class="p1">Я последовала собственному совету и выпила свежий кофе, прежде чем вернуться в мамину палату. Как бы я ни старалась, я не могла избавиться от тревожного чувства, поселившегося в моем животе.
И когда добралась до маминой больничной палаты, я поняла, почему.
Джулиан
― Нет.
Я уставился на барменшу, ожидая объяснений. Она протерла стакан и поставила его под бутылку с абсентом, но не повернула кран.
― Нужно ли напоминать тебе, что я владею всем этим кварталом? ― Я фыркнул и потянулся за стаканом.
― Ты уже напомнил, ― сказала она, не впечатлившись. ― Уволь меня. Укуси меня. Мне плевать, но тебе достаточно. Тебе нужно убираться отсюда.
Я вернулся в отдельную комнату, которую снял три или четыре ночи назад. Перешагнув через несколько тел, я опустился на подушку и слился с темнотой. Судя по стонам, тела на полу не все были без сознания. Впрочем, я был уверен, что все они живы. Показалась голова Себастьяна, а затем и его обнаженная грудь. Он освободился от массы голых конечностей и подошел ко мне. Ширинка его джинсов была расстегнута, обнажив копну волос, которую я предпочел бы не видеть.
― Я думал, ты пошел выпить еще, ― сказал он, опускаясь на мягкую подушку напротив меня. Он вытер кровь с губы и взял со стола трубку с опиумом.
― Она отказалась налить мне, ― с горечью сказал я. Ко мне подползла обнаженная женщина, но я оттолкнул ее.
Себастьян поднял бровь.
― Я поговорю с ней, ― сказал он, а затем наклонил голову в сторону оргии, происходящей в углу. ― Тебе станет лучше, если ты присоединишься к нам.
― Ты не совсем в моем вкусе, ― ответил я.
― Слушай, ты не избавишься от Теи, если будешь заливать память о ней ― по крайней мере, абсентом. — Он выпрямился. ― Перепихнись…
― Меня не интересует ни одна из этих женщин, ― прорычал я.
― У меня есть несколько мужчин, если ты хочешь попробовать что-то новое, ― предложил он.
Я закатил глаза и поднялся на ноги. Я потерял счет дням и количеству выпитого абсента и выкуренного опиума. Но даже когда я был под наркотиками, у меня не возникало никакого желания участвовать в круглосуточном сексатоне Себастьяна. Поскольку мой брат никогда не встречал человека, которого не хотел бы трахнуть, ему было трудно это понять.
Он вздохнул.
― Вампиры ― сексуальные существа. Это нормально ― действовать в соответствии со своими инстинктами.
― Прямо сейчас мой инстинкт говорит мне, что если ты не прекратишь болтать, то я должен буду оторвать тебе голову. ― Я оперся рукой на стену, с удивлением ощутив мягкое прикосновение бархата. Я провела пальцами по узорчатым обоям, удивляясь, что снял перчатки.
― Теперь я понимаю, почему Лейла тебя отшила. ― Он протянул трубку. ― Покури опиум.
Я покачал головой, которая болела сильнее, чем следовало. Опиум это исправит. А потом я буду сидеть в углу и смотреть следующие несколько часов, как Себастьян трахает все доступные дырки. Проблема заключалась в том, что как только кайф начинал выходить из крови вампира, он исчезал в считанные минуты. И после этого я оказывался в состоянии, в котором постоянно находилось бы мое тело, если бы я просто отказался от жизни в пользу наркотиков.
Боль пронзила мои десны, клыки жаждали обрести свободу. Я не знал, как долго мы здесь находимся, но знал, что прошло уже несколько дней с тех пор, как я питался чем-то, кроме побега от реальности.
― Мне нужно поесть, ― сказала я ему.
― Здесь много…
― Мне нужна чистая кровь, ― оборвал я его. ― Я посмотрю, есть ли у Лейлы какие-нибудь запасы.
― Попроси вежливо, ― крикнул он мне в след, но я уже шел к бару.
Лейла вздохнула, увидев меня. Она положила руку на бедро, ее грудь вздымалась над корсетом с косточками. Мой взгляд переместился с них на нежную пульсацию на ее шее. Я никогда не видел, чтобы она принимала какие-либо вещества, которые она предлагала другим.
― Могу я тебе помочь? ― спросила она, как будто не хотела этого делать.
― Мне нужен пакет с кровью, ― сказал я, оторвав взгляд от ее шеи.
― Мы не предлагаем кровь. Оглянись вокруг. Здесь полно людей. Попроси вежливо, и кто-нибудь поделится.
― Ты бы предпочла, чтобы я притащил с улицы кого-нибудь невинного? ― Я бросил ей вызов. ― Я никого здесь не трону, если ты мне поможешь.
Лейла меня не интересовала, я просто хотел избавиться от сильной головной боли, которая усиливалась с каждой секундой.
― Твоя наглость зашкаливает, ― прошипела она. ― Думаешь, раз ты Руссо, то можешь брать все, что хочешь?
― Я думаю, что могу это делать, потому что я вампир, милая. ― Я подошел ближе к барной стойке и положил на нее руку. ― Я знаю, что могу это сделать, потому что я Руссо.
Она пробормотала что-то по-французски. Я уловил только два слова.
Dégoûtant и pur-sang.
Что ж, она не ошиблась ни в одном из них. Опершись на ладонь, я перепрыгнул через стойку. Или попытался.
Мгновение спустя я врезался в стену.
― Он создает проблемы? ― спросил Лейлу грубоватый вампир, вытирая руки и глядя на меня.
Теперь я вспомнил, почему снял перчатки. Здесь их никто не носил. Слишком легко было выдать себя, надев их. Le Poste de Nuit не обслуживал высшие слои вампирского общества. Даже если здесь всегда крутилось несколько чистокровных. Расположенный в подвале стриптиз-клуба на Пигаль, он привлекал в основном обращенных вампиров. С тех пор как Себастьян притащил нас сюда, я не чувствовал ни малейшей искры магии. Это были не те вампиры, которые опираются на традиции или заботятся о родословной.
Но у нас была одна общая черта. Мы все здесь бежали от чего-то.
Или они. Я пришел с совершенно другой целью, и, оглянувшись на вампира, который швырнул меня через барную стойку, понял, что наконец-то нашел свое решение.
― Что тебе до этого, отродье? ― Я встал, отряхиваясь. Головы повернулись в мою сторону, шокированные тем, что кто-то использовал вульгарный термин в комнате, полной обращенных вампиров.
― Алек! ― Лейла обежала барную стойку, пытаясь встать перед ним, но он уже направлялся ко мне.
Значит, у этой кирпичной стены есть имя. Так мне будет проще нажимать на его кнопки.
