– Твой друг детства. С акцентом таким смешным, да?
– Ничего не смешной, – насупилась Шай, но покраснела ещё сильнее.
– Рассказывай.
Моя соседка набрала полную воздуха грудь и выпалила историю, достойную лучших любовных романов. Деян Мештер студент по обмену из Кроашии. Его семья дружила с семьёй Шайло, и приезд парня именно в нашу академию ни для кого не стал сюрпризом. Он специализируется на современном танце и постоянно устраивает подпольные дуэли. На них-то моя соседка и пропадала ночами.
– Я почти дошла до финала, понимаешь! – с горящими глазами выдала Шай и, как я поняла, она добралась до главной части своей истории.
– И что тебе мешает участвовать дальше?
– Кай, – замогильным голосом произнесла подруга и сжала обе руки в кулаки.
– Что за Кай? – Я придвинулась ближе.
– Хапсбергер, – тихо-тихо прошептала Шай, и без того её огромные глаза, стали её больше.
– Погоди. Кай Хапсбергер. Он же... Ох,М узы. Тот самый? Третий сын эрцгерцога?
Подруга издала какой-то писк и зажала обеими ладонями рот.
– Внук Императора… – продолжала я, а на Шай уже лица не было. – И какое у него к тебе дело?
– Он мой партнёр на грядущем выступлении. И он шагу мне ступить не даёт, заставляет практиковаться каждую свободную минуту. Боюсь, если он узнает о поединке, то непременно доложит ректору Циммерману. Деяна арестуют! А меня отчислят!
– Ой да брось! Просто скажи, заездил тебя этот принц, -- я поиграла бровями, и едва успела увернуться от летящей в меня подушки.Даже суп не расплескала! Профи! Мастерски уклоняюсь от предметов.
– Тише ты, Лена, – Шай совсем дёрганной стала. – У меня места живого нет от всех этих поддержек. Руки у него просто... Кошмар! Показать синяки?
Покачала головой.
– Верю!
– Но хуже другое, – она виновато потупила взгляд, и я поняла все без слов.
Просто обняла её, не мне сейчас давать советы той, чьё сердце в смятении, потому что и моё не знает покоя. Рвётся на части и бесконечно страдает.
Так мы проболтали до темна. Сегодня я была хорошей подругой, задвинула свои проблемы подальше и позволила Шайло выговориться. Она права, я жуткая эгоистка.
Легла она рано, поспала пару часов и снова сбежала на свои подпольные танцы, я же вновь заснула под музыку Парамнезии. Мой разум отчаянно искал новых подсказок в текстах песен Винсента.
Зачем я доверил тебе
Свой секрет?
Зачем я излил свою душу?
Но поздно назад пути больше нет,
Я молю лишь: Не слушай! Не слушай. Не слушай!
Что это за секрет, из песни было непонятно, и моя фантазия уносила меня все дальше от реальности.
Он убийца!
У него есть куча внебрачных детей.
Он мой родной брат!
Я тройняшка Вестерхольт!
К счастью, уснула я быстрее, чем додумалась до чего совсем уж из ряда вон.
Понятия не имею, когда пришла Шайло, но едва я открыла глаза, было уже утро, а она тут же нависла надо мной с радостным криком:
– Не отвертишься!
Она вообще спала? Взгляд безумный, губы сильно припухшие, словно она всю ночь процеловалась, да и пахнет от неё странно, явно не девчачьими духами.
– Отчего я не отверчусь? – я сонно тёрла лицо, и в меня тут же прилетели штаны.
– От похода за видеофоном. Вчера сорвалось, а завтра снова на учёбу, и нам будет некогда. Собирайся?
Я выпросила разрешение хотя бы зубы почистить и обречённо поползла в ванную. Душ шелестел по волосам, и мне чудилось:
– Не слушай, не слушай, не слушай!
Сама виновата. Нечего было слушать. Действительно! Выспалась бы.
Шайло вызвала нам такси до города и потащила меня в торговый центр. Глаза разбегались от ярких витрин, а у одного окошка я даже подвисла. Салон пирсинга и татуировок.
Я с любопытством разглядывала стенды с разными серёжками, а двое парней снисходительно улыбались мне.
– Фройляйн чего-то желает? – промурлыкал один из мастеров и показал мне раздвоенный язык.
