То, что у меня был хороший отец, немного утешает. Я уже было подумала, что бедная Вивьен одна-одинешенька среди этих змей. Похоже, они и сорвались с цепей, когда умер добрый лорд Роуз.
— Мы его наденем. Я тебе обещаю, — хищно сверкает белоснежными ровными зубами леди Роуз. Я испуганно глотаю комок в горле, и пытки начинаются.
Корсет все же на талию мне натягивают. Через голову. Для этого приходится на максимум распустить шнуровку. Жесткие пластины сразу же врезаются в тело. Мне даже в расшнурованном виде неудобно в нем, а когда начинают затягивать, кажется, что глаза на лоб вылезут.
― Остановитесь. Больно! ― выдыхаю, действительно держась за столбик кровати, как Скарлетт в фильме, пока леди Роуз с одной стороны и Сара с другой тянут за шнурки. — Я не могу дышать.
― Терпи! Как можно быть такой плаксой! Ни Селеста, ни Гортензия не ноют, как ты! ― дергает за шнурок леди Роуз
― Может, потому что вы им одежду по размеру подбираете? ― высказываю справедливое предположение и резко вырываю веревки из рук Сары и леди Роуз, поворачиваясь к ним лицом.
— Не смей огрызаться матери! — шипит леди Роуз.
От удивления раскрываю рот.
― Родной? ― само собой вырывается.
― Ты еще сомневаешься! ― от праведного гнева глаза леди Роуз наливаются кровью. — Я мучилась с тобой трое суток, когда на свет приводила, а ты хамишь!
Судорожно качаю головой. Поверить не могу, что так можно издеваться над своим ребенком. Я действительно думала, что она мачеха, раз Сара назвала ее "ваша маман". А вон оно как… Нелюбимая дочь…
― Если вы зажмете сильнее, я потеряю сознание. Вы ведь не хотите, чтобы я потеряла сознание прямо перед лордом Спайком и опровергла ваше заявление о моем полном здоровье?
Леди Роуз поджимает губы, задумывается. В конце концов, мой аргумент побеждает. Она кивает, и Сара принимается затягивать узел. А я действительно совсем не уверена, что и при таком зажатии мне хватит сил удержаться на ногах. После колдовства Сари чувствую себя прекрасно — ни кашля, ни боли, а тело кажется сильным и крепким. Но насколько долго продержится эта магия, и что будет после, думать боюсь.
После корсета на меня надевают еще одну рубашку с длинными рукавами и наконец платье невероятно едкого желтого цвета. Даже в зеркало смотреть не нужно, чтобы понять — оно мне ни капли не идет.
Но слепая надежда в сердце теплиться, и я медленно поворачиваюсь к туалетному столику.
"Какой ужас!", — первая мысль, которая возникает в голове. Мало того, что платье мне не к лицу, да еще и корсет портит всю картину. Тонкая талия на фоне пышных бедер выглядит комично, но еще более комично она выглядит на фоне пышной груди. Сама грудь и плечи торчат над декольте как дрожжевое тесто над краями миски и чуть не переваливаются через ворот.
― Господи-боже! ― выдыхаю.
— Прекрасно, правда, — рядом становится леди Роуз.
Смотрю с сомнением. Она издевается?
— Я говорила, что корсет Селесты подойдет. Не ожидала иметь такую тонкую талию?
— Не ожидала напоминать кубышку с тестом, — мрачно отвечаю.
— Не придумывай, — фыркает. — Мэри, сделай что-нибудь с ее волосами. Пудрой присыпь, чтобы спрятать этот позорный оттенок. И заколи тесно, чтобы ни один локон не вылез! Торчат, господи прости, как у какой-то куртизанки… — приказывает и силой усаживает меня на стул. На плечи падает белый кусок ткани, и служанка берется колдовать над моей прической.
В общем, когда я выхожу из комнаты, моя внешность превращается из милой и интересной в гротескную. Неудивительно, что Вивьен считают безобразной.
— Не посрами нас! ― летит в спину от леди Роуз.
Я раздраженно дергаю плечом и спешу за Мэри, на долю которой пала миссия сопровождать меня в гостиную к посетителям.
***
Очень хочется рассмотреть все имение, портреты и картины на стенах, красивые канделябры, лепнину. Но Мэри спешит, я стараюсь не отставать.
