Аэлина вздохнула.
— Не переживай, у нас обязательно все получится!
— Полотенца, — прошептала девушка, показывая занятые руки. — Его светлость посетит купальню, не увидит их там и прикажет найти и наказать горничную.
— Убедила. Я перенесу тебя назад, полчаса тебе хватит, чтобы завершить все дела?
— Постараюсь.
— Я оставлю вместо тебя иллюзию, которую будут видеть то там, то сям — бегающую с бельем и ведрами, и никто не заподозрит, что ты отлучалась.
— А Его светлость? Если он решит мне что-то приказать? Вернее — моей иллюзии? И вы сказали, что он нанял мага-поисковика, но если я буду в замке императора, а не рядом с герцогом, то поисковик меня сразу найдет?
— Такой риск есть, — согласился Огаст. — Но я столько заплатил этим прохвостам, что они не рискнут нарушить наш договор. Насчет иллюзии — не переживай. Она будет выглядеть вполне материально и сможет сделать некоторые простые действия, герцог ничего не заподозрит.
— Отказать племяннику императора? — скептически переспросила Лина. — Мне кажется, между деньгами и жизнью, любой выберет жизнь. Что тогда мне делать?
— Я думал об этом и кое-чем подстраховался. Иди, заверши работу и жди меня в комнате прислуги, я заберу тебя оттуда, чтобы никто не увидел исчезновения.
Аэлина бегала, как заведенная.
Нет, хлеб горничных совсем не сладок! Вроде, с утра все прибрала, а сейчас опять надо начинать заново. Всего-то раздраженный милорд в покоях побывал.
Наконец, все было сделано, и Лина присела на стул в комнатке горничных. Какой ужин, какой замок и император, если она уже без сил?
Не успела она перевести дух, как замерцала рамка перехода, и оттуда высунулась голова мага.
- Третий раз проверяю, что ты так долго?
— Я не профессиональная горничная, — вяло огрызнулась Лина. — Как-то не привыкла по десять раз одно и то же переделывать, ваш друг, милорд, большой свин!
— Да? Не замечал за ним. По-моему, наоборот, Стефан чистюля. Всё время плещется и переодевается, — Огаст вышел из портала и принялся магичить, создавая фантом.
— Угу, — кивнула Аэлина, следя, как маг напитывает силой её иллюзию. — Только прибирать после его плесканий и переодеваний приходится другим, ведь Его светлость совершенно не думает о горничных и разбрасывает вещи, разливает воду и, вообще, ведёт себя, как… свинтус!
Тем временем иллюзия, поначалу прозрачная, приобрела форму, объем и вид живой девушки.
— Единый, я так выгляжу со стороны? — огорчилась Аэлина. — Серая мышка. Чепец на редкость уродлив, почти всё лицо закрывает.
— Это нам на руку. Конечно, милорд не слишком присматривается к прислуге, но свою подопечную узнать в лицо способен. Когда вернемся, я поправлю тебе внешность, покажешься герцогу, чтобы он запомнил — ты — не она.
— Как, поправите? — испугалась Лина.
— Иллюзию наложу, — снисходительно объяснил маг. — Всё, готово. Посмотри, для герцога ты будешь выглядеть так.
Элина взглянула: глаза чуть глубже посажены, волосы темнее, нос немного картошкой, подбородок узкий. Не она.
— Идем, — маг протянул руку, Лина ухватилась за неё, миг — и вышла в уже знакомой комнате в доме мага.
— Я поставил полог, — объяснил Огаст, — поэтому нас никто не услышит. Мои слуги не должны знать, что у меня бывает девушка.
— Но госпожа Олюна и горничные, которые меня одевали и помогали купаться? Модистка и швеи? — растерялась Аэлина. — Они же все были здесь, и видели меня.
— Я перенес их порталом, никто не понял, где побывал. Потом, моего дара не хватает полностью подчистить память, но изменить её я в силах, — ответил маг. — Все уверены, что одевали дочь разбогатевшего торговца, а госпожа Олюна — что учила новую горничную. Кстати, сейчас перенесу горничных, тебе потребуется помощь. Но сначала послушай, что я скажу.
Аэлина села на диван и выжидательно посмотрела на мага.
— Его величество — хороший человек, но доверять ему нельзя. Доверять в императорском замке никому нельзя.
— И вам?
— И мне. Но, пока ты выполняешь мои указания, тебе нечего опасаться. Самое для тебя правильное поведение на ужине — улыбайся, сияй, кивай. Не забудь, что еще несколько дней тебе нельзя говорить! Постарайся произвести хорошее впечатление на императрицу. Если ты ей понравишься, она присмотрит, чтобы супруг не слишком заигрался.
— В каком смысле — заигрался? — напряглась Лина.
