быстро, но не тушевался перед Устиновым, а голову склонял не испуганно, а уважительно. - Из-за Яны с Кляксой. Это кошка с пятнами на морде, - пояснил Иван, прочитав недоумение в глазах хозяина магазина и кивнул на подпрыгивающую переноску. Жозефине-Симоне не терпелось вставить свои «пять копеек», но пока кошь помалкивала, побаивалась магического гнева. – Мы в новогоднюю ночь познакомились. Яна сознание потеряла на улице. Я ей помог. Но это не моя заслуга, я девушку в чувство привёл и домой на такси отвёз. Главное Клякса сделала. Если бы кошка не мяукала громко, я б Яну за сугробом не заметил. Она сама знает, кому обязана спасением, потому и забрала животинку с улицы.
- Это было после форда, - проворчала я. – По дороге домой таксистка попалась во второй раз. Всё одно к одному.
- Вот именно! – закивал Иван, избегая моего взгляда. – Я посчитал историю оконченной, но вдруг дед приснился. Велел приглядывать за спасенной девицей. Вы ж сами, Алексей Данилович, говорили, что старик так просто не придёт. К нему прислушиваться надо. Я навестил Яну. Но дед не успокаивается, является каждую ночь, твердит, что теперь это моя постоянная работа – охранять девушку с кошкой. А как охранять-то? Яна в прошлый визит с подозрением поглядывала. Вот я и пришёл к вам, спросить, как быть…
Чем больше Иван говорил, тем сильнее нервничали маг, его родственница и друг. У Ольги Алексеевны рот открылся от удивления. Глеб Вениаминович явного изумления не выказывал (профи, всегда профи), но брови хмурил сурово. Сам Устинов, услышав о Ванином деде, стал бледнеть с каждым словом парня, пока лицо полностью не утратило естественные краски.
- Ваня, - наконец, изрек он, прикидывая что-то в уме. – Идем в кабинет, потолкуем. Яночка, как и договаривались, свяжусь с вами завтра.
- Но…
Прошу, не спорьте. Не задавайте дополнительных вопросов. Ваня происходит из древнего магического рода, но многого не знает о своей семье. И собственных способностях тоже. Мы решили дать ему возможность прожить жизнь простого человека. Посчитали, его дар нам не понадобиться. Не тревожьте мальчика больше, чем есть. Идите. Завтра я объясню больше.
Я не сразу поняла, что Устинов не разжимает губ, а слова звучат у меня в голове. Четко и ясно, словно поступают в мозг традиционным способом. А, осознав это, смогла только кивнуть, покорно глядя в волевое лицо, которое сейчас казалось посыпанным мукой…
- С тобой он тоже мысленно говорил? – нервно, но с уважением спросила Жозефина-Симона, когда улица встретила нас хлестким ветром и сумерками. – Вот, мы попали, да?
Я вынужденно согласилась с питомицей. Правда, не вербально. Язык прилип к гортани в лучшем случае до вечера. Интересно, почему в жизни вечно всё переворачивается с ног на голову? Я шла в волшебный магазин, чтобы меня избавили от мистического форда, но внесла в жизнь столько сверхъестественного, что годами не выпутаться…
Следя за огоньками встречных фар за окном краснобуса, я старалась думать о чем угодно, только не о магазине и его обитателях. О выходных, переваливших за экватор. Виталике с Аленой, которые рано или поздно вернутся к военным действиям. Маме, не вспоминавшей об оставленных дома отпрысках. Гнала прочь впечатления сегодняшнего дня, всерьез опасаясь, что поддамся панике. Хотя выражение лица всё равно оставалось чересчур нервным. Седая женщина напротив в капюшоне с облезлым мехом всю дорогу не сводила тревожных глаз.
Темнело быстро. В заляпанном грязными брызгами стекле появилось моё четкое отражение. Растерянное и угрюмое. Стараясь не поймать собственный ошалелый взгляд, я попыталась вспомнить, имелось ли дома в заначке белое вино, или же стоило заглянуть в минимаркет. А потом махнула рукой. С Кляксой в переноске походы за покупками – не лучшая идея. Тем более, в полушоковом состоянии я была способна скупить целую батарею ненужных продуктов.
Увидев меланхолично-темные окна квартиры, я вздохнула с облегчением. Есть справедливость во вселенной! Общение с Яськой сегодня превратилось бы в пытку. А всё, что мне сейчас требовалось: несколько глотков спиртного, удобная постель и компания Жозефины-Симоны – единственного живого существа, способного разделить шквал самых разных эмоций, терзающих душу.
Но, как говорят: хочешь рассмешить небо, расскажи о своих планах…
Очередной сюрприз дня поджидал на пороге квартиры. В виде некой отчаянной особи мужского пола, самозабвенно пинающей нашу дверь с криками: «Выходи, зараза!». Повинуясь инстинкту самосохранения, я попыталась юркнуть обратно в лифт – уж больно опасно выглядел визитер в черном пальто нараспашку и съехавшей набок меховой шапке – да неувязочка вышла: нахальная кабина успела захлопнуться.
Незваный гость обернулся, и я признала Ясиного Игорька. Того самого, планы мести которому сестренка строила на пару с Викусей. Ах ты, пропасть! Ну, Ярослава! Могла бы предупредить, что реализовала задуманное!
- Ага! – обрадовался Игорек и ринулся на меня, растопырив длинные пальцы. Помнится, он как-то хвастался, что на пианино всё отрочество играл, посему является счастливым обладателем гибких и проворных кистей.
- Здрасьте, - непостижимым чудом я исхитрилась нырнуть под тянущимися ко мне «музыкальными» руками и рванула к лестнице.
- Сзади! – взвизгнули в переноске, но взбешенный кавалер оказался проворнее. Не успев опомниться, я оказалась прижатой спиной к собственной двери. У ног со смачным шлепком приземлилось Кляксино транспортное средство. Вместе с пассажиркой.
- Открывай, - пахнуло жаром в ухо.
- Ещё чего! – прошипела я, пытаясь освободить крепко прижатые к туловищу руки.
- Ключи давай! – сменил тактику Игорёк.
- Обойдешься! - отказ напомнил рёв поражения, ибо попытка лягнуть противника провалилась. Меня ловко развернули, провезя виском по холодному металлу. Слушая отборные ругательства последней представительницы элитной кошачьей династии, я, как на грех, вспомнила разноглазого поросенка Ивана. Ведь предлагал курсы самообороны. Зря отказалась.
- Что теперь делать будешь? – поинтересовалась бывшая Ясина зазноба, противно хихикая. – Соседей на помощь позовешь? Попробуй, конечно. Но народ связываться не захочет. Предпочитает нынче носа не высовывать.
Как ни печально, но Игорек был прав. Спасать ближнего теперь нечасто торопятся. Зато удирать умеют на пятерку. И пока мерзавец скалил зубы в ухмылке, я набрала в легкие побольше воздуха и завопила:
- Пожар! Горим! Спасайся, кто может! Пожар! Пожар!
Ладонь Игорька едва успела дотянуться до моих губ. С разницей в секунду щелкнули замки двух квартир на площадке. Сосед напротив – грузный дядька предпенсионного возраста выскочил с оголенным брюшком. Тетка Клавдия
