открывшего глаза, кажется, в тот же момент, что и я.
Растерянность на его лице в буквальном смысле влепила мне мысленную оплеуху: да, он же явно решил, что я сама на него залезла!
Плохо дело.
Если у него есть жена или невеста, мне стоит удавиться на этом самом месте, чтобы очистить его честь: совершенно очевидно, что этот человек верен некому моральному кодексу и не сможет спокойно жить с пятном на своей репутации…
— Ты помнишь, что я сделала? — осторожно спрашиваю, убирая локон выбившихся волос за ухо и наблюдая за ним сосредоточенно, словно за диким зверем.
Надо вбить ему мысль, что я спасла ему жизнь.
Не хочу умирать молодой.
— Ты вылечила меня, — звучит мелодичный, наполненный обертонами, голос.
Довольно низкий для человека с такой утонченной наружностью.
— Ещё нет. Тебе нужно много двигаться сегодня… и ещё два дня, — всё также осторожно отвечаю.
— Ты сказала, что я стану твоим слугой, — неожиданно делится воспоминаниями мужчина… или молодой муж, как зовут мужчин до тридцати лет в кланах заклинателей.
— Поверь, тебе не стоит отказываться. Только так ты сможешь оправдать всю ту активность, в которой сейчас так нуждаешься, — отзываюсь ровно.
— Сегодня мне… лучше, — положив ладонь на грудь, произносит молодой муж.
Может, стоит сказать, что я знаю о его проблеме?.. Он вполне мог обойтись без побега из клана, реализовав физическую активность через привычные тренировки с мечом, но в том-то и беда, что ни один заклинатель не берёт в руки простое оружие после того, как обрел духовное. А тренировать духовную силу духовным оружием в его состоянии — это верная смерть. Думаю, именно поэтому незнакомец бежал без опознавательной одежды и без меча: он не хотел быть узнанным.
На самом деле у этого человека только одна возможность выжить — это следовать моим указаниям. Поэтому я произношу терпеливо:
— Яд всё ещё внутри. Ты можешь почувствовать его.
— Чувствую, — короткий ответ.
— Тогда не противься моему предложению. А потом уйди из поселения и забудь, что когда-либо был здесь, — предлагаю, — а мы забудем о тебе.
— Что… я должен делать? — спокойный вопрос.
— О, работы у нас много, — не сдержав улыбки, протягиваю.
Удивительно. Но он не стал спорить со мной. Не спрашивая, кто я, не называя своего собственного имени, он трудился, как простолюдин все три дня, за которые — мой забор полностью обновился, а грядки вернули себе прежний вид; крыша дома Мэйли перестала течь; половицы в доме старосты перестали скрипеть; все ограды в селе теперь стояли ровно и могли выдержать вес взрослого мужчины, реши он опереться на них; а выход к пруду теперь был таким ровным и безопасным, что я предвидела дневные купания всех женщин поселения, и голодные лица мужчин, оставшихся без обеда…
Все три ночи незнакомец спал в моей постели, выпивая настой, укрепляющий силы. Я же ночевать оставалась у Мэйли, пока её старший брат не вернулся с учений в небольшом клане в одном дне пути отсюда…
Когда срок службы незнакомца подошёл к концу, все в селении были убеждены — с ними и впрямь живёт грозная Богиня Мести, противиться которой не может никто!
А то! Такого златорукого силача за небольшую провинность на все село пахать заставила…
Моё прозвище теперь произносили с большим уважением, узрев, как похорошели дома и дороги вокруг. Незнакомец едва заметно улыбался, слушая досужие разговоры селян, я же хранила молчание. Слишком хорошо помнила, как коротка человеческая память.
Не пройдёт и пары месяцев, как я вновь стану изгоем.
— Спасибо за твою помощь, — спокойно произношу, прощаясь со своим названным слугой в лесу, спустя трое суток.
— А тебе спасибо, что спасла меня, — почтенно отзывается тот.
Странное чувство, но мне становится неловко. Его манера речи после пробуждения в первый день сильно изменилась… и я начала подозревать в заклинателе кого-то отнюдь не низкого ранга.
Хорошо, что мы прощаемся теперь: он не приведёт за собой беду и уйдёт до того, как те, что хотели отравить его, обнаружат его здесь — в нашем селении.
— Как я могу обращаться к тебе? — задаёт вопрос заклинатель.
— Никак, — качнув головой, отвечаю, — не стоит тебе ни знать моего имени, ни помнить обо мне. Так будет лучше для всех.
— Твои способности… выдающиеся. Ты можешь жить лучше, чем живёшь сейчас, — подумав немного, негромко произносит незнакомец.
Мои способности малы настолько, что мне будет стыдно смотреть в глаза опытным лекарям. Я умею делать пару эликсиров и пару настоек, которые могут пригодиться в быту. А то, что их качество — высочайшего уровня… не говорит о том, что я и далее планирую продолжать изучать это мастерство.
Мне хватает тех знаний, что я имею.
— Меня всё устраивает, — склонив голову, отвечаю; затем разворачиваюсь, взглянув в его сторону в последний раз, — храни тебя Создатель, — произношу, после чего ухожу в сторону села.
На следующий день мы с Мэйли идём навстречу Сяо-Вэю, её старшему брату, который получил отгул на несколько дней и решил вернуться в родное село.
— Всё-таки какой же он красавчик! — протягивает девушка, запрокидывая голову и тут же запинаясь о корень дерева.
— Смотри себе под ноги, — мягко напоминаю, отводя от лица колючую ветку.
— Нет, ну, правда! Почему ты даже имени его не спросила? Таких мужчин на дороге просто так не встретишь — сама судьба привела его в наше село!
— Называй это, как хочешь, — спокойно отзываюсь.
— Он же не был пьян, да? — неожиданно спрашивает Мэйли, — Я не учуяла запаха, когда помогала тебе поднять его с земли. Он был слаб, это так… и ты помогла ему восстановиться, — пытливо взглянув на меня, произносит девушка.
— Я загрузила его работой, — напоминаю ей.
Это шло вразрез с её теорией о «помощи».
— Ему нужно было время, чтобы прийти в себя или спрятаться от кого-то и выждать… но ты совершенно точно помогла ему! И он был тебе благодарен. Эту благодарность я читала в его глазах, каждый раз, когда он смотрел на тебя.
— Он часто смотрел на меня? — безразлично уточняю, стараясь перевести тему.
— Бывало, бросал взгляды, когда ты проходила мимо, — кивает Мэйли.
Молчу, продолжая иди вперёд. Сяо-Вэй должен был встретить нас на середине дороги — то есть часа через четыре, может, даже пять…
А потом мы вместе должны были вернуться обратно в село.
— Я впервые вижу, что ты кому-то помогаешь, — замечает Мэйли, возвращая меня к теме разговора.
— Я постоянно помогаю тебе и твоему брату, — замечаю в ответ.
— Нет, кому-то за пределами села. Ты никогда не помогала никому за пределами нашего
