— У нас всегда вечеринка на Хэллоуин, — объяснила Мелани Кэсси. — Это большой праздник ведьм. Но в этот раз он выпадает на субботу, и в этот же день школьные танцы. Тем не менее, — произнесла она медленно. — Я не понимаю, почему мы не можем сделать и то и то. Мы могли бы уйти с танцев в районе 11-30, и у нас еще будет полно времени на проведение церемонии здесь.
— Я думаю, церемония должна быть здесь, — сказала Диана, — а не на кладбище. Это просто слишком опасно. И мы можем вызвать нечто большее, чем мы ожидаем.
Кэсси подумала о фигуре похожей на тень, которую она и Адам видели на кладбище.
Немного излишне агрессивно она спросила:
— И что мы планируем делать с тем, что бы мы там не вызвали?
—Поговорить, — быстро ответил Адам.
— В былые времена люди взывали к духам мертвых на Хэллоуин и задавали им вопросы. Духи должны были отвечать.
— Это день когда завеса между мирами очень тонкая, — объяснила Лорел. — Мертвецы возвращаются, чтобы навестить своих живущих родственников.
Она осмотрела группу. — Я думаю нам нужно провести церемонию.
От участников Круга послышалось согласие, немного колеблющееся, и некоторое полное энтузиазма. Но все кивали.
— Хорошо, — сказал Адам. — Тогда в ночь Хэллоуина.
Кэсси подумала, что было необычно, что Адам таким образом занялся работой лидера клана, но затем она взглянула на Диану. Та выглядела так, будто сдерживала в себе какую-то суматоху под строгим контролем. На секунду Кэсси стало ее жалко, но ее собственное несчастье и противоречие поднялись внутри. Девушка быстро покинула собрание, не поговорив с Дианой.
В течение недель предшествующих Хэллоуину наступили настоящие холода, хотя листья все еще оставались бронзовыми и темно-красными.
Спальня Кэсси пахла камфарой, потому что ее бабушка принесла старые пледы из кладовки на кровать Кэсси. Последние травы были собраны, и дом был украшен осенними цветами, бархатцами и фиолетовыми астрами. Каждый день после школы Кэсси видела бабушку на кухне, готовящую море яблочного соуса и разливающую его по банкам, пока весь дом не пропах горячей яблочной мякотью, корицей и приправами.
Загадочным образом у всех на порогах домов появились тыквы, и только Кэсси и Хендерсоны знали, откуда они взялись.
С Дианой ситуация не улучшалась.
Часть ее, испытывающая вину, знала почему. Она не хотела ругаться с Дианой, но так было намного проще не беспокоиться о ней все время. Если она постоянно не разговаривала с Дианой, не зависала дома у Дианы каждый день, ей не приходилось думать о том, как будет больно Диане, если она когда-нибудь узнает правду.
Позорные секреты внутри Кэсси не терзали ее так сильно, когда Диана была на расстоянии.
Так, когда Диана попробовала помириться, Кэсси была вежливой, но и слегка холодной. Немного отстраненной. И когда Диана спросила, почему Кэсси все еще злилась, та ответила, что она не злилась, и почему Диане не оставить все как есть. После этого Диана так и сделала.
Кэсси чувствовала, как у нее появляется тонкий твердый панцирь.
Она думала о том, что Дебора рассказала о Нике «У него бывает плохое расположение духа, но это не означает, что ты должна сдаться». Разумеется. Кэсси не могла вернуться и снова спросить Ника. По-крайней мере прежняя Кэсси не могла. А сейчас, казалось, есть новая Кэсси, более сильная, более крепкая, по-крайней мере внешне. И ей нужно было что-то сделать, потому что каждую ночь она думала об Адаме, и переживала, и она боялась того, что может произойти, если она пойдет на танцы одна.
Накануне Хэллоуина Кэсси снова зашла в гараж Ника.
Каркас машины выглядел так же. Двигатель был вытащен, и лежал на чем-то похожем на бездонный стол из труб. Ник был под этим столом.
Кэсси не была дурой, чтобы в этот раз спросить, чем он занимается. Она увидела, что он заметил ее ноги, затем его взгляд проскользил вверх. Затем он вылез из-под стола и поднялся.
Его волосы торчали от пота, и он вытер лоб тыльной стороной засаленной ладони. Он ничего не сказал, просто стоял и смотрел на нее.
Кэсси не дала себе времен подумать. Сфокусировав все внимание на масляном пятне на его футболке, девушка быстро выпалила:
— Ты пойдешь на танцы в Хэллоуин завтра?
Возникла долгая, долгая пауза. Кэсси пристально смотрела на пятно на футболке Ника, пока Ник смотрел ей в лицо. Она могла ощутить запах резины и подогретого металла, также как и масло, и слабый привкус бензина. У нее возникло ощущение, будто она была подвешена в воздухе.
Затем Ник сказал:
— Нет.
Все начало рушиться. Кэсси почувствовала это. И каким-то образом она смогла посмотреть в лицо Нику.
— А, — сказала она уныло. «Ах, дура, дура» — думала она. Новая Кэсси была такой же дурой, как и прошлая. Ей не нужно было сюда приходить.
—И прежде всего я не понимаю, почему тебя это интересует, — заметил Ник. Затем он добавил: — Это как-то связано с Конантом, да?
Кэсси напряглась.
— Адамом? Ты о чем думаешь? Как мой вопрос о танцах должен быть связан с Адамом? — сказала она и почувствовала, как ее лицо налилось краской.
Ник кивал.
— Я так и думал. Ты действительно в него влюблена. И ты не хочешь, чтобы он об этом знал, поэтому ищешь замену, так? Или ты хочешь заставить его приревновать?
Теперь лицо Кэсси пылало, но еще горячей было пламя ярости и унижения внутри нее. Она не будет плакать перед Ником, не будет.
— Прости за беспокойство, — произнесла она, чувствуя себя напряженной и испытывающей муку. Она развернулась, чтобы уйти.
—Подожди-ка, — сказал Ник. Кэсси продолжала иди и дошла до золотого октябрьского света.
Ее взгляд был сосредоточен на красном клене, растущем через дорогу.
— Подожди, — снова сказал Ник, ближе. Он шел за ней.
— Во сколько ты хочешь я тебя забрал? — спросил он.
Кэсси развернулась и уставилась на него.
Боже, он был таким красивым, но таким холодным… даже сейчас он выглядел совершенно невозмутимым, безразличным. Солнечный свет отразился на его темных волосах голубыми огоньками, а его лицо выглядело как идеальная ледяная скульптура.
— Я больше не хочу идти с тобой, — холодно ответила она и продолжила свой путь.
— Он встал перед ней, блокируя выход, не касаясь ее. — Мне очень жаль, что я сказал о том, что пытаешься заставить Конанта ревновать. Это было просто…
Он остановился и пожал плечами. — Я не хотел. Я не знаю, что происходит, да и тем более это не мое дело. Но я бы хотел пойти на танцы с тобой.
«У меня галлюцинации» — подумала Кэсси. «Наверняка. Я подумала, что я услышала, как Ник только что извинился… и затем он сказал, что хотел бы пойти со мной. У меня должно быть температура».
