- Один.
Замечательно. Я себя почувствовал ниндзя, стараясь так же бесшумно добраться до желаемого объекта. Вот и туалет, а теперь дрожжи кидаю, и вон отсюда. У меня впереди еще обед, где надо подлить слабительного Берэлю.
15 глава
Как же хочется кушать! Ууу! Еще и живот музыкально урчит. Мрак!
Эх, что же я такой несчастный-то?
Согласен, с правителем – переборщил я со слабительным. Но Берэль сам виноват, нечего было меня еще и за столом доставать. Вот из-за этого и не пожалел, пол пузырька ему в вино вылил. И откуда я должен был знать, что с вином эта настойка вообще убойной становится? А мне его не жалко, пусть и дальше, вторую ночь, в туалете сидит безвылазно. Это, наверное, мне просто советник мстит за то, что Берэль сидел в ЕГО туалете, а самому советнику пришлось спать в другой комнате. Не вынес он звуков, раздающихся из-за стены. Хи-хи. А куда Берэлю бежать-то было? В его комнате я с нашатырем постарался, туда без противогаза фиг зайдешь, в общем, уличном, во всю дрожжи поработали… Я долго ухахатывался, смотря, как оттуда, скукожившись и чуть не плача, несется Берэль. На этом, блин, и спалился. Не, я, конечно, согласен, что шутки у меня дурацкие, зато посмеялся от души.
Заперли меня в наказание в новой комнате подальше от спальни принца. Весь день уже здесь просидел. Даже ужин не принесли. Больше всего убивает тишина.
(Слушайте и читайте: Love Will Come Through)
Я и сам не рад, что так тихо, и никто за стеной не шебуршится. Я уже согласен на стоны. Плохо… когда так тихо и одиноко, сразу воспоминания в голову лезут. А мне никак поднимать прошлое нельзя… нет. Но почему тогда мне на руку снова что-то капает? Слезы… мои…
- Ксер… Боги, те, которые перенесли меня сюда, зачем я вам? Почему я остался тут? Почему, дав мне опору, вы так быстро отобрали его? Почему?! Молчите. – Как всегда, Боги молчат и не дают ответов. На душе было муторно. На своем ложе попытался свернуться клубочком, но тело кентавра в очередной раз напомнило, что я давно не человек. Стало еще тоскливее.
Дернул несколько раз браслет… сидит как влитой, ни туда ни сюда.
— Говорят, если браслет не снимается после смерти супруга, то это второй супруг не отпускает. Ксер, прости меня, но я не могу пока отпустить. Ксер, если ты меня слышишь, то знай, что я скучаю по тебе… очень…
Я настолько погрузился в свои переживания, что ласковое поглаживание по голове воспринял как само собой разумеющееся. В моей фантазии меня успокаивал Ксер.
- Я совсем один, Ксер, — продолжая лежать на боку и, пялясь в ночное небо через открытое окно, тихо выговаривался я. — Ты только дал мне надежду на будущее, а сам ушел. Почему ты ушел, а, Ксер? Кому я нужен в этом мире? Полу… нечто… не кентавр и не человек.
- Мне нужен, — тихий шепот за спиной. Поворачиваться не хотелось совсем. Я продолжал так же лежать, впитывая ласку поглаживающей меня руки.
- Останься со мной? – робкая просьба незнакомого собеседника.
- Остаться? – вяло спросил я. Состояние было такое, словно находился в полудреме.
- Я дам тебе силу и уверенность, — ласково как ребенку шептал незнакомец.
- Мало.
- Я поделюсь с тобой теплом и нежностью.
- Теплом…
- Мне подарить тебе свое сердце? – все тот же вкрадчивый шепот, предлагающий мне выбор.
- Не надо. Мне хватит и ласки, — погружаясь в сон, ответил я. Странный вечер и необычные мысли.
- Спи, — шепот и поцелуй в макушку. Чьи-то сильные руки прижали меня к горячей груди. Я не стал сопротивляться, удобно устраиваясь на руке ночного гостя. Мне с ним почему-то было так спокойно и очень хотелось спать. У меня всегда такая реакция организма была на стресс – ужасно хотелось спать. Значит, что-то от человеческого школьника Виталика все же осталось.
- Спи… малыш, я буду рядом.
- Не уйдешь?
- Не уйду, пока сам не прогонишь.
- Не прогоню… не бросай меня чуть отогрев…
- Спи…
- О… — мой стон эхом гуляет по комнате, — голова, ноги, хвост… как же все болит.
Меня что, вчера били, что ли? Вроде не пил, а глаза как у китайца, не открыть, только щелки остались, настолько опухли от слез. Мда… боюсь к зеркалу подойти. Так, стоп! Я лежу на чьей-то руке…
Ой-ей… значит, глюки вчера были реальными. Караул!
Очень медленно, в ужасе, я повернул голову. И чуть не заорал, на меня, сдерживая смех, смотрел сам правитель.
Все, Вит, на этот раз ты точно доигрался!
Правитель разразился смехом. Я тоже бы поржал, если бы не над собой. Вот я лохопет, в таком состоянии с правителем общался, и еще попросил его… аааа… кошмар! Попросил не уходить! Все, кранты мне.
А он очень даже привлекательный и ласковый такой. И от его голоса у меня мурашки по спине бегают… эй, о чем я думаю…
Самому стало стыдно. Точно покраснел, потому что глянувший на меня правитель начал смеяться по новой.
Прикосновение его пальцев к моей щеке, чтобы убрать прядь волос, вызвало волну тепла. Так приятно.
- Малыш.
Я, наверное, красный как помидор. Пялюсь в простынь, боясь оторвать взгляд и посмотреть в шоколадные глаза правителя.
- О чем ты думаешь, малыш? Поделись.
Хочешь знать? Да пожалуйста.
- Думаю, что успел с тобой переспать, а имени до сих пор не знаю.
С минуту правитель в недоумении хлопал глазами, а я, справившись со смущением, внутренне ржал над всей этой ситуацией.
- Ха-ха-ха… ты неподражаем! Ха-ха! Имени не знает… ха-ха! – заливался правитель.
Теперь уже я разглядывал его как подопытного. Красив гад, даже слишком. Черты словно художником с любовью прорисованы. Смуглая кожа только подчеркивает белизну зубов. А из карих глаз скатываются слезинки от смеха, которые он тут же утирает. На лбу ни одной морщинки нет. Хотя сейчас он надо мной ухахатывается, но я уверен, что даже улыбается правитель не часто. А до такого гоготания смог довести только я. Медаль мне, срочно! Интересно, а сколько ему лет? Лераль похож на него, но все еще юношеской красотой, а вот правитель – это совсем другое. От него веет силой и уверенностью, в общем, если так пойдет дальше, то ненароком могу и влюбиться.
«Может, тогда я смогу отпустить тебя, Ксер».
- Ржать не надоело? Все же не конь, — усмехнулся я подавившемуся очередным всхлипом правителю. Привыкай, я расшаркиваться не умею.
- Ты как скажешь, — сел рядом со мной правитель.
- Мы с тобой будем интересно смотреться, — коснулся я наших переплетенных волос. Серебристый – мой, и смоляной – твой, экзотика, мать ее.
- Да, — согласился со мной правитель, следя за моими пальцами, перебирающими пряди черных волос.
- Как твое имя? А то правителем тебя звать как-то будет странно. Сам видишь, я же перешел на ты.
