На что я вскинула брови и веско ответила, что вообще-то всегда так выгляжу. Это красиво и практично.
— Ну-ну… — глумливо протянул Ник с видом человека, который все понял, но ничего, гад такой, не скажет. И повода для того, чтобы на него психануть и проклясть тоже не даст.
К счастью (исключительно для братца!) в этот момент подъехало такси, и мы, сев в него, отправились в академию.
Водитель попался такой лихой, что у меня сложилось впечатление: не иначе, перед тем, как сесть за руль, он выпил эликсир бессмертия. Так мой папа не подрезал никого, даже когда уходил от погони. Зато мы не опоздали на занятия.
Первое из них было по теоретической магии, где в дебрях расчетов матриц заклинаний заблудился не один мой сокурсник. Благо у меня был отличный поводырь — Колокольчик. Хотя эльф об этом и сам не подозревал. Но кто мешал мне воспользоваться древнейшим искусством списывания?
Теоретическая магия ничего общего с алхимией не имела, и на континенте ее мы проходили лишь на первом курсе, в ознакомительных целях. Здесь же, не иначе, чтобы порадовать древнего старичка-преподавателя, эта дисциплина изучалась все годы обучения адепта в академии.
Как выяснилось чуть позже, я была права: наш преподаватель был родственником ректора. Причем весьма деятельным родственником. Поэтому глава академии пристроил профессора на все возможные кафедры, чтобы кипучая деятельность старичка находила выход на студентах, а не на самом ректоре.
Вторым занятием была и вовсе история магии, на которой мы изучали и переводили с древнего наречия античные тексты и легенды о великих магах. И хотя я владела праязыком неплохо, все же корпеть над переписыванием текстов не любила. Но это не значило, что я ленилась. Скорее наоборот: слишком шустро писала. Это не ускользнуло от внимания Колокольчика, который как-то подозрительно начал коситься в мою сторону.
Та-а-а-ак, кажется, наш всезнайка не такой и всезнаестый…
— Держи, — я пододвинула лист с готовым переводом в сторону остроухого.
Эльф сначала оскорбился. Скривил свои губы, принял надменный вид, а потом… Скосил глаза, и делая вид, что он совершенно не списывает, шустро заработал пером, перенося текст к себе, иногда сверяясь с текстом на праязыке.
— У тебя тут неточность, — почти дописав, не выдержал Лир и ткнул пальцем в одну из строк. «Туривин» переводится как пыль, а не пыльца. Так что для эликсира нужно использовать растертое растение
— Нет, пыльцу, — возразила я. — Потому что «Туривин» используется в связке с апострофом «томо» что указывает на период середины лета, то есть цветения. Значит, точный перевод будет именно пыльца.
Уши Колокольчика вспыхнули, а сам он изобразил невозмутимость и молчание, то есть не нашелся с достаточно язвительным ответом. Зато оборотница Элайра, сидевшая позади нас, все прекрасно услышала и, в отличие от надменного эльфа, не стала изображать из себя светоч знаний, а заодно и надменности:
— П-с-с… — шикнула она, заставив меня обернуться. Как только я это сделала, двуликая сложив руки в молящем жесте, шепотом произнесла: — Дай скатать…
Я взяла в руки лист, и делая вид, что читаю, подняла его так, чтобы оборотница (а заодно и все, кто был перед ней) через две парты увидела текст.
А затем мой несчастный листочек успел еще и полежать на краю парты. У Зефра с древним языком тоже оказалось туго. Лишь демон Феррин отказался от помощи, отрицательно покачав головой и показав свой готовый перевод. А Скроу сидела на задней парте, так что до нее бы и так не дошло. Да она и не просила, презрительно поджимая губы.
До самого звонка, ознаменовавшего окончание занятия, поджимала. А едва то закончилось, как я поспешила покинуть аудиторию. Причина была прозаической — голод. Позавтракать мне не удалось, так что теперь есть хотелось еще как.
Я бы устремилась в студенческую столовую, благо на сегодня занятия закончились и можно было посидеть там подольше, но мы с Рохтом вчера договорились встретиться в «Гадком пони» сразу после обеда.
Так что я сначала достала из сумки карту, чтобы понять, куда идти, и, разобравшись с направлением, поспешила в условленное место.