Я тут же развернулась на каблуках и побежала за Шай.
В магазине техники мне даже делать ничего не надо было. Подруга сама объяснила, что мне нужно. В потоке её заумной речи я поняла только слова: камера, звук и настройте сразу эфир. Остальные технические характеристики моего будущего видеофона были едва ли понятнее Хангрийского языка.
Расплатилась, а Шай тут же начала звонить сама себе с моего видеофона.
– Я назову тебя… – она постукивала себя указательным пальцем по нижней губе. – Нана Вестерхольт.
– Слышь! А ты, – я вырвала у неё из рук своё новенькое устройство и начала вбивать её имя. – А ты тогда Шайло Хапсбергер.
Она недовольно зашипела и погналась за мной.
В таком настроении мы и провели наш второй выходной. Мы шутили, смеялись, ели жутко вредную еду, которую продавали в торговом центре, и все наши проблемы на время померкли. Шай забыла о своём любовном метании, а я не думала о дебрях моего подсознания.
Покупка видеофона оказалась для меня настоящим событием. Я пыталась разобраться в приложениях, заполняла альбом нашими с Шай фотографиями, а на рабочий стол она поставила мне тот самый постер, где я опутана лианами.
– Классно же, – спорила она, когда я пыталась убрать картинку, но у меня ничего не получалось.
– Поменяй! – бурчала я.
– Будешь вредничать, я выберу ту, на которой вы с Винни Вестерхольтом чуть ли не в обнимку стоите, там и такое есть!
– Нет!.. Покажи!
Домой вернулась в отличном настроении, перепрыгнула через сумку с распечатками и, пританцовывая, начала раскладывать свои покупки в шкаф. Новые брюки, футболки и пара кофт. Даже толстовку жутко неформальную приобрела. Никуда не уйдёт от меня моя парамнезия. Потом прочитаю работу Флориана. Но точно не сегодня!
Моё отличное настроение не покидало меня до обеда следующего дня, когда я с удовольствием расположилась за столом в обеденном зале. Блинный суп пах просто изумительно, штрудель благоухал яблоками и корицей, а Шай прислала смешную картинку мне в сообщениях.
– С покупкой, – поздравил меня Винсент Вестерхольт, бесцеремонно уселся за мой столик и достал свой видеофон. – Диктуй!
– Что диктовать? – я прикинулась дурочкой, словно не поняла его намёка.
– Твой номер. Теперь будет легче планировать всё.
– Что ещё планировать? – я спрятала видеофон под стол, но Винс не сдавался.
– Выступления. Ты комментарии не читала, что ли? Все ждут новых концертов. Тем более, ты написала партию для скрипки к песне Виви. Сделаем тоже самое с остальными. Расширим вокальные партии, ты неплохо поёшь.
Он все так красиво распланировал, что я почти повелась. Представила себе наши совместные концерты и тот бешеный драйв. Но нет. Хватит с моего сердца потрясений в этому году. Вот только язык мой словно своей жизнью жил и выдал с нотками флирта:
– И как же ты меня запишешь в своих контактах?
– Догадайся, – он включился в игру, положил локти на стол и придвинулся ко мне.
– Ни единой мысли.
– Сейчас покажу.
Он быстро набрал что-то на своем видеофоне и развернул экраном ко мне. Выглядел он при этом так решительно и серьёзно, словно предложение руки и сердца мне делал.
Ясно. Что-то на хангрийском, я даже прочитать не могу как много тут шипящих и свистящих звуков.
– Это что-то на змеином, Вестерхольт? – спросила его, радуясь, что из моего голоса исчезает флирт, и появляется Ее Высочество Желчь.
Винсент лишь одно мгновение выглядел разочарованным, а потом тоже вернулся к прежнему себе.
– Я уж и забыл, что принцесса-зубрилка не такая уж и зубрилка. Не знаешь второй по популярности язык в стране. Стыдно.
Ох, Винсент, я его скорее всего знала, но забыла, ведь на нем разговариваешь ты, а я все, что с тобой связано подвергла жёсткой чистке в своей голове. И чем больше я с тобой разговариваю, тем больше убеждаюсь в правильности своего решения!
– Все равно, что ты там написал. Скорее всего очередное оскорбление. Курочка, принцесса-зубрилка, или что-то в твоём духе.
