— Кто бы сомневался, что ты особенный, — произнесла с улыбкой и запечатлела на лбу поцелуй. — Правда, ты ничуть не походишь на эльфа. Не такой утонченный…
Ее игривый смех разрядил обстановку, и я не удержался — прижал ее еще ближе, касаясь носом волос над ухом. Вдохнул запах ее тела, уже такой родной и полюбившийся, отчего она вздрогнула, но незамедлительно обвила руками шею.
Близко, но недостаточно.
37. Откровенность рушит стены. Деймон
— Ты нашел ее? — Диана первая осторожно разорвала недолгое молчание.
— Да, — произнес на ушко, вынуждая ее мелко задрожать. Поцеловал мочку в попытке сгладить это колкое ощущение и замер, прижавшись виском к ее голове. — Она была осуждена за убийство двух чернокнижников и все это время, со дня моего рождения мучилась в тюрьме. Ею двигало желание выкрасть меня, когда я был еще младенцем, и скрыться как можно дальше от королевства. Но отец не позволил ей даже попрощаться. Он хотел отправить ее в ссылку без возможности видеть меня, но мама решила бороться до последнего. Ничего хорошего из этого не вышло…
Ладошки вдруг скользнули по моей спине, поглаживая в утешительном жесте.
— Она ведь… жива?
— Жива, — выдохнул, и следом за мной выдохнула и Диана — как-то облегченно и сочувственно. — Ее срок заключения был долгим для человека — целый век. Для эльфа это жалкая крупица, но я все равно помог ей сбежать. За это и поплатился: брат узнал о моей выходке и в наказание приковал к академии на десять лет. Приукрасил историю с побегом, сделав так, чтобы никто не догадался, что она моя мать. Многие думают, в том числе и Церрия, что я вызволил свою возлюбленную. За последние пять лет эта история обзавелась самыми невероятными фактами, вплоть до убийства. Но я никого не убивал. Я делал, что должен был. И не жалею об этом.
Она неожиданно оторвалась от моей груди, заглянула в глаза, поджимая губы. В этот раз было сложно разобрать, что за эмоции сжимали ей сердце. Единственное, что уловил, — это жалость. Жгучую, но чистую жалость.
— Ты поступил правильно, — сказала всего лишь и сразу же закусила губу, точно ругая себя, что вообще отважилась заговорить.
— Я бы сделал это гораздо раньше, если бы только знал о ее существовании. Она уже сполна поплатилась за желание быть со мной.
— И где она сейчас?
Я не сдержал улыбки, зная, что такой вопрос в конце концов должен был прилететь.
— В надежном месте.
Не дав ей ни возмутиться от такого неоднозначного ответа, ни продолжить расспрашивать, взобрался вместе с ней на кровать и упал на подушки, укладывая ее к себе на грудь. Она не заставила мучиться в ожидании ответного действия: закинула на меня ногу, нагло обездвиживая, и чмокнула в губы — смело, дразняще. И мало. Жутко мало.
Но иных вольностей себе не позволила. Прижалась щекой к груди и задышала на удивление спокойно и размеренно.
— Спасибо, что поделился, — шепчет, чертя замысловатые узоры на животе. Почти до щекотки, но за усталостью и безжалостно напавшей сонливостью я этого практически не ощущаю. — Я убеждала саму себя, что мне не нужно слушать твои объяснения. Но оказалось, порой откровенность рушит стены. Мне полегчало.
— Мне тоже. Спасибо, что выслушала.
Между нами повисло молчание, за которое я едва не упал в дрему. Слишком хорошо было на душе, слишком хорошо рядом с ней. Оттого начало казаться, что это ненадолго.
— Давай проведем праздники вместе? — разрываю тишину слегка слабым, хриплым голосом, держась из последних сил, чтобы не заснуть. Прежде всего мне необходимо услышать ответ. — В Ледяных Пустошах. У меня дома.
— Там же чертовски холодно.
Она поежилась, будто уже прочувствовала на себе весь мертвецкий холод этого места.
— Могу поклясться, что тебе будет тепло.
Понятия не имею, как она восприняла мои слова на самом деле, но судя по тому, что тут же заелозила, — скорее всего, как-то двусмысленно и пошло.
Неисправимая.
— Хорошо. Но мы возьмем Лу́ну с собой.
