далеко? И как-то некстати вспомнилось, что на этой стороне, несмотря на наличие всяких полезных вещей из мира людей, большинство по-прежнему предпочитало добираться из одной точки в другую либо верхом, либо на конном экипаже.
Либо порталом, но и его кто-то должен открывать.
По лестнице с топотом сбежала Ринда с ворохом вещей в руках, свалила всё на диван и снова убежала, на сей раз на кухню.
— Это… хотя бы Тёмное княжество? — а то кроме княжеств Светлого и Тёмного здесь есть территории, принадлежащие людям, демонам и леший знает кому ещё. Меньше всего хотелось застрять там, где она не сможет апеллировать к дружеским связям со вторыми половинками сиятельных князей.
— Тёмное,— ответил Бернар и выпрямился. — Ушиб.
— Ушиб? — Арнетти недоверчиво глянула на собственную грязную ступню.
— Да. Неприятно, но не смертельно.
Погремев чем-то на кухне, Ринда вернулась с наполненным водой тазиком и тряпочкой.
— Папа, ты не мог бы?..
— Конечно, — согласился Бернар. — Принесу мазь.
— Какую… мазь? — растерялась Арнетти.
— Для вашего ушиба, — пояснил мужчина и ушёл.
— О, не беспокойтесь, — Ринда поставила тазик на столик возле очага и передвинула столик ближе к гостье. — Это наш семейный рецепт мази, даже людям помогает.
— Как здорово, — пробормотала Арнетти.
Ринда засуетилась вокруг неё, помогая избавиться от мокрой одежды и поддерживая, когда Арнетти приходилось вставать. Вода в тазике тёплая, но обтираться влажной тряпочкой, попутно выплясывая на одной ноге перед очагом, — удовольствие маленькое. Особенно когда привыкла мыться нормально, в ванне, где есть горячая вода из крана и душ. Сразу чувствуешь себя попаданкой в какое-нибудь недомагическое средневековье.
— Вы человек? — догадливо поинтересовалась Ринда.
— Да.
Чего уж отрицать очевидное?
— У нас тут людей мало, всего десяток или два на весь угол. А вы же не из нашего края, верно? То-то, гляжу, одежда у вас больно чудная, на острове ничего подобного никто не носит…
— Где-где?
Может, ослышалась?
— У нас таких вещей не носят…
— Я имею в виду, где не носят — на острове?
— Да, — Ринда с искренним удивлением посмотрела на замершую перед огнём гостью. — Вы что, не знаете?
— Не знаю чего?
— Мы все на острове живём, что на озере Туманов… и остров наш так и называется — Медвежий угол.
Резко захотелось сесть. Возможно, мимо табуретки.
Часть 4
Вскоре после официального объявления Юлиссы, лучшей подруги Арнетти, избранницей правителя Тёмного княжества, случилось им познакомиться поближе с картой подконтрольных князю территорий. Любопытно было посмотреть, что собой представляет государство, занимающее порядка четверти этого мира. И, помнится, озеро Туманов привлекло внимание одним из первых — немалыми своими размерами, названием, что так и просилось на страницы романа, и местоположением. А располагалось оно на севере, почти у самых границ княжества, дальше как раз территории демонов начинались. Относительно Агатовой чайки озеро и впрямь находилось далеко, фактически на противоположной стороне княжества.
Стоп. Медведь загнал её в Медвежий угол?
— Медвежий… угол?
— Медвежьи кланы тут испокон веков живут, потому и остров так назвали, — Ринда подала длинную белую рубашку.
Арнетти покорно натянула одёжку, мимолётно порадовавшись, что девушка верно оценила фигуру гостьи и не стала предлагать платье из своего гардероба. Рубашка же ночная, до пят, закрытая и достаточно широкая, чтобы Арнетти в неё поместилась.
— Садитесь сюда, — Ринда подвела Арнетти к деревянному креслу-качалке, стоявшему по другую сторону от очага, затем накинула ей на плечи большой шерстяной платок. — Вот так.
— Медвежьи кланы?
— И не один, — с готовностью закивала девушка. — Но на острове и другие оборотни есть, вы не подумайте, будто здесь только мы живём.
— Оборотни? — категорически не получалось подобрать другие слова, кроме как растерянно повторять за собеседницей.
— И волки есть, и лисы, и русалки… правда, русалки в озере живут, не на острове…
— Мы?
— Мы, — Ринда выпрямилась и нахмурилась. — Мы медведи.
— Медведи?
Мишки, кругом одни мишки…
Вот и дописалась на старости лет про всяких попаданок и истинные пары для оборотней — взяла и сама угодила прямёхонько в берлогу к медведям. И добро бы к какому-нибудь властному бруталу, нелюдимому, угрюмому, однако жутко сексуальному, с непременными кубиками на идеальном прессе и желающему исключительно свалившуюся на его голову девицу. Но нет, медведь отнюдь не привлекательный мускулистый пластилин, сводящий с ума одним своим видом, а вполне себе обычный мужчина с обычным же телосложением и внешностью, давно не юноша и даже взрослая дочь в наличие имеется.
— Оборотни-медведи. И я, и папа, и братец мой, — Ринда с подозрением всмотрелась в Арнетти. — А вы что, оборотней никогда не видели?
— Видела. У меня подруга есть, Али, она волк-оборотень…
Только Али сейчас на той стороне и не получится ни позвонить ей, ни написать. Телефон остался в сумке, сумка на злосчастной полянке возле речки, а полянка с речкой где-то далеко-далеко. Вместе с Агатовой чайкой и порталами, через которые можно в родной мир вернуться. Да и толку-то от смартфона там, где нет вышек сотовой связи…
Точно… портал!
Бернар вернулся в комнату, неся в одной руке стеклянную банку, наполненную чем-то зеленоватым и вязким на вид, а в другой дымящуюся чашку.
— Выпейте, — он подал чашку Арнетти.
Она взяла, понюхала не без опаски и осторожно пригубила горячий напиток. Похоже на травяной настой без намёка на что-то покрепче.
— Я принесу с кухни скамеечку, — предложила Ринда, споро собрала кучей мокрую одежду Арнетти, тазик и тряпочки для обтирания и умчалась.
— Кажется, я поняла, что произошло.
— И что же?
