дружелюбным и менее опасным для всех, кто в нём обитает.
Именно по утрам, встречая восходящее солнце, Ханн любила стоять на краю невысокого утёса, в сотне метров от крепости и смотреть на скованную льдом небольшую речку, думая о том, что с наступлением утра любые, даже самые страшные, кошмары и видения уходят прочь, давая надежду на лучшее.
Ханн думала о будущем и вспоминала прошлое. Она верила, что правлению захватчика, называвшего себя Императором, придёт конец, и она сможет отомстить врагу за всё, что ей пришлось пережить.
Закрыв глаза, она подставила лицо яркому, но холодному солнцу, откинув густые волосы, цвета ночи, назад и вспоминала свой дом, родных и близких… На миловидном лице девушки, проживающей свою двадцать третью зиму, появилась редкая гостья в последние дни — искренняя улыбка. Но вот, солнце внезапно скрылось за тучу, и воспоминания о мирной жизни резко сменились гримасой ужаса отца Ханн — Главного телохранителя Короля Джаара, которого воины Императора пронзали мечами до тех пор, пока он не замер неподвижно на земле. Ханналу сковал страх, она снова и снова видела эту жуткую картину, слышала хохот вражеских воинов, пинавших бездыханное тело её отца, и была не в силах прогнать видение прочь. Словно вняв её мольбам, солнце показалось опять, и девушка очнулась от жуткого кошмара, обессиленно сев в слезах на снег.
Аса Кай не в первый раз наблюдал подобную картину, и прекрасно понимал, что переживает подруга, но не знал, как ей помочь. Сын посла Зеленых Холмов, он родился в Кэррей и подружился с маленькой Ханналой в Имперском Дворе, будучи ещё подростком, и именно он, вместе с Иль Каном и Линой, смог отбить её у воинов Императора, намеревавшихся отправить девушку на тот свет вслед за родными. У них получилось сбежать в лес, раскинувшийся в паре десятков миль от Кэррей и ставший им надёжным убежищем благодаря своей мрачной непролазной чаще, которую остерегались даже самые смелые воины. Ханн была ему словно сестра, и Кай чувствовал себя отчасти виноватым за то, что она не может забыть пережитое.
Наконец, Ханнала окончательно сбросила оковы кошмара, встала на ноги, быстро вытерев слёзы рукавом меховой накидки, спасавшей от суровых холодов, и увидела Кая. Ростом чуть ниже Иль Кана, с длинными серебристо-белыми волосами, убранными в высокий хвост на манер воинов Кэррей, он был словно светлая, добрая версия бывшего генерала, а его ярко-серые глаза, искрились на солнце как льдинки.
— Ничего нового, да? — спросил он, подойдя к подруге и слегка обняв её за плечи.
— Постоянно одно и то же, — вздохнув, ответила Ханн, опустив глаза вниз, — может, когда-нибудь я смогу свыкнуться со смертью родных и перестану видеть кошмары.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Но мы не обретём покой, пока не свергнем Императора и не отомстим за наших близких. Возможно, именно тогда и я смогу пережить смерть Лины, — с болью в голосе произнёс Кай. — Да, я пришёл не просто так, есть новости — незнакомка очнулась и может говорить, Сана просила позвать тебя.
— Так быстро? — не поверила Ханн. — Расана говорила о её необычных ранах. Я была уверена, там всё крайне серьёзно и ей понадобится уж точно не меньше недели, чтобы прийти в себя.
— Ты права, Сана искренне удивлена и обрадована, говорит, что это заслуга её настоек и лекарств. — засмеялся Кай. — Да и Кан опять ушёл с утра пораньше, это не может не радовать.
- Прекрати, Кай. Я уверена, ему очень тяжело от того, что случилось с нашими людьми, но он держится и старается быть сильным ради нас, живых. Интересно, куда он опять ушёл, он вообще спит? — попыталась успокоить друга Ханн. — Давай лучше поспешим в лазарет, мне не терпится узнать, кто она!
Мрачный Лес скрывал за своими покровами не только непролазные чащи, смертоносные болота и диких зверей, готовых растерзать любого, кто покажется им подходящей добычей.
О нём ходили страшные легенды ещё с древних времён, которые могли отпугнуть даже самых смелых имперских воинов, не говоря уже о простых людях. Любая попытка проникнуть в дебри леса терпела крах, и никто не понимал, было ли это последствием старинного заклятия или глупых людских суеверий. Густые деревья, окружали лес плотной стеной, закрывая его от любопытных глаз, и только те немногие, кто знал тайные проходы сквозь непролазные заросли, могли проникнуть вглубь леса и найти выход обратно. В самом центре лесного массива располагалась старая полуразрушенная крепость, подход к которой был скрыт за густой изгородью, закрывающей её от диких животных. Когда-то давно, крепость пала под натиском армии первого Императора, впоследствии основавшего Кэррей, и среди простолюдинов зародилось поверье, что души воинов, оборонявших крепость, словно призраки охраняют лес и убивают любого, кто осмелится проникнуть туда.
Время шло, про крепость все стали забывать, а местные сказители зарабатывали историями о призраках воинов, павших в бою за крепость. Чем больше платили — тем более жуткими становились повествования, в результате чего не осталось ни одного желающего проверить, насколько правдивыми являлись эти выдумки.
Понемногу обжившись в заброшенной крепости и приведя помещения в более-менее жилой вид, небольшой отряд превратил её в свой временный дом. Воины, которые пострадали от жестокого режима Императора настолько, что им нечего было терять, осознали, что готовы на всё, ради убийства захватчика, без раздумий променяв жизнь под гнётом тирана в Кэррей на жизнь в лесу, где Император не мог их достать. Создавая тайные проходы в чаще, они совершали набеги на Имперские Отряды, истребляя врага, и спасали тех, кто навлёк на себя гнев кровавого мерзавца, а также мог создать какую-либо опасность его правлению.
Именно туда возвращались Ханн и Кай, чтобы, наконец, узнать кого они спасли, и как она попала в Мрачный Лес.
— Меня зовут Элена. Это всё, что я помню, — в очередной раз повторила светловолосая незнакомка, растерянно глядя на окруживших её людей. Сана, Ханн и Кай устало переглянулись, и воин с серебристыми волосами снова повторил свой вопрос сидящей на краю кушетки девушке:
— Хорошо, Элена, попробуй ещё раз, вспомни, как ты попала в лес? Нам важно знать, кто ты и откуда. Друг ты нам или враг? И в твоих интересах вспомнить хоть что-то, до возвращения Кана. Он не будет столь терпелив как мы.
- Лес…я помню ночной лес, жуткий холод и страх. Сильный страх… — глядя в пустоту произнесла Элена. Пальцы девушки вцепились в край кушетки, словно она боялась разжать их и снова очутиться в ночном лесу.
— Ты
