— Гламурно, да?
Я повернулась. Лаллакай сидела у ствола дерева, глядя на домик. С веток над ней свисали странные талисманы из выцветших белых и красных нитей. С круглыми верхушками и телами-кисточками они напоминали призраков из салфеток, которых дети делали на Хэллоуин. Они висели на нижних ветках вокруг домика.
— Мне неприятно знакомо это место, — сказала она, голос был лишен обычного урчания. Ее щеки впали, кожа была бледной. — Полгода я шпионила за Аконитом тут, пытаясь понять, что он и его зверь затевали против Теневого Двора.
Я отошла от двери домика, не хотела открывать ее и видеть больше кошмаров из детства Зака. Не было смысла входить. Иллиар, Тиллиаг и я уйдем в логово костееда, как только Иллиар проверит это место. Лаллакай будет ждать тут, пока мы не завершим свои миссии и не вернемся. А потом Зак использует припасы из домка, чтобы создать больше противоядия.
Я прошла по хвое и опустилась в паре футов от Лаллакай.
— Ты пыталась выведать информацию у Зака. Так вы познакомились, да?
— Верно. Он упрямо сопротивлялся моим усилиям, — она поджала губы. — Он остается возмутительно упрямым даже сейчас. Я не могу сломать эту его привычку.
Мне не понравилось, как она сказала «сломать».
— Если бы я поняла тогда, что он никогда не пойдет против Изверга, — тихо добавила она, — я бы изменила свою стратегию.
— Не пойдет против Изверга? — повторила я. — О чем ты?
— Ты не заметила?
— Что?
— Как Изверг пугает его.
Я поняла, что Зака мучил страх перед Извергом с детства, но я не описала бы его реакцию как ужас.
— Не думаю…
— Лучше не опишешь, — перебила она. — Он годами растил силу, чтобы больше не подчиняться таким, как Аконит и Изверг, но страх перед ними все еще парализует его.
Я села на корточки рядом с ней.
— И из-за этого ты разочарована в нем?
Удивление мелькнуло на ее бледном лице, словно она не понимала, что чувствовала такое.
— Когда ты ребенок, твои мучители кажутся непобедимыми. Такое чувство не забыть так просто, и часть Зака еще видит Изверга так же даже сейчас, — я сжала кулаки. — Потому ты должна быть благодарна ему, а не разочаровываться. Он все еще боится, но он напал на Изверга, чтобы забрать тебя у него.
Она нахмурилась, удивительно долго обдумывала мои слова.
— Изверг — непростой противник, — признала она. — Я билась с ним дважды, и оба раза сбежала, но не победила.
— Из-за твоего поражения Марзанёк умер? И потому Иллиар ненавидит тебя?
— Иллиар ненавидел меня задолго до гибели Марзанёка. Я была верной подданной короля и королевы, он жаждал моего статуса, — она скривила губы. — Мы все, включая Марзанну, недооценили монстра и его друида, но она обвинила меня в смерти ее брата. Она прогнала меня, сделала ниже всех при дворе, и все презирали меня.
Горечь исходила от нее волнами.
— Я год пыталась вернуть хоть тень моего прошлого статуса, но меня беспощадно прогоняли. Только месть за Марзанёка могла спасти мое положение при дворе, так что я стала искать монстра и друида.
— Искать? — я махнула на домик. — Они были не тут?
— Аконит держался на расстоянии, чтобы избежать кровожадной мести Теневого Двора. Но я быстро их нашла, — ее изумрудные глаза вспыхнули искрой. — Зак оставался послушным учеником Аконита. Но он был другим.
— В каком плане?
— Он был хитрее, беспощаднее и… — ее губы изогнулись, — больше интриговал. В этот раз, когда я появилась перед ним, он не играл. Он предложил себя в обмен на мою помощь в убийстве Аконита и Изверга.
Как Зак отчаянно хотел сбежать, что продал себя Лаллакай?
— Так вы вдвоем убили Аконита, но не Изверга?
— Убийство Изверга было моим заданием, и я его провалила, — она помахала ладонью, словно детали ее поражения были не важны. — Я занимала Изверга достаточно долго, чтобы Зак убил своего наставника, и я надеялась, что этого хватит. Вместе со своим новым супругом я вернулась к Теневому Двору с вестью о смерти Аконита, но презрение Марзанны не угасло. Она обращалась с Заком вежливее, чем со мной.
