над нами с рысем кружат.
На выходе из леса увидела женскую фигуру. Наверное Марта встречает.
Так и оказалось.
Только я показалась, как кинулась она ко мне
— Спасибо, ведунья лесная, что откликнулась на зов мой!
— И тебе здоровья, Марта! Пойдем, да рассказывай по пути, что да как у вас.
И мы отправились перво наперво в деревню, что совсем на границе была.
Как сказала Марта, там людям больше досталось. А Марта мне вкратце рассказывала о беде случившейся в этом месте.
И правда в каждом дворе были раненые, а в некоторых уже даже вдовии дворы появились…
Сердце мое сжималось и при рассказе Марты и при виде горя.
Вот только мне сейчас нужно быть собранной и очень внимательной. Осмотрела все дворы внимательно.
Сначала самые тяжелые помощь получат, а потом по мере убывания.
Так мы с Мартой и решили.
А мужики лежали порубанные саблями, с поломанными конечностями и проткнутые копьями.
Я мази и зелья Марте передавала, говорила как и что делать, а сама шла тела вправляла и силой латала.
Следом мазями смазывали Марта с бабами, бинтовали, зельем поили.
И мы шли дальше. И так до последнего раненного.
Затемно пошли в следующую деревню.
И там то же самое.
Я на силе лесной уже и то еле держалась, а Марта, молодец, не отставала, справно все делала, на отдых не просилась и не жаловалась.
— Потерпи, Мартушка! Сейчас все сделаем, дам тебе настоечку для сил. Покушаешь, да спать ляжешь — завтра, как новенькая будешь!
— А сама то ты как?
— Я справлюсь!
— А как звать то тебя? За целый день даже и не спросила, прости.
— Да до того ль тебе было? Марфа я.
— Вот и познакомились!
И не стала она спрашивать, почему молодая. Сама ведунья, сама все понимает.
Ночь провели в деревне. Марту я зельем напоила. Уснула она, как только на подушку упала.
А я сходила в лес силой подпитаться, а потом тоже свалилась на кровать мне выделенною и тоже уснула моментально.
Утро наше началось рано и опять по тому же пути, что и вчера.
Теперь мы обходили больных и проверяли как у кого дела.
У многих жар поднялся. Пришлось его снимать.
Многие спали непробудно, но это хорошо. Во сне организм быстрее восстанавливается.
Однако навестить их все равно надо было.
Бабы в домах уже меньше голосили. Ухаживали за отцами-мужьями-сыновьями справно.
Усталые все были. И это понятно.
Но уже не было обреченности, которую я застала, когда пришла.
Ребятня малолетняя и та попритихла и по хозяйству помогала, как и положено. А мы с Мартой ходили от избы к избе, от одной деревеньки к другой.
Нас кормили, чаем поили и спать укладывали, где бы мы не оказались.
Так и прошло несколько дней.
Кто-то из больных еще тяжелый был, кто-то уже на поправку хорошо шел, а кто-то уже и вставать начинал.
И вот тут приходилось включать злую ведьму и некоторым запрещать вставать. Иначе эти мужики и слушать бы бабу не стали.
Так в одном доме не успели мы порог перейти, как кинулась хозяйка ко мне
— Марфа, ведунья лесная! Да скажи же ты, ироду этому! Только от могилы отвели, а он уже вставать собрался. У самого вон бинты в крови постоянно! Рана еще не затянулась!
Пошла к «ироду».
Стоит, одной рукой бок распоротый поддерживает, другой за спинку кровати держится.
— Тебе сабельку али вилы принести? — спокойно так спрашиваю
— Зачем? — искренне не понял меня мужик
— Так семью защищать пойдешь! Ты же для этого с кровати встал? — дурой прикидываюсь
— Встал, что по хозяйству работать надо! — зло так на меня зыркнул
— Аааа! — опять дурю я — Это ты правильно! И я так думаю в лес пойдешь, дрова на зиму заготавливать? Али на сенокос? А еще крышу на сарайке перекрыть можно!
— Ты что, издеваешься? Какой из меня сейчас кровельщик? — аж гаркнул
— Ага кровельщик никакой, а вот лесоруб и косарь — первый на деревне. Да?
Он только головой мотнул. Что, мол с глупой бабой, хоть и ведуньей, разговор вести!
— А ну ладно, тогда воды в баню натаскай — продолжаю глумиться я
Пошатнулся мужик, хозяйка тут же подбежала и на кровать усадила заботливо.
— Не пойдешь! Так понимать надо?
— Не пойду! — зло ответил мне этот тип
— Вот и правильно — улыбнулась ему — Ты семье живой и здоровый нужен! Так что укладывайся, а я тебя силой подпитаю. На поправку быстрее пойдешь. Но имей в виду, еще раз без дозволения вскочишь — лечить не буду. Мои силы не ценишь, я отойду в сторонку. А вот семью не ценишь — так сразу и скажи. Пусть жена ищет себе другого, ты в таком случае не жилец!
Видать что-то в голове у мужика наладилось. Посмотрел виновато на жену и детей, потом на меня
— Прости ведунья! Стыдно лежать, когда жена одна бьется. Я же вижу, как не легко ей.
— Молодец, что понимаешь и ценишь! Только ей еще тяжелее будет если схоронит тебя! А ты сильно поранен и рана еще и открыться может и воспалиться. Так что уж будь любезен, друг наш ситный, выздоравливай на радость жене и детям.
— Хорошо! Прости! Выполню все твои указания — виновато так мужик опять на меня глянул
— Вот это радует! Иначе ноги моей в твоем доме больше не будет! — сурово пообещала я
Сама опять рану проверила. Бинты жене велела сменить, настойку обезболивающую развела, капли снотворные добавила, проследила, чтобы выпил и пошла на следующий двор.
Хозяйка за мной выскочила
— Спасибо тебе, Марфа-ведунья! Он же у меня сильный, работящий, сроду не болел. Для него ничего не делать очень трудно. А тут такое…
— Да все я понимаю! Все они такие тут! Ты главное мне сразу говори, если что не так с ним будет. А его можешь пугать мной, как хочешь. Не обижусь!
— Спасибо! Побегу я к нему!
— Иди, иди! И мне дальше пора.
Бабайка для взрослых мужиков!
Мы с Мартой разделились.
Она в одной деревне, я в другой.
Уже наблюдать и так можно. Если что кликнет меня Марта. Да и Яр приглядывает…
Я взяла ту, где тяжелее больные.
Да и мои помощники наблюдают за всем. Их глазами и ушами все слышу и вижу.
А еще через два дня нагрянули в деревню отряды княжие с самим князем во главе.
Бежать их приветствовать не собиралась. У меня своих дел хватает. Вот
