Здесь братья, наконец-то, решают сделать привал. Как только они спешиваются, я тяжелым мешком валюсь с седла прямо на землю.
Понимаю, что выгляжу ужасно, но после многочасовой тряски, до краев пропитанной болью, мне все равно.
Главного я добилась.
Выдержала темп. Теперь не придется пересаживаться на гнедого и ехать вместе с озабоченным мужем нарциссом.
Моя славная лошадка сама отправляется к двум жеребцам, щиплющим редкие кустики. А я полулежу, прислонившись к какому-то валуну и таращусь в голубое небо, покрытое перистыми облачками.
Хорошо-то как!
Просто лежать неподвижно, расслабив ноющие мышцы, а саднящее запястье аккуратно устроив на животе.
Мужчины достают запасы из вещевых мешков и раскладывают продукты на широком, плоском камне, о чем-то негромко, но эмоционально беседуя.
- Ана! - вдруг зовет меня Ринхар, и я не понимаю, чего в его голосе больше: неприязни или дурного настроения. - Если ты голодна, то иди есть.
На такой тон не хочется откликаться. Нет желания усаживаться рядом с Вейзерами и пересекаться с ними взглядом. Я бы с радостью полежала еще в одиночестве и полюбовалась спокойным, безобидным небом.
Но даже дураку понятно, что надо закинуть в топку дров, чтобы печь не погасла. Тело просто не выдержит остаток дороги, если я сейчас не поем.
Еле-еле заставляю себя встать и доковылять до камня с разложенными на нем припасами. Вяленое мясо, завернутое в специальную бумагу. Орехи. Ломти вчерашнего хлеба.
Я набиваю рот мясом, которое, хоть и жуется долго, на вкус оказывается недурным. Ржаной хлеб дает углеводы, быструю энергию, помогая восстановить боевой настрой.
Как только я заканчиваю жевать, тут же встаю и отхожу обратно к валуну, подальше от братьев. Собираюсь еще немного отдохнуть. Полежать, завидуя вольным облакам. Но проклятый Ринхар не оставляет мне такой возможности.
Он следует за мной и сухо бросает:
- Собираемся и едем. Условия те же. Не выдержишь темп — пересядешь ко мне.
Нагло ощерившись, он вдруг добавляет:
- Зря стараешься, огненная. Ты уже моя. Вся целиком, с ног до головы. Никуда ты от меня не денешься!
Глава 35
Каким-то чудом я усаживаюсь обратно в седло. И снова выдерживаю убийственную поездку. Вторую часть пути мы едем дольше, хотя, возможно, мне только кажется из-за чудовищной усталости.
Наконец, когда уже начинает темнеть, мы минуем знакомую мне деревеньку Вейзеров и подъезжаем к светло-серому величественному замку.
Хотя сумрак уже окутал каменные стены, они и сейчас выглядят достаточно впечатляющей... темницей. Замечаю, что окон здесь нет. Маленькие отверстия — это, скорее бойницы, через которые не пролезть обычному человеку. На воротах опущена решетка, что сразу поднимается, стоит нам подъехать поближе.
С нашим появлением во внутренний дворик быстро сбегается толпа, вразнобой раздаются крики:
- Хозяин пожаловал!
- Лорд Вейзер!
- А мы вас заждались, хозяин!
- Благодетель вы наш...
Несмотря на жуткую усталость, замечаю, что все приветствия достаются Харальду. Его сразу же обступают слуги, словно желая прикоснуться к его энергетике. Люди безоговорочно признают в нем предводителя, а Ринхара просто не замечают. Относятся, как к незримой тени старшего брата.
Младший, конечно, мерзавец, но на секунду мне становится его жаль. Ведь такого, как Харальд, сильного, чуткого, справедливого, обойти очень трудно. Ринхар как будто обречен ему вечно проигрывать.
Хотя о чем я?
Ринхар псих, эгоист, наглец, и я не собираюсь даровать ему отпущение грехов только потому, что у него было трудное детство.
Скатившись с лошади, мне не хватает сил устоять. Внутренняя сторона бедер натерта до крови, а спина и пятая точка готовы просто лопнуть от боли.
Знаю, надо бы встать. Сделать последний рывок, чтобы добрести до какой-нибудь комнаты…
Ешкин кот, да мне даже комнаты больше не надо!
Я готова заползти под крышу, забиться в первый попавшийся уголок и отрубиться.
