конце лета это нонсенс, матушка точно поймет, как так вышло. И что будет потом? Снова запрут? Даже думать об этом не хочу. А ведь еще пару часов назад я была счастлива, что придумала, как оказаться в академии…
— Она в…
— В кухне, — раздается пронзающий до самых костей своим холодом голос моей матушки.
Даже мне, ведьме с врожденной магией льда, хочется съежиться в комочек и сделать вид, что я впала в зимнюю спячку. Даже воздух начинает скрипеть от холода. Кажется, ещё немного и мы увидим пар своего дыхания.
— Матушка, я… — судорожно соображаю, что бы мне ей сказать такое, чтобы она перестала на меня так смотреть.
— Быстро приведи себя в порядок и явись в мой кабинет, — говорит она, обдавая меня новой порцией льда. — И не заставляй себя ждать.
Она поднимает юбки и выходит из кухни. И как только не побоялась вообще сюда зайти? Ведь здесь же испачкаться можно.
Анита, похоже, забыла про необходимость дышать, так что когда каблуки мамы отходят достаточно далеко и становятся не слышны, она делает первый вдох и кашляет. Сын кузнеца и вовсе обнаруживается сидящим у стены, подтянув к груди колени и дрожа то ли от холода, то ли от страха.
Я как-то сразу ссутуливаюсь и уныло выдыхаю: не так я мечтала провести сегодняшний день. Оглядываюсь по сторонам, понимая, что после появления тут матушки оба очага погасли, а тетушка Анита с тоской смотрит на остывающий котелок.
— Извини, — виновато пожимаю плечами и тоже покидаю кухню.
— Да… ничего, Ваше Высочество, — отзывается она.
Стыд набрасывается на плечи. Поджав губы, я поднимаюсь к себе в комнату самым дальним из возможных путей. После яркого калейдоскопа в городе наш замок казался совсем уж серым и унылым. Из украшений только невзрачные серые гобелены, да встречающиеся время от времени флаги с гербом.
Цвет у них насыщенно-малиновый, хотя магия у всей нашей семьи ледяная. Немного не стыкуется, но на самом деле объяснение есть объяснение. Это цвет снежноягодника, который можно собрать только в наших краях в разгар зимы. О его свойствах легенды ходят.
Комната встречает меня опостылевшими розовыми стенами и кроватью, с которой свешивалось атласное одеяло, грозившее вот-вот оказаться на полу. Чем дольше я здесь и чем очевиднее моя проблема с магией, тем сильнее эти стены на меня давят. Будто клетка. Золотая клетка. И я понятия не имею, как из неё выбраться.
Боюсь представить, что теперь будет. Мама на меня злится, дракон может начать охоту.
— Госпожа! — ко мне кидается моя служанка, испуганно хватая меня за руки. — Что же это такое?! Тут такое рассказывают, такое!
Я закатываю глаза и прислоняюсь к двери, запрокидывая голову.
— Неужто беда в королевстве? Ведь такой знак! — причитает она. — Негоже вам уходить из замка, вдруг с вами что произойдет?
Я высвобождаю руки, тяжело вздыхаю и перевожу тоскливый взгляд на служанку:
— Никакой это не знак, Лесси, — поворачиваюсь к ней спиной, а она споро начинает развязывать завязки на спине. — И ничего со мной не случится. Это все я…
Лесси замирает на мгновение, обалдело выпучив глаза.
— Как это вы?
— Сила вырвалась, фонтан замерз. Что тут непонятного? — немного резко отвечаю я, потом заставляю себя успокоиться. — Именно поэтому мне обязательно надо в академию. Никак не возьму в толк, почему мама этого не понимает.
— Она наверняка хочет как лучше для вас, — ловко раздевая меня, возражает Лесси. — Где это видано — девушка в мужской академии? А коли они что захотят вам сделать?
Я переступаю через упавшее к моим ногам платье и иду в купальню под ворчание служанки.
— Ну сами посудите, как вы спрячете свои женственные формы? Да ваша талия — это же предмет обсуждения всех дам при дворе, а бедра и грудь… Да у нас разве что старик Роджер на них не заглядывается, — она разочарованно машет рукой. — Ах, да что я вам говорю…
Я усмехаюсь. Да уж, богиня не обделила меня внешностью, только вот мне иногда кажется, что матушка только и жаждет, что это подороже продать. Вместе с моей магией и всеми проблемами, которые она порождает. Само собой, покупателю знать об этом незачем. Я уже смирилась с тем, что иначе в моём случае не будет.
— Я уже придумала, как справиться с этой сложностью, — отвечаю я. — Только у меня будет к тебе очень важная и очень секретная просьба.
Лесси усиленно намыливает мне спину и неодобрительно хмыкает. Она никогда не поддерживала меня в моих затеях, но, самое главное, никогда про них не болтала.
— Мне нужен мужской костюм и плащ с капюшоном, — чуть тише говорю я. — Сегодня вечером.
Она округляет глаза и начинает пыхтеть от недовольства. Знаю, что мне она и слова лишнего не скажет, да и просьбу выполнит, но позволяю ей смириться с неизбежным. Мы обе понимаем, что я в любом случае это сделаю. Просто если она мне поможет, меня ждёт меньше неприятностей.
Так же молча натирает меня ароматным апельсиновым маслом, помогает надеть платье и забрать волосы и только потом, выражая свое неодобрение поджатыми губами, соглашается.
Облегченно выдыхаю — очередной шаг к моей мечте сделан. Сжимаю и разжимаю кулаки и отправляюсь к матушке на разговор. Опять же самой длинной дорогой.
Мама стоит у самого окна, как обычно, с абсолютно прямой спиной и высоко поднятым подбородком. Она окидывает меня оценивающим взглядом и, кажется, остается почти довольна. Но все равно морщит свой нос — верный признак того, что ей все равно что-то не по душе. Она вообще бывает довольна всем?
— Ты долго, — констатирует она факт. — Поэтому я не буду долго объяснять. Просто озвучу свое решение: ты выходишь замуж.
Что?! Я медленно оседаю, потому что колени отказываются держать меня. Хорошо, еще успела дойти до диванчика.
— Матушка, но… — пытаюсь возразить я, но она меня перебивает.
— Никаких “но”, — она садится в кресло напротив и откидывается на спинку. — Я и так слишком долго терпела твои выходки. Даже приглядывать за тобой посылала, чтобы ты чего не учудила. Но такое, как сегодня?!
Она неожиданно повышает голос и разводит руками. Непривычно эмоционально для нее, и от этого становится еще хуже.
— Так ты… знала?! — я в шоке прикрываю рот ладошкой.
Я все это время думала, что остаюсь мастером конспирации и ловко вожу всех за нос. А оказывается, это меня водили за нос и лишь позволяли
