прятаться за твоей спиной.
Ведьма замолчала, опустив взгляд.
— Я поклялась нашей матери, что вы ни в чем не будете знать нужды.
— И ты все это время держала слово.
— Но мы устали жить в тени твоих планов. Скажи нам, что ты задумала?
Кайла устало вздохнула и раздраженно махнула рукой в сторону детектива.
— Крампус, запечатав себя в теле смертного, не столько приобрел, сколько потерял. Он думал, что стал сильнее, обретя материальное тело, но просто подставил себя. Ведь пока он был бесплотной тенью себя прежнего, мы ничего не могли ему сделать. Только бежать прочь, заслышав звон его оков. Теперь же… этот наглый плут полностью в нашей власти. И мы просто запрем его там, откуда нельзя вернуться по своей воле. Посадим в его мешок.
— Нет… не надо, пожалуйста!
Кристина тяжело вздохнула, лихорадочно соображая, что же ей делать дальше. Она буквально чувствовала, как бесценное время утекает сквозь ее обессилевшие пальцы. Лавли, Неро и она сама, на кону сейчас стояло слишком много жизней и кажется, что она ничего не могла с этим поделать.
— Ну, почему? — Cпросила Верения с неожиданным недовольством. — Зачем нам это?
— А ты не понимаешь? Пора с ним заканчивать!
— Но его все равно нельзя убить. Он найдет способ выбраться. Он же бессмертный, Аглая. И мешок… он существует в этом мире, пока в нем есть Крампус. А что, если, засунув его в мешок, мы разрушим эту связь и оба исчезнут? Ты об этом подумала?
— Нет, этого не случится. — Уверенно отрезала старшая ведьма.
— Ты уверена? — Хмуро спросила Селестина, а Кайла не нашла что ей на это ответить и недовольно скривилась.
— Хорошо. Оставим пока его…
— Нет. — Неожиданно громко возмутилась Верения. — У меня есть идея получше. Я заберу его себе.
— Что?
— И ее. — Ведьма кивнула в сторону Кристины. — Займу ее тело и привяжу к нам Крампуса чарами посильнее ведьмовских. Будет у нас вроде диванной собачки. Да и от карманного детектива, думаю, будет немало пользы. Ты же тоже чувствуешь это? Связь между ними? Да они же оба в нее влюблены!
Кайла скривилась так, что кажется, готова была испепелить собственную сестру на месте.
— Нет. Это слишком сложно, что-то обязательно пойдет не так! Ты не сможешь сдержать и его, и ее в узде, тебе сил не хватит!
— Но мы же возьмем ее силы для ритуала в этот раз? Так почему бы не взять немного больше…
— Но она же умрет.
— Она все равно умрет. Не в этот раз, так в следующий. Сколько раз ты надеялась черпать от ее источника сил? Пять лет? Десять? Твой план еще менее надежен чем мой, Аглая! Рано или поздно Самоэнские сестры почувствуют, что кто-то использует одну из них в своих целях и тогда начнут искать, и найдут ее, одурманенную и обессиленную. И с кого тогда будет спрос?
— А если сделаем, как хочешь ты, то ее едва ли хватит и на год!
— Да, чтоб тебя, Аглая! Почему тебе можно с ними играть, а нам нет?! Я тоже хочу веселиться! Селестина, почему ты молчишь, скажи ей!
Ведьма растерянно посмотрела в начале на одну сестру, а затем на другую.
Кайла, почувствовав неладное, недовольно сложила на груди руки и вперила в нее самый свой суровый взгляд.
— Селестина?
— Я тут ни при чем…
— Селестина!
Ведьма вздохнула.
— Почему бы… почему бы нам не совместить приятное с полезным? Что изменится, если мы сделаем так, как хочет Верения, а твой план… опробуем его в следующий раз? Ну, неужели тебе самой не хочется посмотреть, как Крампус будет страдать и мучаться, когда узнает, что мы сделали с его ненаглядной Бертой?
— Вы в себе? — Вспылила Кайла. — Ее нельзя трогать! Вы хоть понимаете, что ее сестры с нами сделают?
— Но мы и так собрались зачерпнуть от ее силы…
— Это другое.
Верения примирительно улыбнулась старшей сестре и встала напротив нее, поймав руки Кайлы в свои.
— Ты же сама сказала, она отказалась от своего дара, Самоэнские ведьмы не будут ее искать. Почему, когда ты чего-то хочешь, Аглая, мы должны слушаться, но если чего-то хочется нам, то цена слишком высока?
— Потому что это я! — Прорычала женщина, вырвав свои руки из ладоней сестры. — Я жертвую всем ради вас, неблагодарные идиотки! Своей силой, молодостью, временем!
— Но не в этот раз. — Спокойно ответила ей Селестина и, как и Верения, стала подле нее. — Сегодня мы черпаем от силы Берты, не от твоей.
— Да. Ты ведь получишь сегодня то, чего так давно была лишена, Аглая. — С воодушевлением прошептала Верения. — Позволь и нам насладиться… Ну, пожалуйста! Сколько Крампус крови нам выпил? А как поступил с тобой, помнишь? Разве же он достаточно страдал? Нет, не достаточно. А я хочу поиграть! Боже мой, разве ты не знаешь каким скучным может быть бессмертите? Хочу растоптать Крампуса… хочу, чтобы он страдал, как страдала ты, когда он разбил тебе сердце… из-за нее. — Верения обернулась к Кристине и, словно обличительница на суде, указала на нее пальцем. — Из-за этой подлой вертихвостки Берты!
В комнате воцарилась злая, гнетущая тишина.
— Хорошо. Тащите ее сюда.
Словно приговор, раздался в ней хриплый голос Кайлы.
Казалось, что это конец. Холодные пальцы ведьм вцепились в предплечья Кристины и потащили вверх, словно безвольную куклу. Женщины смеялись ей в лицо и что-то шептали тихо, по-змеиному шипя, от чего ватные ноги девушки выпрямились и пошли вперед. Сами собой, против ее воли. Руки по швам, взгляд поднят, но шея не слушается — не дает обернуться и посмотреть, что они делают там, позади нее.
Не переставая хихикать и шипеть, ведьмы принялись срывать с нее одежду.
— На тот свет идут налегке! — съязвила Верения, улыбаясь ей во все белоснежные зубы. — Но ты не переживай, уж я присмотрю за твоей шкуркой. Пока не надоест! Ха-ха-ха!
Кристина прикрыла глаза. Кажется, это было единственное движение, которое было ей еще подвластно помимо едва-едва ворочающегося языка и губ. Голова ее кружилась от холода, страха и боли.
В мыслях она снова и снова возвращалась к тому, что ничего бы этого не случилось, если б она приняла посвящение в ковен через воды мать-озера. Быть может, не только с ней, но и с Неро, с Лавли и с другими девушками. И если так, то должно быть это она была виновата во всем, а значит прямо сейчас ей стоит смириться и принять свою участь, как должное? Или нет…
Ведь
