Я занесла кисточку над мизинцем и посмотрела на Толливера:
- Я не хочу, чтобы нас запомнили здесь как людей, которых отпустили только потому, что не сумели найти на них компромат. Ты же знаешь, нам нужна реклама. Люди позвонят Брэнскому, поинтересуются, какую работу мы здесь проделали. Спросят, каковы мы в общении. Давай делать вид, что воспринимаем его серьезно и стараемся докопаться до причины этих смертей. Что нам не все равно.
- А нам не все равно? Впрочем, ты, похоже, заинтересовалась.
Я удивилась: слова Толливера прозвучали, как обвинение.
- Это тебя беспокоит?
- В зависимости от того, чем именно ты заинтересовалась.
- Мне понравилась Хелен Хопкинс, - сказала я очень осторожно. - Да, я расстроилась из-за того, что кто-то раскроил ей череп. Мне не все равно, что в лесу были застрелены двое молодых людей, а потом все решили, будто мальчик убил девочку, а потом покончил с собой. Ведь на самом деле все было не так.
- Ты думаешь, они ждут от тебя расследования?
- Они?
- Мертвецы.
Под моими веками вспыхнул яркий луч света.
- Нет, - ответила я. - Вовсе нет. Никто лучше меня не знает, что мертвые люди мертвы. Они уже ничего не хотят. Может, Хелен Хопкинс хотела, но теперь она освободилась.
- Ты чувствуешь себя обязанной?
Я покрасила ноготь мизинца.
- Нет. Мы сделали то, за что нам заплатили. Но хоть я и не коп, мне не нравится, что убийца так и останется безнаказанным.
Я тут же пожалела о своей последней фразе.
Толливер вскочил со стула.
- Поеду вымою машину. Неподалеку от главной улицы я заметил мойку. И все равно заскочу в контору и спрошу у Маккласки, где она находится, - это даст повод поговорить с ним. Вернусь через час, может, раньше.
- Неплохо придумано. Но разве ты не хочешь, чтобы я с ним поговорила?
- Нет. Он считает тебя сатаной. А я лишь помощник сатаны.
- Хорошо, спасибо, - улыбнулась я. - Может, сказать Холлису, что сегодня вечером ты пойдешь с нами?
- Нет, Харпер. Побудь хоть немного обычной девушкой и получи от этого удовольствие. - Голос брата прозвучал неискренно.
- Что это значит?
- Ты когда-нибудь думала о том, что мы могли бы осесть в городке вроде этого? Могли бы бросить нынешнее занятие? Могли бы найти постоянную работу?
Конечно, я об этом думала.
- Нет, - ответила я. - Такое никогда не приходило мне в голову.
- Лгунья. Ты могла бы завести серьезные отношения с парнем вроде Холлиса. Работать в магазине или офисе. С живыми людьми.
Я отвернулась.
- А ты мог бы встречаться с сотнями Джанин или даже дождаться, когда подрастет Мэри Нелл Тиг. Мог бы получить работу в «Хоум депо» [13] и очень быстро сделался бы менеджером.
- Мы и вправду могли бы это сделать? - спросил Толливер.
Он не имел в виду, есть ли у нас такая возможность, - конечно, такая возможность у нас имелась. Он хотел знать, способны ли мы осесть и стать обычными гражданами.
- Это было бы очень непросто, - ответила я уклончиво.
- Покупка дома стала бы первым шагом, - сказал он.
- Может быть, - пожала я плечами.
Толливер очень тихо закрыл за собой дверь.
Мы с ним редко говорили о будущем.
У меня, разумеется, было немало возможностей о нем подумать. Мы много времени проводили в дороге, и, хотя слушали аудиокниги и радио, неизбежно случались и долгие периоды тишины.
Я слишком часто задумывалась и о прошлом, хотя Толливеру об этом не говорила. Я пыталась не зацикливаться на грязи повседневной жизни в доме в Тексаркане. Если бы не счастливое раннее детство, я бы так не грустила, но превращение из принцессы в девочку, которой торгуют, чтобы достать деньги на наркотики, было слишком шокирующим и внезапным. Мое взросление не было постепенным. Я обрела твердую оболочку, но под ней была все та же ранимая душа.
- К черту, - произнесла я вслух и усилием воли отогнала от себя эти воспоминания.
Включила телевизор. С ногтями я уже закончила.
Толливер вернулся около четырех, намного позже, чем я ожидала. Я почувствовала запах пива и секса. Ладно, сказала я себе. Успокойся. Толливер почти никогда не напивался, он и сейчас не был пьяным. Но то, что он пил пиво днем, и то, что занимался сексом, зная, что я беспокоюсь, было неприятно.
- Автомобиль вымыл, - сообщил он. - С бывшим полицейским Маккласки поговорил. Таких отталкивающих субъектов мне редко приходилось видеть.
- Автомобиль - это хорошо, - сказала я и порадовалась, что мой голос прозвучал ровно. - А что тебе сказал Маккласки? Что-нибудь интересное?
- У меня ушла целая вечность, чтобы успокоить его и заставить перейти к делу.
- Это придает тебе бодрости - давать мне понять, какой утомительной работой я заставляю тебя заниматься?
- Чертовски верно. Я работал в поте лица, чтобы раздобыть информацию.
- Угу.
- И ожидал, что ты это оценишь.
- Оценила, еще как.
- Уж не слышу ли я в твоем голосе сарказм?
- Упаси боже.
- Тогда я закончу то, что хотел сказать.
- Говори.
Толливер разлегся на кровати и свесил руки с обеих сторон.
- Маккласки… Я уже сказал, какой он мерзавец? Маккласки решил, что я твой телохранитель, и хотел знать, как мне удается оставаться возле тебя, потому что ты явно отмечена дьяволом.
- Вот как? А я думала, что хорошо моюсь под душем.
- Возможно, ты не заметила за ушами сатану.
- Очень сожалею.
- Он думает, что вступление в контакт с мертвецами - большой грех, и тот, кто говорит, что способен на такое…
- Догадываюсь - порочен?
- Удивительно! Ты права. Откуда ты узнала?
- Случайно удалось.
- Во всяком случае… - Толливер зевнул. - Он слышал о случае с подростками и, хотя он думает, что молодые люди не должны обижать женщин, считает, что попугать тебя стоит.
- Замечательно!
- Я с ним не согласился. - Толливер вдруг стал серьезен. - Я сказал, что, если случится еще что-нибудь подобное, я проявлю недюжинные способности телохранителя. Не зря же я учился в лагере спецназначения.
- В каком лагере?
- В котором воспитывают особо злобных телохранителей-убийц.
- Вот оно что!
- Да. Во всяком случае, он в это поверил и сказал: ничего с тобой в Сарне не случится, так как шериф Брэнском возмущен тем, что тебе угрожали.
- Что ж, приятно слышать.
- И я так подумал. Как тебе кажется, вечером ты сможешь погулять, ничего не опасаясь?
Я оторвала взгляд от ногтей и посмотрела на Толливера.
- Я не собираюсь тебя останавливать, - торопливо сказал он. - Хочешь идти со своим дружком-офицером, иди. Просто напоминаю, что здесь живут консервативные люди, и они не в восторге от твоих способностей.
Я целую минуту придерживала язык, обдумывая слова Толливера, и, неожиданно для себя самой, сказала:
