— Это знаю я, это знаешь ты, но мужчины живут в мире иллюзий и рады обманываться, — подмигнув, заметила Цода, а затем рывком стащила с меня платье.
Я сжалась, прикрываясь руками, но подруга–цан решительно взяла меня за плечи и потянула на себя, заставляя гордо их распрямить.
— Ниран Уи Лакс, — тихо попросила я.
— Нет, Алессаль, я не пойду на поводу у ложной скромности. Извини, но Рагнар прав: ты должна привыкать ко всем сторонам жизни в Эрмиде. Стеснение — слабость. Тебя свои же засмеют и не примут, когда узнают, что ты одна из них. Тёмные ничего и никого не боятся. Никогда. А тебя приняла сама Тьма. Ты должна с достоинством нести её. Береги репутацию.
Иномирная логика была мне чужда, не принималась разумом. Я стояла и чувствовала себя не просто голой — грязной. Будто тело измазали глиной и оставили на солнце, она начала подсыхать, стягивать кожу, трескаться, вызывая неприятные ощущения. А сердце колотилось как бешеное, качало кровь с дикой скоростью. В ушах шумело.
Дверь в ванную с грохотом распахнулась и в зеркале вместо Цоды отразился Рагнар с боевыми заклинаниями наизготове. В следующее мгновение я сорвала полотенце с вешалки и закуталась в него, словно мумия.
— Что случилось? — потребовала ответа. — Чего врываешься? Совсем ополоумел⁈ Дверь закрыта неспроста!
— Кто тебя напугал? — рассеяв боевые плетения, спросил Рагнар. Выглядел при этом дико и грозно, но я прекрасно знала, что он меня и пальцем не тронет, потому гордо задрала подбородок, посмотрела с вызовом.
— Моя подруга. Она цан и ты помешал нашему общению, — обрисовала ситуацию, понимая, что лгать бесполезно и даже опасно — при таком раскладе он ни за что не уйдёт. Хотя кто может проникнуть в Ургран?
Откуда он вообще узнал, что я чего–то испугалась? Как это вообще возможно?
— Почему не сказала ранее, что подружилась с цанами? Они тебе показываются? Все или только эта девушка? — тут же засыпал вопросами брат. — До того, как ты примерила их корону или позднее?
Я последовательно ответила на вопросы и многозначительно уставилась на дверь, намекая, что кое–кому пора и честь знать. И в кои–то веки брат не стал спорить.
— Одевайся, прощайся с подругой и спускайся, буду ждать тебя внизу. Печать я увидел, всё непросто, как и думал, — сообщил мужчина и скрылся за дверью прежде, чем я успела засыпать его вопросами.
Цода проявилась лишь когда с лёгким стуком закрылась дверь, ведущая в коридор.
— Я тоже рассмотрела печать, Алессаль. Утешить не могу — она мне не известна. Но, признаться, магическое оружие я не изучала, у нас в принципе девушки не интересуются оружием и войной. В любом случае помни, что я тебе говорила: избавься от стеснения, ты не просто житель Эрмида, ты тёмная, тебе не положено иметь уязвимые места. Если в академии поведёшь себя неправильно, станешь объектом розыгрышей. В крайнем случае объясняй тем, что поправилась и недовольна своим телом, такое оправдание хотя бы временно может сработать.
— Спасибо! Огромное тебе спасибо за всё! — произнесла я в сердцах. — Жаль, ты не сможешь быть со мной рядом и в академии.
— Мы можем переписываться. Оставь здесь шкатулку–телепорт, а у Рагнара потребуй новую — настроенную на Ургран, — подсказала подруга. — Он тебе не откажет.
— Я бы не была столь уверена, — пробормотала, одеваясь.
Покидать полюбившийся летний дом Фогрейвов с одной стороны не хотелось, а с другой — не терпелось увидеть столицу магического мира, так что в карету я садилась без особых сожалений.
— Рагнар, расскажи, пожалуйста, о печати, — попросила первым делом.
— Ты видела у меня на позвоночнике руны? — уточнил брат.
— Конечно, — ответила машинально и тут же в панике распахнула глаза. — У меня такие же? На весь позвоночник?
— Нет, Алессаль. У тебя одна руна, начертана серебром, что нехорошо, она блестит и привлекает внимание. Расположена в нижней части позвоночника, если выражаться деликатно, — заметил мужчина.
