запихнула в этот балтливый рот свою кажаную перчатку. Ох и отплевывался потом бедный ведьмак, будто я ему помои туда залила.
– Тьфу! Мерзость! Даже не хочу знать, где побывали твои руки в этих перчатках и чего касались.
– Ну, гниль, гной, тлен, могильные черви, кровь, язвы, куриный помет и…
– Хватит! – властно потребовал глава, каменея лицом.
Однако он лишь храбрился. Зеленца хорошо проступила на его коже. Великого Гледшира замутило! Мужчина протянул мне помятую и мокрую от слюны перчатку, стараясь на нее не смотреть.
– Фу, зачем мне эта гадость! Все мелочи по сравнению с твоим ртом. Перчатка осквернена навечно, теперь только сжечь! – Я раздраженно махнула на ведьмака рукой, как мать на проказливое дитя, и скривила носик.
Гледшир стойко стерпел оскорбление и медленно засунул перчатку в карман штанов. Мы не были на работе, и он не являлся моим начальником, чего ради я обязана была сдерживаться, когда глава позволял себе вольности. Нет уж, это мой дом. Зашел – будь готов подчиняться правилам Лайтхолла. А перчатку он сожжет, да еще приплясывая, в этом я была уверена.
Странно, но я только сейчас осознала, что глава департамента впервые находился в моем доме. Это неудивительно, ведь особняк инквизитора может легко нанести увечье нечисти, которую не пригласили. Чаще всего иным и вовсе не зайти внутрь, но мой обветшалый Лайтхолл утратил свои силы вместе с магией рода. Меня дому слишком мало, и это печальный факт.
– Добрый день, господин главный следователь, – поприветствовал Глэдшира Влад, навалившись боком на стену. – Мы жильцы этого дома и полноправные члены агентства «ВалерьЯна».
Вампира тут же захотелось придушить. Или вырвать клыки. Увы, ни одному из желаний не суждено было сбыться. Заговорил Джо.
– Приветствую вас, глава департамента. – Ооборотень слегка склонил голову. Все-таки он когда-то работал в следственном. – Я личный некролекарь Валерии.
Джо протянул руку Гледширу, а мне захотелось, чтобы он протянул ноги! Это ж надо так меня опозорить в глазах ведьмака. Чтобы я, великий инквизитор Линсбрук, с кличкой Гильотина, что казнила не меньше нескольких сотен иных, теперь работала с нечистью? Никогда не призналась бы в этом Гледширу, но было поздно. Мальчики все сделали за меня.
– Личный некролекарь бывает только у привилегированных умертвий и личей. Ты же с мертвыми работаешь, Джо. Хочешь, я стану твоим личным некролекарем и покажу разницу между личным и единственным? – с убийственной улыбкой и злым шипением спросила оборотня.
Сбледнули все, даже Яна. Насчет главы не уверена, он еще не прекратил зеленеть.
– У нас дела. Не беспокоить. Иначе я точно стану чьим-то личным некролекарем.
Я буквально схватила ведьмака за руку и потащила в кабинет, совершенно забывшись, и опомнилась только у двери. Вольфган решил никак это не комментировать и добровольно зашел в комнату. Что-то подсказывало, что явился глава не только за своим фамильяром, а мое чутье меня никогда не подводило.
Как только дверь закрылась, атмосфера мгновенно стала напряжженной, возвращая всю ненависть, злость и обиды на свои места. Разговор предстоял тяжелый.
– Отдай фамильяра!
– Где-то я уже это слышала. – Я задумчиво приложила палец к губам. – Ах да, десять минут назад, на улице.
Укол достиг ведьмака, но тот не подал виду. Странно, что сел в кресло напротив моего стола без едких замечаний о ловушках и моем желании испортить ему жизнь. Я, конечно, хотела подпортить репутацию главе, но не столь мелочным способом, поэтому он был в относительной безопасности. Пока.
– Как ты вообще умудрилась взять его в руки и не схлопотать проклятие? – гораздо спокойнее, чем в предыдущий раз, спросил Гледшир, выдыхая. Ему порядком надоело все время держать себя в руках. Мужчина устал и больше не скрывал этого.
– Ты про бедного котенка, который практически не видит своего хозяина? – Я вытащила черный комок из-за пазухи и поставила на стол. Так как я сидела гораздо ближе к животному, то не переживала, что ведьмак перехватит фамильяра. К тому же вряд ли у него это получилось бы, котик не жаждал возвращаться к прежнему партнеру.
– Когда он успел так уменьшиться?! – Вольфган выглядел удивленным.
Похоже, Цербер не лгал, когда жаловался на ужасное обращение ведьмака с ним. Гледшир даже не заметил, что его матерый котище превратился в крохотного малыша, когда глава перестал с ним контактировать.
– Не имею понятия. Однако кота не отдам. – Вольфган тут же открыл рот, чтобы возразить, но я его опередила: – И предупреждая твой вопрос – это выбор Цербера. Кажется, ты даже свою зверушку настроил против себя.
Котенок сел мордочкой к главе департамента, обвил хвостиком лапки и грозно зашипел на ведьмака. Не нужно быть нечистью, чтобы понять: Гледширу только что дали отставку.
– Он не зверушка, – рыкнул блондин. – Вот же наглый комок шерсти! И что ты будешь делать без партнера? Куда сольешь полученную магию? Посмотри на себя. – Вольфганг поднял руку и провел ей по воздуху вдоль тела фамильяра. – Ты ослаб. Неужели хочешь вовсе исчезнуть?
В ответ ведьмак получил очередное шипение, после чего котенок развернулся и спрыгнул со стола мне на колени, забиваясь мордочкой в складку ткани. Выбор был очевиден, чтобы его озвучивать.
Как сказал Гледшир, фамильяры не звери. Это существа с разумом и магией. Они очень могущественны. Технически – та же самая нечисть, только имеет звериный облик. Считается, что эта раса давно вымерла или никогда не существовала – версий несколько, и все ложные. Пока есть ведьмы, будут и фамильяры. Когда-то два этих вида научились жить в тандеме. Если ведьмы умеют обращаться с силами природы, чувствовать энергию и видеть мертвых, пусть и не все, то фамильяры извлекают энергетические частицы из предметов, воздуха и земли, превращая их в магию. От этой магии нужно как-то избавляться, иначе со временем она съедает зверька. Для них это как яд, отход жизнедеятельности. И здесь вступает в игру ведьма. Она забирает силу себе, освобождая своего компаньона от груза и приумножая свой резерв. Отличный пример сосуществования, но не в случае, если ведьмак притворяется магом и скрывает свое истинное происхождение. Постоянный запас силы у главы насторожил бы весь департамент. Вот почему бедный Цербер совсем усох и приболел – нет возможности скидывать излишки магии.
– Ты же понимаешь, что с тобой он встретит свой конец? – Гледшир наклонился вперед, положив руки на подлокотники. – Здесь некому отдавать магию.
Я улыбнулась, поглаживая мурчащего фамильяра, и позволила главе самому догадаться, куда пойдет лишняя магия. Он сперва насторожился, потом