На улице стояла полуденная жара. Она была душной, липкой, плавившей брусчатку и мысли. Вязкий аромат фиалок и ирисов, смешанный с выхлопами автомобилей, запахом железной окалины и пота бил в ноздри наотмашь.
Сегодня выдался на редкость жаркий для северной весны день, и к чувству голода у меня присоединилась дикая жажда.
Я шла по мостовой, стиснутой с обеих сторон старинными зданиями, явно хранившими тайны многих поколений. Черепичные крыши этих домов были увенчаны замысловатыми флюгерами, которые застыли недвижимыми: в такую жару даже ветер обленился и стих.
И в этом стазисе природы бурлила и кипела уличная жизнь: мчались авто, спешили куда-то люди, кричала горластая торговка, расхваливая свою зелень, ругался скорняк со своим подмастерьем… Жизнь била ключом. Хорошо хоть, не разводным и по голове. Впрочем, я все равно чувствовала себя словно им оглушенная, когда наконец добралась до «Гадокого пони».
Рохт ждал меня за столиком в углу. И я поспешила туда. Правда, все свое внимание уделила сначала не дракону, а меню. То, спустя пару минут, меня жутко разочаровало. «Пони» действительно был гадким! А все потому, что очень приличным! Я бы даже сказала крайне. Сюда только водить благовоспитанных девушек, которые сидят на диетах и питаются исключительно запахом чая и салатным листом, не иначе.
Меню гласило, что в этом заведении подавали кофе, диетические пирожные, виноградное суфле с перепелиным яичком и иные изыски, но не нормальные стейки или жареную картошку со шкварками!
— Что-то не так? — уточнил дракон, поймав мой взгляд поверх меню.
— А котлетки и пюрешки у них тут нет? — просила я упавшим голосом.
В этот момент нам подошел официант. Он, услышав мой вопрос, скривился так, словно я была на мессе в храме и требовала блудниц для немедленной оргии. Впрочем, подавальщик ограничился лишь взглядом.
— Ну нет, так нет… — опечалившись произнесла я и заказала самое сытное, что в этом диетическом заведении было — пасту с соусом.
Дракон же ограничился чашкой кофе.
Эх… а каким многообещающим было название… Я рассчитывала здесь как следует поесть. Но, видимо, не судьба. Зато оглядевшись по сторонам, я, кажется, начала понимать, почему дракон зазвал именно в это заведение: столики здесь располагались достаточно далеко друг от друга, из посетителей — одни влюбленные парочки. Так что мы отлично вписывались в здешний фон, да и помешать или подслушать нас вероятность была минимальной.
Но когда нам принесли заказ, дракон все же не преминул создать полог тишины.
— Так в чем именно должна заключаться моя помощь? — я не стала тянуть кота за подробности и задала главный вопрос сразу после того, как над нами на миг мыльной пленкой обозначилась сфера заклинания.
— Мы никак не можем поймать банду Гвоздя, которая занимается поставками лунной пыли в столицу. Они всегда на шаг опережают нас. Облава — они удирают с нее раньше, чем мы приедем. Ловля на живца — никто не клюет. Все надежда была поймать за руку курьера на пристани — удалось даже узнать, как он будет выглядеть…
— И тут я с братом, — закончила я за Рохта. — Именно поэтому ты решил, что я — преступница?
— Да, я не верю в совпадения.
— Но это не тот случай, — возразила упрямому дракону.
— Я это уже понял, — произнес он, поджав губы. — Но это то исключение, которое подтверждает правило.
Я лишь мысленно хмыкнула — «понял» в исполнении дракона, насколько я успела убедиться, значило: я перепроверил тебя несколько раз, пробил по всем базам, запросил личное дело и стребовал клятву.
— И что именно ты понял? — наматывая спагетти на вилку, исключительно из природной вредности уточнила я.
— Что ты не имеешь отношения к преступному миру. А ловкость и находчивость — это твои природные качества, которые еще с детства отмечали преподаватели в школе, где ты училась, а также помимо уроков занималась акробатикой, делая в ней большие успехи, а еще играла в любительских постановках, занималась языками, увлекалась алхимией…