— Присмотрит, чтобы Его величество не забыл, что ты не под его опекой.
Через два часа вымытая до скрипа, облаченная в красивое платье, Аэлина переместилась вместе с магом в императорский замок.
— Расслабься, — шепнул ей Огаст. — Я прикрепил к тебе глушилку. Она слабая, её действие длится не больше трех часов, поэтому мы должны будем вернуться в замок Д*Арси не позже, чем через три часа. Глушилка не позволит обнаружить тебя здесь, если Стефан всё-таки, сумеет убедить поисковиков.
- Если Его величество не отпустит меня? Или — Её величество? — так же, шепотом, спросила Аэлина, пока они шли по длинному коридору вслед за расфуфыренным лакеем.
— У тебя на левом рукаве бабочка, видишь?
— Да, — Лина погладила пальцем красивую вышивку.
— Если нас задержат, я отвлеку императора, а ты выйдешь на балкон или в любое другое место, главное, чтобы не под крышей, и нажмешь бусину на крыле бабочки. Это одноразовый портал, он перенесет тебя в крыло прислуги, в твой чуланчик.
— Прямо, в этом платье и прическе? — ужаснулась Лина. — Мерата упадет в обморок.
— Не упадет, она же не сидит в твоем чулане, тебя поджидая. А ты сразу переоденешься, платье спрячешь, потом его вынесешь. Соберись, мы пришли.
Аэлина увидела, что они приблизились к дверям, по бокам которых стоят солдаты императорской гвардии — верный признак, что в том помещении находится Его величество.
Девушка выпрямилась, высоко подняла подбородок и храбро шагнула в залу.
Его императорское величество Николае Третий пребывал в растрепанных чувствах.
Казалось бы — обычное дело — обнаружилась одарённая, и на неё немедленно наложил руку племянник. Стефану давно пора было обзавестись женой и наследником, так что, здесь всё вовремя и к месту.
Но неожиданно девушка взбрыкнула, чего ни с кем и никогда не было, и герцог вместо женатого статуса оказался, можно сказать, не у дел.
Положим, племянник сам к этому руку приложил, практически, вынудил девушку ему отказать, но это не отменяет двусмысленности ситуации, в которой они все оказались.
Приглашая девушку в свой замок, император хотел поближе её узнать и помочь исправить ошибки, совершённые Стефаном, но чем больше он наблюдал за Аэлиной Деневеро, тем больше осознавал, что нашел бриллиант в мусорной куче.
Он вчера даже вызывал к себе отца и мать одарённой, желая посмотреть, в кого она уродилась столь разумная и сообразительная, но отец разочаровал сразу — алчный, глупый, ни о ком, кроме себя, не думающий. Мать почти всё время молчала, опустив глаза, императору удалось вытянуть из неё всего пару ничего не значащих слов. Было видно, что Деневеро — обычный домашний тиран, и жена его не зря держит под рукой мазь от синяков.
Стало понятнее, почему девочка не желает идти замуж без любви, и чем её особенно напугал Стефан. Но откуда в восемнадцатилетней девчонке столько храбрости, решительности и ума, он так и не понял. Сестры Аэлины большого впечатления не произвели — хорошенькие, глупенькие мямли. Одна дара не имеет, со второй ещё не понятно. Старшая счастливо замужем, ждет первенца, и судьба сестёр её не интересует. Младшая ещё ребёнок, но тёплых чувств к Аэлине не испытывает. Смешно сказать — она завидует сестре и мечтает оказаться на её месте!
Из всего этого император сделал вывод, что ни угрозами, ни шантажом склонить к браку Аэлину не получится. Значит, надо договариваться по-хорошему.
Упускать такую девушку из семьи не хотелось, да и племянника Николае любил. Как-никак — единственный сын его младшего брата, так рано покинувшего этот мир. Стефан был очень похож на своего отца и внешне, и порывистым характером. А Алиссандо доставил всем немало хлопот, пока рос и взрослел — его всё время тянуло на авантюры, он искал что-то новое, пытался разобраться в причине, по которой у магов не рождались дочери. Брат бредил маленькой дочкой, мечтал о ней, перерыл всё, что только возможно из старинных манускриптов и свитков, объездил всех старейших магов своего мира, даже к колдунам и ведьмакам обращался. Записал несколько новых обрядов, якобы, способствующих зачатию девочек, заговоров, рецептов отваров и схем расположения небесных светил, наиболее благоприятствующих оплодотворению. И все это претворил в жизнь и проделал над своей тихой женой. Когда она забеременела, Алиссандо окружил женщину невиданной заботой. На ушах стояли все целители и повивальные бабки, пожелания беременной исполнялись до того, как она успевала их договорить.
