— Зажгитесь для меня! — обратилась она к ним.
Свод откликнулся пламенем искр и блеском, от которого у нее захватило дух.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Морриган резко обернулась и увидела Кайла в джинсах и куртке с логотипами университета, наспех натянутой наизнанку. Парень был таким растрепанным, словно его только что разбудили. Он торчал на пороге Зала лагерной стоянки и потрясенно смотрел то на нее, то на мерцающие кристаллы.
— Кайл! — Морриган почувствовала, как у нее запылали щеки.
Никто, кроме дедушки с бабушкой, не знал о ее странностях. Она открыла было рот, собираясь как-то оправдаться, любым способом объяснить, почему оказалась здесь, среди ночи, в глубине пещеры, где сияют кристаллы…
«Не смей отрицать свое наследие!»
Морриган даже подпрыгнула. Эти слова прозвучали совсем рядом, напоминая электрический разряд. Морриган уловила в них гнев и почувствовала его в самой себе. До нее дошло, что она рассердилась. С какой стати ей придумывать отмазки и отрицать то, что принадлежит ей по праву и по крови?!
Девушка вздернула подбородок и сказала:
— Это я заставила кристаллы мерцать. Я дочь жрицы.
Кайл начал мотать головой из стороны в сторону, не сводя глаз с сияющих кристаллов.
— Должно быть, я сплю. Это какой-то дурацкий сон наяву.
Прежняя Морриган тут же согласилась бы с ним и убежала, оставив его разбираться с гаснущими кристаллами, искать возможные объяснения всего эпизода. Но теперь она стала другой и твердо вознамерилась никогда не возвращаться к прежнему образу.
— Ущипни себя или сделай еще что-нибудь в таком роде. Ты не спишь. Это устроила я, — повторила она с заметным нажимом. — Сегодня днем, проходя по пещере, я поняла, что связана с кристаллами.
Девушка ласково погладила селенитовый валун. Тот отреагировал такой вспышкой света, что Кайл тихо охнул.
Морриган посмотрела на парня и продолжила:
— Я вернулась, потому что мне нужно принять наследие.
— Боже мой! Это ты, — произнес Кайл, только сейчас узнавший ее.
— Да, это я.
Морриган решила, что ей, пожалуй, нравится видеть такое потрясение. В конце концов, этот красавец выглядел не испуганным, а просто изумленным. Потом она подумала, как это странно!.. Он сам подкатил к ней всего несколько часов назад, а теперь что же — едва ее узнает?
— Часто с тобой так случается? Ты всегда даешь женщинам свой телефонный номер, а потом забываешь, как — выглядят? Или это я такая уникальная?
— Разумеется, я помню тебя. — Он провел рукой по лицу, продолжая удивляться. — Но ты стала совсем другом.
Морриган недоверчиво фыркнула, хотя бабушка сотни раз ей говорила, что это очень непривлекательно, и заявила:
— Другая? Да, конечно. Слабая отмазка, типичная для мальчишки. — Она чувствовала себя гораздо взрослее и мудрее, когда откидывала с лица волосы, прежде чем посмотреть ему в глаза.
— Это не отмазка. Ты действительно выглядишь не так. Посмотрела бы ты сейчас на себя. — Он говорил хрипло, с каким-то благоговением. — Твоя кожа сияет. — Кайл медленно двинулся к ней, — Твои глаза — как голубые топазы, освещенные изнутри. — Юноша остановился, протянул: к ней руку, и Морриган испытала шок, когда Кайл убрал с ее плеча густую прядь. — А волосы!.. Они, как и ты сама, волшебно прекрасны.
Потом он взял ее ладонь и приподнял, чтобы она сама во всем убедилась. Морриган так и не сменила свою у университетскую футболку, поэтому ее рука была обнажена до предплечья.
Кайл оказался прав. Кожа девушки сияла. Она отдернула руку, подняла другую, растопырила пальцы и принялась медленно поворачивать ладони то вверх, то вниз, любуясь тем, как ее кожа сияла и переливалась не хуже селенита.
— Как такое может быть? — тихо спросил Кайл.
Она ответила машинально, не глядя на него:
— Я дочь верховной жрицы, которая была Избранной богини Эпоны.
Морриган сознавала, что история жизни ее матери не ограничивалась этим одним фактом, но, произнося эти слова, вдруг почувствовала себя не просто хорошо, но даже куда лучше. Ощущение было чудесным. Ей давно следовало бы сказать это. Она так и сделала бы, если бы только знала правду. Тут ей послышался смех, не издевательский, характерный для злобного бога, а милый и музыкальный, выражавший одну лишь радость. Это была ее мать. Кто же еще!
Не переставая удивляться, Морриган произнесла:
— Я наделена божественными дарами, ибо во мне течет кровь нескольких поколений жриц. — Девушка сама не знала, откуда у нее взялась уверенность в том, что она говорит правду.
— Ты самое прекрасное создание из всех, что я видел, — сказал парень.
Морриган оторвалась от любования своей мерцающей кожей и прочла во взгляде Кайла неприкрытую страсть.
— Ты настоящая богиня, — продолжал он.
Морри хотела возразить ему, сказать «нет», объяснить еще раз, что она не богиня, а всего лишь дочь жрицы. Но прежде чем она заговорила, произошли две вещи.
Вокруг нее закружился ветер, который принес с собой вкрадчивый шепот, повторивший слова Кайла:
«Да, ты богиня! Ты сама красота».
В то же самое время Морриган не могла оторвать глаз от Кайла. Его взгляд наполнился обожанием. Да и сам он был таким красивым, желанным, сексуальным!
«Да, ты богиня. Получай удовольствие, когда пожелаешь».
У Морриган участился пульс. Энергия кристаллов по-прежнему курсировала по жилам, горячая, сладостная, текучая, закипала где-то глубоко внутри и опускалась вниз жгучей волной. Она вдруг почувствовала влечение к человеку, который стоял перед ней, причем такое сильное, что оказалась совершенно к нему не готова. Весь ее предыдущий опыт был слишком уж скромным.
— Боже, ты невероятна. Такая… сексуальная. — Кайл шагнул к ней, соблазненный открытым пламенем страсти. — Я хочу прикоснуться к тебе.
— Ладно, дотронься, — выдохнула Морриган.
Он без всяких колебаний погладил ее щеку. Рука парня скользнула ниже, следуя мягкому изгибу шеи.
Морриган затрепетала, но это не было волнением невинной девы. От кончиков его пальцев словно шел электрический ток.
— Еще, — прошептала она.
Кайл со стоном заключил ее в объятия, наклонился и поцеловал. Их языки встретились, заглушив его стон желания. Она обняла широкие плечи и впервые почувствовала себя сильной, властной, полной страсти.
«Ты предмет вожделения, которому поклоняются и подчиняются», — прошептал ей ветер.
«Да, это так», — подумала Морриган, впиваясь в распухшие губы Кайла и прижимаясь к нему еще крепче.