Мой разум застрял на словах «мой новый супруг».
— Меня презирал, и я покинула двор и сосредоточилась на Заке, поддерживала то, что он развивал силу, как он считал нужным, — она провела языком по верхней губе. — С моей помощью он превзошел бывшего наставника, став главным друидом на сотни миль и самым известным плутом в Ванкувере.
Пока Зак завоевывал мест среди плутов и растил силы друида, я пыталась склеить жизнь, будучи условно-досрочно освобожденной. Я снова поразилась разнице между нами.
— Так ты сдалась в плане Теневого Двора? — спросила я. — Ты уже не хочешь вернуть свое положение?
Она отклонилась к дереву.
— Ненависть Марзанны ко мне вечна, как ее горе по Марзанёку. Пока она — королева, я буду лишь пешкой под ее ногой. Я сохранила связь со двором только ради Зака.
Мысли кипели, я выпрямилась во весь рост.
— Что ты чувствуешь к Заку?
Тихий прерывистый смех задрожал в ее горле.
— Завидуешь, маленькая друидка?
Я сжала губы.
— Ты не понимаешь нашу связь. Я — не просто спутниц, стражница или любовница, — она улыбнулась, когда я скрипнула зубами. — Я куда больше. Я взяла мальчика и превратила его в одного из самых сильных друидов его времени. Я создала Кристального Друида. Он принадлежит мне, и так будет до конца его жизни.
Я сильнее стиснула зубы. Повернувшись, я пошла прочь от нее. Не так давно Лаллакай обещала изменить отношение к Заку и обращение с ним, и почти все время после обещания пробыла без сознания от яда. Я не могла ожидать, что долго живущая фейри изменит поведение за ночь. Фейри были не как люди. Их разум работал иначе, и они видели мир так, как мы не могли представить.
Голос Рикра шептал в моей памяти, спокойно обещал убить Иллиара и Лаллакай, чтобы спасти меня. Он и Лаллакай были верны своим друидам. Они оба защищали своих друидов так, как они видели нужным, даже если их друиды не были согласны с их методами. Лаллакай была властной и назойливой, но манипуляции и обман Рикра задели и меня.
Я сжала майку и кулон сквозь нее. Я хотела бы спросить совета у моих родителей. Я хотела бы поговорить с ними еще раз, ведь я знала теперь, какой я была — и какими они были.
Последний разговор не был возможен, но у меня хотя бы был кулон от них. Я боролась с этим вызовом не одна. С кулоном я ощущала себя так, словно их ладони сквозь время защищали меня.
И я собиралась рискнуть жизнью, доверившись этой защите.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
— ЗАК -
Десять лет назад
Медленно выдохнув, я опустил цепочку на шею. Холодный камень скользнул по моей груди под воротником футболки, опустился над моим сердцем, и я снова ощутил слабое чувство, словно я погружался в холодную воду.
«Ну?» — спросил я у Килар, сердце колотилось об ребра.
Темная фейри-волчица стояла у моей левой ноги, ее красные глаза разглядывали меня пару секунд, которые ощущались как вечность.
«Я не ощущаю твою силу друида, только слабый намек на духовную энергию, как у той слабой ведьмы».
Облегчение и немного ужаса пронеслись по мне. Это работало. Это работало, как и обещала девушка, и это означало, что я продвинусь в плане. Я убью Аконита. Этой ночью.
Я повернулся, смотрел сквозь деревья, но был слишком далеко в глуши, чтобы что-то видеть. В нескольких милях на юг отсюда было второе логово Аконита, где он вел дела с людьми, а не фейри. Оно было на северном краю Северного Ванкувера, в получасе езды от Истсайда, где я встречался с девушкой.
Мои ладони дрожали, я сжал кулаки. Я делал это? Я убью Аконита этой ночью?
«Зак, — шепнула Килар. — Я ощущаю Ночную Орлицу».
Лаллакай была тут? Но мы были в трех сотнях километров от изначальной территории Аконита, и я не видел Лаллакай где-то еще. Она могла быть тут только из-за того, что следовала за нами.