Мы спускаемся по широкой мраморной лестнице в большой светлый холл, сворачиваем налево и оказываемся перед белоснежными дверями. Лакей услужливо приоткрывает створки, я ступаю за порог. Мэри остается в коридоре. Несмотря на то, что именно она меня обозвала жабой — я вспомнила, как Сара ее одернула, назвав по имени — без присутствия служанки чувствую себя немного неуверенно. Хотя чем именно это присутствие мне смогло бы помочь, не знаю.
Глубоко вдыхаю и высоко поднимаю подбородок. Пусть я и жаба, зато гордая жаба, самая главная жаба в этом болоте!
Взгляды присутствующих скрещиваются на мне. Оказывается, в гостиной собралась целая компания: две девушки и двое мужчин. Они вполне приятно, судя по всему, проводят время. И девочки, явно не рады еще одной в их тесной компании. Обе белокурые куколки, красиво наряженные в розовое и голубое платья, тонкие и стройные, как былинки и очень похожи на леди Роуз. Случайно, не Селеста и Гортензия? Мои более обласканные вниманием сестры.
Один из мужчин, светло-русый, в кофейном костюме, сразу вскакивает на ноги и направляется ко мне, второй, шатен в черном, остается у окна. Сложив руки на груди, он одаривает меня мрачным взглядом, смотрит так внимательно, словно пытается залезть в мысли.
Мои щеки вспыхивают. Хочется пулей вылететь из этого змеиного гнезда, но я помню, кто здесь самая главная жаба и еще выше задираю подбородок.
А русый уже подходит почти вплотную, неожиданно хватает мою руку и прижимает к губам.
― О, Вив, я так рад видеть, что тебе уж лучше. Ты даже не представляешь, как беспокоился о тебе!
Ошарашено хлопаю ресницами. Ты посмотри, какой быстрый парень.
— Лорд Спайк? ― аккуратно высвобождаю ладонь. Не люблю, когда касаются незнакомцы.
— Ты до сих пор обижаешься? Лорд Спайк? ― хмурится. — Я не хочу быть для тебя лордом Спайком. Я хочу быть снова Джеффри, — в голосе появляются соблазнительные бархатные нотки. Он смотрит так искренне, честными голубыми глазами, что я невольно отступаю на шаг. Какой-то подозрительный.
— Неужели не заслуживаю поцелуя?
Девушки на софе тихонько хихикают. Противно так, издевательски.
Я держу голову ровно, не трогаюсь с места.
― Раньше ты меня не так приветствовала… Бросилась бы на шею… обняла, ― качает головой жених.
Я не представляю, на что могла обидеться Вив. В голове ни единой идеи. Но, судя по тому, что Спайк расстроен, а не удивлен, напортачил он знатно. Пусть тогда так и остается. Бросаться на шею тому, кого вижу впервые, а тем более целовать, нет никакого желания. А еще, как ни стыдно признаться, боюсь, что моя грудь просто вывалится из корсажа, а платье треснет, стоит только сделать лишнее движение. И так дышать тяжело. А стало еще труднее, потому что тот красавец у окна продолжает испепелять меня странным подозрительным взглядом.
— Хорошенькое платье, Виви, — наконец-то отзывается одна из блондинок, в розовом платье с пеной белых кружев. Она прикрывает пальцами рот и жеманно хихикает. Блондинка рядом, в голубом, тихо фыркает и прячет лицо за веером.
― Нравится? ― поднимаю брови. — Я дам поносить.
Интересно, кто это — Селеста или Гортензия.
— Не думаю, что оно мне подойдет, — еще громче начинает хихикать.
А чтобы скрыть, берет аккуратно двумя пальчиками из подноса пирожное и откусывает маленький кусочек. Ну и гадюка!
— Подойдет, — уверяю. ― Если и дальше будешь налегать на сладкое.
Розовая давится, закашливается. А голубая глуповато продолжает хихикать. И я замечаю, как губы мужчины у окна вздрагивают в едва заметной улыбке.
— Вив, — шипит лорд Спайк. Прямо мне на ухо. ― Ты на себя не похожа. Зачем обижаешь Селесту?
Итак, Селеста — мысленно делаю пометку. В глазах ни капли раскаяния.
— Наверное, после болезни чувствуешь себя еще не совсем хорошо, — предполагает. ― Присядем?
— Я прекрасно чувствую себя, — сияю улыбкой. — Чего не скажешь о Селесте, — стреляю в нее издевательским взглядом. Приятно смотреть на это красное лицо. Воображаю, сколько кровушки они попили у Вивьен. Но к диванчику себя провести позволяю, наивно рассчитывая, что, когда сяду, корсет будет меньше давить.
