Тогда он впервые поселился в этих местах, приехал в замок и тут едва не выдал себя: молодая хозяйка была так прекрасна, что на какой-то миг забилось даже его скованное вековечными льдами сердце.
Впрочем, это дела давно минувших дней.
Его взгляд обратился к преклонившей колени девушке.
«Она стоит передо мной, как перед распятием, – с мрачным удовольствием подумал вампир. – Не этого ли я хотел?..» Не совсем. Он хотел бы, чтобы на месте Берты оказалась та, другая, но это было невозможно. Она ускользнула и только иногда в мрачных коридорах замка ему вдруг казалось, что она совсем рядом, что она смотрит на него. Но, видно, чувства обманывали, потому что он не видел ее ни разу – даже бледной мимолетной тени. Ну ничего. За нее заплатит ее дочь – девушка с удивленными глазами. Придет время, и она расплатится сполна.
Но – терпение, ему пока требуется терпение.
– Ты избрана, Берта, – ласково произнес он, поднимая служанку с пола. – Ты станешь моей бессмертной спутницей и достигнешь таких высот, каких никогда не достигала девушка твоего происхождения.
– Но когда же? Мой господин, я устала ждать! – Она вцепилась в рукав его черной одежды, и он невольно поморщился: девушка все еще казалась слишком живой, и эта живость его ужасно раздражала. Как же выигрышно выглядят на фоне объятых эмоциями людей такие совершенные существа, как он сам.
– Потерпи. Придет время…
Где-то послышался легкий шум, и вампир насторожился: ему вовсе не хотелось быть застигнутым здесь, на верхнем этаже для слуг… Но нет… ложная тревога. В это время все слуги хлопотали, готовясь к приезду новых гостей.
– Но мне так тяжело ждать! Я хочу служить тебе! Только тебе! Знаешь, как тоскливы дни, ведь мне приходится исполнять свои обязанности и не выдавать тоски в то время, когда я скучаю по тебе!
Он осторожно отвел ее руки.
– Но ведь тебе хорошо в замке? Никто не обижает тебя? – спросил он с показным вниманием. – Твоя госпожа добра к тебе?
– О да, – на лице девушки промелькнула печаль. – Госпожа очень изменилась после болезни. Говорят, она потеряла память. Я простая девушка, господин, и не знаю, как это объяснить, но она как будто стала другой. Никогда не кричит на меня, ничего не требует и ни разу за все это время не ударила меня. Мне кажется, будто болезнь пошла ей на пользу, а потому очень стыдно ее обманывать. Но ты же обещал мне, что никакого вреда не будет?! – Берта просительно заглянула ему в глаза.
– Никакого вреда, – ответил он, в очередной раз удивляясь легковерию людей. Знатный лорд, рыцарь или девушка из народа – все были поразительно легковерны и готовы проглотить любую, даже самую нелепую ложь. Просто потому, что не хотели, боялись знать правду.
Вот и Берта, сразу успокоившись, заулыбалась.
– Я голоден, покорми меня, – попросил он, чувствуя, как скручивает узлом внутренности знакомое чувство жажды.
– Да, мой господин! Сейчас!
Путаясь в одежде, девушка принялась торопливо обнажать шею.
«А она стала совсем слаба. Долго не протянет. Ну и ладно. Все, что нужно, она уже выполнила. Останется только избавиться от тела», – подумал вампир, припадая к яремной жилке.
Всего лишь несколько глотков, чтобы немного приободриться и выдержать присутствие барона с этой его ужасной штукой на шее. Всего лишь несколько глотков для поддержания сил. Вволю он напьется потом, в деревне.
Глава 4
Каков господин, таков и слуга
Благородный сэр Чарльз, на гербе которого изображался хищный сокол и алая роза, как почетный гость восседал по правую руку барона и пил уже не первый кубок, вытирая рот рукавом.
Разговор за столом шел о каких-то совершенно странных вещах: количестве припасов, необходимых при осаде, глубине рва, расстоянии от стрелковой башни до ворот. Барон заметно оживился, похоже, найдя себе собеседника по вкусу. Зато Маша откровенно зевала.
Сэр Чарльз не понравился ей. Во-первых, он был старый, наверное, лет тридцати, а то и больше; во-вторых – грубым; в-третьих – просто некрасивым, с грязными волосами, неаккуратными прядями свисавшими вокруг длинного несуразного лица, чем-то отдаленно напоминавшего лошадиную морду. Невоспитанность так и перла из него, хотя Маша уже начала привыкать к тому, что в баронском замке не знают этикета и ведут себя, в том числе за столом, не так, как она привыкла.
В общем, гость оказался вовсе не во вкусе девушки, остальные же, похоже, отнеслись к его визиту с радушием и неприкрытой радостью. Машину точку зрения разделял лишь один из присутствующих за столом. Это был господин аббат. Девушка поймала несколько быстрых острых, как отточенный кинжал убийцы, взглядов, который светский аббат кинул на сэра Чарльза.
Вечер сегодня пошел необычным порядком. В честь прибытия гостя к столу было подано больше блюд, а слуга то и дело подливал в кубки вина. Маша пригубила свой, но чуть не выплюнула: вино оказалось очень кислым и противным. Пришлось тихонько попросить слугу принести воды. Тот удивился, но все же принес кувшин холодной родниковой воды. Похоже, слуги, как и все в замке, списывали все странности поведения молодой госпожи на ее долгую изнурительную болезнь, и Маша была этому только рада. Из всех присутствующих произошедших в ней перемен не заметил только владелец замка. Похоже, он любил свою дочь слепо и не разбирая ее достоинств и недостатков. И Маша успела полюбить его в ответ, словно настоящего отца.
В обычный час, когда барон с аббатом садились за шахматы, все еще сидели за столом. Барон побагровел от выпитого и уже перешел к воспоминаниям о кровавой резне, случившейся где-то среди бескрайних песков Палестины. Леди Роанна тоже оживилась и по части вина ничуть не отставала от мужчин.
У Маши разболелась голова от громких голосов, грохота кубков, которые пирующие ставили на стол с такой силой, словно забивали ими гвозди, и лая охотничьих псов господина барона, которые носились под ногами, выпрашивая куски.
Пользуясь тем, что никто на нее не смотрит, девушка выскользнула из-за стола и вышла из залы.
Ей хотелось немного развеяться, и она снова поднялась на крепостную стену, откуда наблюдала сегодня зловещий кроваво-красный закат.
Однако удобная галерейка оказалась уже занята. Там по-хозяйски расположился незнакомый парень примерно Машиных лет, с растрепанными волосами, в тусклой, покрытой пылью, одежде. Он с деловитым видом, не смущаясь скудным освещением, начищал короткий меч, напевая что-то сквозь зубы.
Маша хотела было уйти, но парнишка заметил ее и уставился на девушку с ничуть не меньшим любопытством, чем она на него.
«Я дочь владельца замка, я здесь хозяйка. Нечего смущаться», – напомнила себе девушка.