— Жду продолжение плохих новостей. У моей руны есть значение? Что там написано? Пожалуй, стоит подготовиться к обмороку, — Я не шутила. Взбила подушку, скинула туфли и удобно расположилась на своём диванчике. — Говори, я готова.
Рагнар ухмыльнулся. Снова развлекается за мой счёт. Ну и ладно, мне не жаль. Я у себя одна, так что должна себя беречь.
— Руна достойная и переводится как «ярость и честь», но всё же ей не место на теле светской леди.
— А мне нравится, буду носить её с гордостью, — ответила, выпрямившись. — Я бы хотела научиться владеть мечом, возможно, начав с обычного. Это возможно? — уточнила, памятуя предостережение Цоды.
— Магические мечи упрямы и ревнивы, но не терпят неумех, потому обучение с другим оружием не запрещено, даже напротив. Но когда он сочтёт тебя достойной, уверенно ляжет в руку и потребует немного твоей крови для закрепления связи, ты откажешься от остальных мечей.
И ведь умолчал, что остальное магическое оружие мне по–прежнему доступно, а я — ему.
— Ясно, — произнесла, кивая. — А обучение? В академии есть курсы? Какие вообще в Эрмиде есть варианты? Школа фехтования или уроки самообороны. Не знаю, как здесь называются подобные институты.
— Для девушек их нет, Алессаль. Женщины — сокровище, участь мужчин обеспечивать вашу безопасность ценой собственной жизни. Я, признаться, всё ещё нахожусь под впечатлением от того, что меч тебя принял, как воина, а не только лишь мага, ещё и пометил столь сильной руной. С другой стороны, мы ничего не знаем о женщинах огненных тёмных, да и о самой расе мало, возможно, у огненных тёмных иные ценности.
Посмотрела на брата. Несмотря на выдающие смущение слова выглядел он уверенно и спокойно. Мне бы натренировать подобную выдержку, в академии наверняка пригодится.
Но что делать с мечом? Здесь ютуба с обучающими роликами нет, в одиночку я не освою даже простейшие движения. Может, есть книги с рисунками? Обидно, конечно, попасть в магический мир и переехать на год в библиотеку, куда интереснее познавать его опытным путём.
— А ты можешь меня научить? — уточнила, не особо рассчитывая на положительный ответ.
— Могу, — ответил Рагнар с таким загадочным выражением лица, что невозможно было не насторожиться.
Села, выпрямила спину, сложила руки на коленях, как пай–девочка, свела брови, внимательно всматриваясь в хитрое мужское лицо.
— Могу, но не хочу? Могу, но не буду? Могу, но…? — уточнила педантично.
— Учить тебя будет даже интересно, но есть нюанс — ты совершенно не тренирована физически. Прежде, чем переходить к мечу, необходимо нарастить мышечную массу, выносливость, координацию, научиться прислушиваться к организму, чтобы не причинить вред своему здоровью. К примеру, сердце нужно не просто приучить к серьёзным тренировкам, но и тщательно отслеживать его работу, не выходить за грань, где оно справляется на пределе возможностей. Опять же, нужно научиться правильно дышать не только во время упражнений…
— Ты так говоришь, словно я собираюсь возглавить армию и сражаться в чистом поле с ордами врагов, — произнесла смущённо.
— Ярость и честь — это не просто руна, это твоё отношение к бою, Алессаль. Если придётся сражаться, носитель руны пойдёт до конца. Боевая ярость — это нечто похожее на транс. Воин не чувствует ни боли, ни усталости, действует чётко, быстро и безжалостно. Это прекрасная руна для бойца. Желанная. Но ты девушка… — вновь вернулся он к прежней песне.
— Ах, какие новости, а я‑то не знала! — съязвила, потому что сил выслушивать стенания махрового шовиниста уже не было.
— Я к тому, что тебе необходимо тренировать тело, чтобы оно выдержало боевой транс в случае серьёзного сражения. Хотя такого случая тебе не представится, в Эрмиде девушки не воюют, — закончил он, словно пытался убедить самого себя.
— Я и не желаю воевать, — поспешила заверить брата, которого явно сильно нервировало наличие на моём теле печати. И интуиция подсказывала: неспроста. Он явно недоговаривает. — Что касается тренировок — готова к труду и обороне. Когда будешь меня учить?
