— Что?! — до меня, наконец, дошло, что голос принадлежит вовсе не моей шизофрении, а кому-то еще. В комнате девушка? Слава Всевышнему! Я уже не одна. То есть… мы с Ринго не одни.
Однако пушистик почему-то моей радости не разделял. Шерсть на его загривке встала дыбом, а оранжевые глаза округлились еще больше и смотрели на меня так испуганно, что я невольно помедлила поворачиваться к собеседнице, дабы оттянуть знакомство. Вдруг там чудище мохнатое? Воображение тут же нарисовало картинку: стоит себе такой двухметровый монстрик и ведет своим нежным голоском душевные беседы с провалившейся сквозь землю мной. Н-да… это уже не шизофрения, тут паранойей попахивает. Ушастый паникер сдавленно пискнул и шустро сменил место зависания, перемахнув одним прыжком ко мне за спину. Я только пожала плечами и… обернулась.
На чудище незнакомка не походила никоим образом. Стройная, высокая… а еще светящаяся, как растения в храмовом саду. Не девушка, а картинка! Белое платье, длинная фата поверх золотистых волос. Ну, просто кукла Барби в увеличенном варианте. Только глаза какие-то не яркие и слишком… водянистые, что ли. Смотришь в них и никак не можешь отделаться от ощущения, что они прозрачные, словно застывшие льдинки. Интересссно, эта краса неземная сквозь стену сюда явилась или давно тут стояла, а подсветку включить только сейчас надумала? Что-то я шагов ее не слышала.
— Чего расселась, Алиса? — обменявшись со мной взглядами, усмехнулась дамочка, продолжая испускать мягкое свечение вокруг своей худощавой фигуры. — Вставай. Так уж и быть, буду сегодня твоим белым кроликом.
Это она хорошо сказала, угу. Символично, учитывая ее белоснежный наряд и чрезмерную бледность кожи, а также мое странное падение непонятно куда. И тут меня осенило:
— Эй, а ты что, знаешь эту сказку? — поднимаясь на ноги, спросила с надеждой.
— Кто ж ее не знает?
— Ты с Земли? — я с замиранием сердца ждала ее ответа, но собеседница медлила. Ее губы улыбались, а прищуренные глаза наблюдали за мной. Вот стерва! И что она кота за хвост тянет? Нравится испытывать людское терпение?
Ринго завозился сзади, его острые коготки оставляли затяжки на моей блузке и неприятно задевали тело под ней. Я повернула голову и бросила укоризненный взгляд через плечо. Ответом мне были прижатые к голове уши и по-прежнему перепуганные янтарные глазищи. Н-да, не нравится малышу незнакомка. А мне? Вообще-то я настороженно отношусь к блондинам, так… исходя из личного опыта. Но не чесать же под одну гребенку всех светловолосых из-за пары белобрысых мерзавцев, встретившихся на моем жизненном пути?
— Может быть, — соизволила все ж таки выдать девица. Угу, не прошло и полгода.
— А может быть, и нет? — уточнила я, делая ударение на последнем слове.
— Да, — кивнула она, тряхнув роскошными локонами, обрамлявшими мягкий овал юного лица. — Идем.
— Куда это? — я нахмурилась.
В полумраке помещение выглядело загадочным и мрачным, но вполне безопасным. Колонны (куда же без них родимых?), скупая мебель (все больше скамьи да шкафы-гиганты с плотно прикрытыми дверцами), небольшая лестница впереди и темная арка выхода. Знать бы еще, в какие дебри она может увести? А стоит ли проверять? Может, тут пересидеть ночь? А что? Стены не шевелятся, не дышат и не шепчутся… чем не безопасное место?
— Слушай, Катрина…
— Катерина!
— Неважно, — собеседница усмехнулась. — Я потратила ну ооочень много сил, чтобы устроить тебе мягкую посадку на этом уровне. А ты не ценишь чужие старания. Хочешь сказать, мои труды прошли впустую? — выгнув бровь, поинтересовалась она. От ее звонкого голоса веяло недовольством, хотя губы и улыбались. — Так и будешь сидеть здесь, как мышь трусливая, в ожидании своей незавидной участи, или все-таки используешь шанс и вернешься домой?
— С твоей помощью? — теперь пришла моя очередь выгибать бровь. — А с чего вдруг такая забота? Кто ты, вообще, такая и почему гуляешь по Карнаэлу в это время суток? Тебе ведь что-то надо от меня, верно? Прости, не верится в твой альтруизм, — Ринго оживился за спиной и, слегка осмелев, высунулся из-за моего плеча. Краем глаза я заметила, каким недружелюбным взором он сверлит девицу. Что-то она меня все больше настораживает. Миловидная такая, заботливая… подозрительно.
— Не веришь? — повела плечами незнакомка. — Ну, и как хочешь. Оставайся здесь, а я пошла.
— Всего доброго, — мой равнодушный ответ заставил ее замереть на лестнице, куда она плавно скользнула, бесшумно ступая по полу. Тоже мне… девочка-видение, невесомое создание с внешностью бело-розовой блондинки. Ну, и пусть идет. Только нервирует своим присутствием.
— Ты серьезно хочешь тут остаться одна?
Кажется, я ее удивила. Эх, не понимает она логики моих поступков. Хотя… не она первая, не она последняя.
— Да, — я кивнула. — Здесь тихо, спокойно и никого, кроме нас, нет. Стены не движутся, коридоры не исчезают и много больших шкафов, в которых можно перекантоваться до утра. С учетом того, что я неизвестно где нахожусь и в каэру мне путь заказан, тут очень даже хорошо.
Блондинка смотрела на меня где-то с минуту, я отвечала ей таким же пристальным вниманием. Ринго громко сопел у под ухом, аккомпанируя нашей зрительной дуэли. Когда она расхохоталась, его как ветром с плеча сдуло. И куда только вся храбрость подевалась? Разве что ко мне за спину.
— Ну, хорошо, — отсмеявшись, сказала девушка. — Спрашивай, что интересует. Ты мне понравилась.
— Только сейчас? А помогать ты собиралась кому? Человеку, к которому не испытываешь симпатии? Оч-чень интересно. С чего вдруг?
— Хочу отомстить одной небезызвестной личности. А лучшая месть — это твое возвращение домой. Ты ведь умная девушка, правда? — она обворожительно улыбнулась бледными губами и, накрутив на палец золотистый локон, продолжила: — Ты ведь поняла, что никто тебя отпускать не намерен? Без моей помощи тебе не сбежать.
Гм… а я куда-то собиралась сбегать? Что-то не припомню. Ну, да ладно. Пора уже и познакомиться.
— Как тебя зовут, благодетельница? — не без ехидства спросила я.
В отличие от Ринго, страха незнакомка у меня не вызывала, скорее тревогу и легкую заинтересованность. Хотя вру, заинтересованность была сильная, просто я ее старалась скрыть от внимательных светло-зеленых глаз собеседницы. Ни к чему ей об этом знать, и так она себя хозяйкой положения чувствует. Собственно, она ею и является.
— Лили, — дружелюбная улыбка делала ее юное лицо еще моложе. Сколько же ей лет? Не больше девятнадцати, а то и меньше. И что же у нас тут за девушка-загадка, от которой Ринго дрожит и прячется за моей широкой (ну, ладно, не очень широкой) спиной? Интригует, однако. — Лилигрим, если будет угодно.
