ответила я, стараясь не смотреть на отца, чтобы он не заметил, насколько вымученно я выглядела. В руке был крепко зажат блокнот с данными знакомых мне людей. Среди прочего был и контактный номер мистера Эйлара.
На улице было пасмурно, но даже утреннее затянутое темными облаками небо показалось мне невозможно ярким. От этого света болели глаза, а от звуков оживленной улицы звенело в ушах.
Стараясь держаться прямо и не сильно шататься, тяжело дыша, я прошла по улице до телефонного автомата. Жетона у меня было всего два, и оставалось только надеяться, что удастся дозвониться с первого раза.
Когда первый жетон провалился в щелку, и в телефонной трубке раздались гудки, я провела ладонью по лбу. Он оказался мокрым. Но мне было не до этого.
– Слушаю вас, – раздался женский голос телефонистки.
– Мистер Эйлар Гилберт Лоран, АК-154, – продиктовала я, сверяясь с записью в блокноте.
– Ожидайте.
Треск в трубке. Мне нестерпимо хотелось сесть, а еще лучше – лечь, но в телефонной будке не было даже табуретки. Покачнувшись, я прислонилась лбом к металлической стене кабины. Она была такой приятно прохладной, что я тихо застонала – и словно нарочно именно в этот момент раздался другой женский голос.
– Резиденция Ноя и Эйлара Лоран, – произнесла женщина на том конце. – С вами говорит Мэри. Чем могу помочь?
– Эйлар… мистер Эйлар Гилберт… пожалуйста.
– Одну минуту.
Снова тишина. Дышать становилось все труднее.
– Да, я вас слушаю, – на этот раз в трубке прозвучал бодрый сильный голос мистера Эйлара.
– Тренер, – выдохнула я, хватаясь за стенку телефонной будки. – Они узнали… Робинсон…
– Миллерс, это ты что ли?
– Да, послушайте… – я отняла трубку от уха и, сделав глубокий вдох, собралась с мыслями, чтобы выпалить: – Ребята узнали, что Робинсон принимала допинг в Нанае два года назад. Они собираются использовать эту информацию…
– Когда? – уточнил мистер Эйлар. – Когда они собираются ее использовать?
– Прямо сейчас, – прохрипела и закашлялась. – Перед утренней тренировкой… я пыталась…
– Жди. Через десять минут я тебя заберу. Ты дома?
– Да.
– Жди.
После этого в трубке послышался стук и снова потянулись длинные гудки.
Я облегченно выдохнула и повесила телефонную трубку обратно на рожок. Теперь надо было вернуться домой и хотя бы переодеться. К счастью, папа был занят на кухне, и мне удалось пройти мимо него. Я едва успела натянуть спортивные штаны и пару свитеров, прежде чем с улицы раздался автомобильный сигнал. Меня так знобило, что по пути я захватила толстый, длинный зимний шарф и завернулась в него по пути.
– Ты в порядке? – нахмурился тренер, когда я села на переднее сиденье его машины и пристегнулась.
– Езжайте скорее, – выдохнула я и головой откинулась на изголовье сиденья. – Мы можем опоздать.
Мистер Эйлар нажал на газ – и через мгновение мы уже неслись по просыпающимся улицам города. Благо, на дорогах в этот час было достаточно свободно. Одни только омнибусы, словно огромные улитки, ползли по городу, пуская пар и поскрипывая тормозами.
Я засыпала. Глаза закрывались, голова падала, поддерживаемая лишь толстым шарфом, от этого я просыпалась и, моргая, смотрела прямо перед собой. Спустя несколько минут напряженного молчания, остановившись на светофоре, мистер Эйлар коснулся рукой моего лба – и выругался.
Должно быть, меня лихорадило.
– Ты совсем идиотка, что ли, в таком состоянии из дома выходить, – пробормотал тренер. Светофор подал сигнал ехать. Мы проехали совсем немного, прежде чем мистер Эйлар остановился на обочине возле парка и вышел из машины. Потом открыл дверцу с моей стороны и жестом попросил развернуться. – Ноги опусти на землю. Давай, я тебя сейчас немного подлатаю.
Я с трудом повернулась. Так не хотелось отрываться от спинки кресла – и я облокотилась о нее боком.
– Нам надо торопиться, – выдохнула я.
– Слушай внимательно, – тренер поднял мою голову и заставил посмотреть ему в глаза. – Сейчас я вкачаю в тебя силу, чтобы ты протянула, пока мы сходим в академию и утрясем вопрос. Но потом ты отправишься домой и вызовешь врача. Поняла меня? Самого лучшего врача. Самого дорогого. Я оплачу счет.
Не совсем осознав, что именно он сказал, я кивнула. В тот момент я была согласна на все.
Потом по телу потекла сила. Она проходила постепенно по всем органам, словно текла по венам, и потом растворялась в клеточках. Не знаю, как долго это длилось. Может, минуту, а может – десять. Но, когда тренер усадил меня обратно и сел на свое место, словно постепенно светлеющее пасмурное небо, внутри меня распускались цветы облегчения.
– Спасибо, тренер, – сказала я, утирая шарфом пот со лба.
– Благодарностью будет, если ты все сделаешь, как я сказал. Пристегнись.
Я послушно пристегнулась и, когда через несколько минут мы остановились у академии, я себя чувствовала почти живым человеком.
– Должно быть, они в тренерской, – сказала я.
– Давай через улицу, так быстрее будет.
Мы быстрым шагом минули сначала внешний двор, потом внутренний, прошли мимо стадиона, потом мимо беседки – и, наконец, вбежали в восточное крыло.
– Они уже там, – напряженно сказал мистер Эйлар.
Я сорвалась на бег и, обогнав его, вбежала в тренерскую.
– Стойте! – крикнула я, и вдруг почувствовала, как закружилась голова. Магия мистера Эйлара уступала перед лихорадкой.
– Придурки, вы что удумали?! – воскликнул он, вбегая в кабинет.
– Шелли?.. – Маркус, который сидел ближе всех к двери, обернулся и встал со своего стула.
Из последних сил я подошла к столу и выдохнула:
– Не!.. Не де…
А потом комната закружилась и исчезла в темной дымке.
***
– Шелли? Шелли, ты меня слышишь? – откуда-то издалека раздался знакомый голос. Потом кто-то похлопал меня по щекам.
– Спокойно, не мучайте пациента, – строго произнес кто-то другой. – Она приходит в себя, ей просто нужно время.
– А когда ждать полного выздоровления? – это уже голос отца. Уж его-то я узнала бы в любой ситуации.
Тело было тяжелым и не слушалось. Даже веки не поднимались. Жарко было настолько, что по вискам прокатилась капелька пота, которую тут же кто-то заботливо утер мягкой тряпицей.
– Оставьте нас с мистером Миллерсом наедине, – попросил незнакомый голос. – Нам надо кое-что обсудить без посторонних.
– Ей что, настолько плохо? – ужаснулся кто-то. Это точно был кто-то из команды, но я настолько плохо соображала, что едва ли могла опознать наверняка.
– С мисс Миллерс все будет в порядке. Но есть такое понятие как врачебная тайна, и сперва я должен обо всем рассказать официальному опекуну пациентки. Поэтому, прошу…
Раздались шаги, и голоса скоро стихли за дверью. Я хотела спросить, что со мной, но смогла только чуть разомкнуть губы