Пока набираюсь сил, чтобы волевыми пинками поднять себя на ноги, ко мне подходит Ринхар. Гад, из-за которого сегодняшний день превратился в самую настоящую пытку. Видимо, он с первого ряда желает насладиться моей беспомощностью.
Куража хватает, чтобы, задрать голову и заглянуть ему прямо в глаза, темные и тяжелые, как его душа.
Помолчав немного, он вздыхает:
- Бедная Ана. Вижу, как ты измотана. Я бы с радостью отнес тебя в нашу спальню на руках. Однако, помнится, ты слишком сильная для моих прикосновений. Так что изволь сама. Второй этаж, третья дверь направо.
Я выдерживаю его взгляд, несмотря на ком, подкативший к горлу. Несмотря на то, что ощущаю себя улиткой с раздавленным всмятку домиком. Преданной, брошенной, беззащитной, измученной улиткой.
И все же мне удается сдержать рыдания до момента, пока садист не исчезает за дверью.
А потом плотину сдержанности прорывает, и я начинаю рыдать. Как могу беззвучно, незаметно, но совсем не всхлипывать не получается.
И с этим нелюдем мне придется теперь жить на постоянной основе?
Не проходит и минуты, как меня обступают три говорливые служанки. В наступившей темноте я почти не вижу их лиц, но судя по голосам, они все довольно молодые и сильные. Одна подхватывает меня под правую руку, другая — под левую, третья держит мой вещи, факел и идет впереди, освещая дорогу.
- Лорд Вейзер приказал отвести вас в гостевую комнату, госпожа, - щебечет Мира, та, что держит меня справа.
- Мы приготовим вам водичку, чтобы вы смогли искупаться с дороги, - обещает левая, Даниша. - Фирш уже поскакал в деревню за новой целительницей, чтобы она обработала вам раны после купания.
- Скоро кухарка принесет вам в комнату покушать… Устали, проголодались небось с дороги-то, - жалеет меня Тина, идущая впереди.
- Спасибо вам, девочки! - шепчу, до глубины души тронутая их помощью. - Вы волшебные!
Вот такого мягкого, женского сочувствия мне очень не хватало. Ощущаю кайф человека, выигравшего после тяжелого дня неожиданный вечер в СПА.
- Ой, госпожа, это честь для нас — помогать охотнице, убившей проклятую Орин, - уверяет Даниша. - Нам в радость о вас позаботиться!
- Ладно тебе юлить! - хихикает Тина.- Признайся честно, что нам в радость исполнить любой приказ хозяина
- Да чего уж! Нам в радость даже подышать одним воздухом с господином! - томно вздыхает Мира.
После этих высказываний меня накрывает дикое раздражение. Из милых лапочек мои спутницы вдруг превращаются в навязчивых и глупых, а в голове зудят осуждающие мысли.
Да как они смеют? Как из их губ могут вырываться подобные дерзости?! Откуда подобная фамильярность по отношению к хозяину...
Стоп.
Столько эмоций в адрес чужой влюбленности?
Будто я ревную.
Неторопливо обкатываю это предположение. Оцениваю с разных ракурсов. И скоро, прикусив губу, признаюсь сама себе.
Да, ревную.
Ну что тут скажешь…
Мало того, что я замужем за психом, так еще и влюблена в своего деверя.
Девушки продолжают щебетать, а я стараюсь их не слушать. Потому что замечаю в себе нарастающую потребность сигануть по ним огненными шариками. Совсем небольшими, размером с наперстки. Просто, чтобы, испугавшись, эти кокетки перестали в подобном ключе обсуждать моего дракона.
Дыши, Варя.
Дыши глубже.
Ты все сможешь.
Ты справишься.
Главное, дыши.
Глава 36
Ревность для меня - это совершенно новый опыт. Последний раз я ревновала в девятом классе Лешку Горохова к его соседке по парте, но та поверхностная досада даже рядом не стояла по остроте с нынешним чувством.
Я с трудом держу себя в руках. То фокусируюсь на дыхании, то представляю себе умиротворяющие пейзажи. Даже вспоминаю колыбельную, чтобы утихомирить шквал эмоций. Странно напевать колыбельную самой себе, но я когда-то слышала, что ее мелодия успокаивает сердечный ритм, а мне просто жизненно необходимо угомонить его бешеный стук.