— О нет. Ты ей уже имя придумала?..
Невзирая на мой протест, выпуталась из объятий. Открыть глаза и проследить за ней не смог: слабость изо всех сил тянула в сон. Но я точно знал, что она притащила это кошмарное создание на кровать. В подтверждение этому в мою штанину впились коготки.
— Убери ее. Только не на кровать.
— На полу холодно, — произнесла невозмутимо, падая на мою вытянутую руку и прижимаясь всем телом к моему. — Не будь таким жадным. Твое ложе чересчур большое для нас двоих.
— Диана, — полурык вырвался из меня, когда я с жуткой ясностью ощутил на себе мягкие лапки. Этот комок потенциальных бед улегся на мою грудь и вытянулся, легонько царапнув мелкими когтями кожу. Проклятье. — Не будь я на тебе так помешан…
— Хорошо, что ты на мне помешан, — нахально перебивает, ластясь нежно, как эта треклятая кошка. Чувствую себя абсолютно обездвиженным. — Спокойной ночи, Дей.
— Спокойной...
К большому удивлению, мое возмущение стремительно утихло, и эта ночь действительно почудилась спокойной. Впервые за долгое время бессонницы и тревог.
38. Ледяные Пустоши. Диана
Не было в Эрисфейле места холоднее Ледяных Пустошей. Этот клочок земли — на самом деле имеющий впечатляющие размеры — самым загадочным образом не подчинялся природе и ее капризам. Иначе говоря, здесь круглый год реял лютый мороз, по слухам убийственный для обычных людей и слабых чернокнижников. Даже укрытые снегом Драконовы Хребты, находящиеся не так далеко, отличались более мягким климатом.
По велению судьбы единственное в Эрисфейле ледяное, продуваемое всеми ветрами мира место принадлежало завидному холостяку принцу. Не будь я близка с Деймоном, до сих пор придерживалась бы мнения, что он ледяной ежик и что Пустоши — идеальное обиталище для такого, как он.
И что могло быть лучше, чем провести неделю выходных с любимым мужчиной в месте, подобном этому? Не знаю, чем я думала, когда согласилась. А он ведь обещал, что будеттепло!
Какой там! Мы с Луной промерзли до самых косточек, пока шли по мосту, на который переместились. Мой огонь был не в силах справиться со здешним морозом.
Правда, на парочку мгновений я умудрилась забыть о губительном холоде, искренне восхищаясь потрясающими видами. Я много читала об этом месте, но не думала, что оно способно до лишения дыхания приводить в восторг. И когда Дей говорил о своем «доме», я представляла скромный особняк во льдах, а не неприступную крепость, которая по размерам могла бы посоревноваться с дворцом короля…
Это действительно была крепость. Непостижимо огромный замок, расположенный на скалистом берегу. С пронзающими хмурое небо шпилями, покрытый корками льда, мрачный и суровый, как его хозяин в будние дни, но странным образом располагающий к себе. Пурга вьюжила вокруг него, охватывая коконом, не касаясь ни стен, ни моста. Над замком небо выглядело в разы светлее, чем за его пределами. Будто солнце умудрилось пробиться сквозь тучи лишь в этом месте и теперь освещало это громадное здание, превращая его в некий маяк для путников.
Хотя сомневаюсь, что в таком жутковатом месте найдется хоть один сумасшедший, случайно забредший сюда. Не считая нас, конечно…
— Огонь! — взвизгнула, как только мы оказались внутри, в большом светлом холле, и метнулась к камину с Луной на руках. — Боги услышали меня!
Упала на колени под издевательски бархатный смех Деймона, отпустила котенка и наклонилась к дрожащему пламени, подставляя ему и лицо, и руки, и страстно желая прыгнуть в него, чтобы он заглотил меня целиком.
Под кожей мгновенно растеклось приятное тело.
— Меня еще никто так нагло не обманывал, лорд Бекфорд, — шепчу, постукивая зубами.
Голос почему-то был тихим. То ли я успела простыть, то ли подсознательно боялась громко говорить в этом странно молчаливом месте.
— Если бы ты так не пеклась о своей кошке, с легкостью бы себя согрела, — фыркнул мужчина, и я услышала, как он приблизился. Но не обернулась, все еще жадно забирая жар огня. — Она в отличие от тебя не страдает…
