— А если. мы не хотим себе такой судьбы? — это мой голос?! Зачем только рот открыла!
— Да тебе и не светит. Будешь на окраине червей кормить, — злое шипение.
— Молчать, — ответное шипение ядом ввинчивается в уши и позади меня кто-то болезненно вскрикивает.
Я встаю, и краэнг теперь смотрит прямо на меня. И под этим взглядом хочется и склониться, и тянуться вперёд, куда-то бежать, мечтать, пытаться. соответствовать.
— Да, адептка Сарган. Вы говорите, что хотели бы поменять специальность?
Глава 3
Под этим взглядом на миг чувствуешь себя почти ненужной. Растоптанной. Маленькой.
— Я собиралась на Руны, — стараюсь говорить спокойно и уверенно, иначе любимые одногруппники мне слабость припомнят.
— Вас определили сюда результаты экзаменов? — смотрит жёстко.
Солгать немыслимо.
— Нет, — глаза в глаза, — мне сказали, что это сделал Источник.
Тихий шепот за спиной.
— Источник не ошибается. Впрочем, в эту группу никого не зачисляют ошибочно. И никого не отчисляют по их собственному желанию. Хитрить бесполезно.
Сказал, как отрезал.
— Я ответил на ваш вопрос? — надменное спокойствие.
— Да, — хочется расшевелить его. Выбить из колеи, заставить снова вспыхнуть…
Да что со мной!
— Впрочем, вернёмся к Видению, — ровно звучит его голос, когда я сажусь, — Теневики видят и чувствуют мир иначе… я имею в виду инициированных Теневиков. Однако, и сейчас вы способны освоить первые шаги. Доставайте альбомы. Учебники вам здесь не понадобятся.
Все зашуршали сумками, недоуменно переглядываясь. Мы что же — рисовать будем?
Оказалось — да. Прямо в воздухе перед магистром появилось странное изображение. Словно дрожащее марево звёзд, которое каждую секунду складывалось в новую диковинную картину.
— Зарисуйте то, что видите. Если это не одно изображение — рисуйте столько, увидите. У вас ещё час. В конце пары сдадите альбом мне. На этом всё.
И мужчина спокойно сел, откинувшись на спинку стула. Хвост уютно устроился, обвивая ножку кресла.
Картина в воздухе ехидно подмигивала драконьим глазом.
— Он это серьезно? — пробормотала Майра.
Мы недоуменно переглянулись и склонились каждая над своим альбомом. Учитывая, что верх моих рисовальных возможностей в прошлой жизни палка-палка огуречик. простите, краэнг, мне вас заранее жаль.
И будет даже жальче себя, когда меня отсюда всё-таки выгонят.
Пусть человеку неуютно среди драконов, но как же здесь интересно!
Сдаваться я пошла одна из первых — просто потому, что поняла — больше все равно ничего толкового не нарисую. То ли я не могла сжиться с этим телом, то ли сама Найана не отличалась особыми способностями к рисованию, но результат хоть и не был совсем ужасен.
— Вот, магистр, — осторожно кладу стопку из пяти листов на край стола преподавателя.
Мужчина щурит чуть раскосые глаза, смеривая внимательным взглядом.
Это… что?
Он берет один лист двумя пальцами, как таракана, и изучает. Нет, выражение холодного лица не меняется, лишь немного приподнимаются брови.
— Задание, — отвечаю бодро, стараясь смотреть, как по земным заветам, на начальство взглядом бравым и капельку придурковатым.
Начальство, похоже, не впечатлилось.
Только брови сошлись к переносице.
— И что же, по-вашему, здесь нарисовано?
Голоса краэнг не повышал. К тому же, похоже, вокруг его стола был какой-то экран, который не позволял расслышать, что именно здесь происходит.
— Это. особый вид дракона, — чуть не сказала "китайский", — бескрылый.
Сосиска с усами на листе бумаги мне злорадно подмигнула.
— Бескрылый. Дракон, — сосредоточенный взгляд на сосиску.
Мне кажется, или дракон иронизирует? Точно — в раскосых глазах промелькнули лукавые золотые искорки.
— А вот это что, позвольте уточнить?
Что-что. На рисунок смотреть не хотелось. И так знала, что ничего хорошего я не увижу.
Взгляделась сама в три чёрточки, пять точек и подозрительную кляксу и уверенно вынесла вердикт:
— Это бабочка на цветке.
Кашель краэнга стал подозрительно похожим на скрытый смешок.
— Хм. бабочка, значит. А это? — третье изображение упало сверху. — Случайно, не книга?
— Как вы догадались?! — нет, я правда было восхищена. По-настоящему. Потому что в кривом прямоугольнике и странных черточках книгу и сама бы не опознала.
Мне достался тяжёлый взгляд и почти усталое:
— Садитесь, адептка Сарган и дождитесь конца пары. Нам нужно будет серьезно поговорить.
И вот чует моё мягкое место, что разговор будет не из лёгких. Но и сбежать от него никакой возможности нет. Как и желания.
Часть 17. Сердечные дела. Глава 1
Под встревоженным взглядом Майры и задумчивыми — Раймира и Краяра, я медленно собрала свою сумку и направилась к столу магистра Асайши.
Тот, казалось, и забыл уже почти о моем присутствии — он выглядел совершенно отрешенным и в то же время напряжённым.
Махнула рукой ребятам, чтобы не ждали. Перемена почти час, кто знает, о чем хочет поговорить саламандр.
Я не знала, радует ли меня новая встреча или нет. Не понимала толком, чего мне от него ждать. Понять себя иногда бывает не столько сложно, сколько… страшновато.
— Что ж. — под тяжёлым взглядом мужчины дверь захлопнулась, оставляя нас наедине, — присаживайтесь, леди Сарган. Времени у меня не так уж много, но я должен попытаться прояснить наши. — он запнулся, но продолжил, — непростые отношения.
— Отношения? — чуть придержала юбку — сегодня я была в новом комплекте формы, более женственном. — Я обещала вам помочь. Желательно, не выходя за вас замуж, мой лорд.
Высверк. Оскал. Упрямый взгляд. Холодное золото глаз. И этой своей неколебимой безмятежностью и спокойствием, граничащим с равнодушием, он сейчас, как никогда, напомнил императора.
— Моя милая леди. — короткая пауза и хлесткий удар, — чтобы вы не питали иллюзий
— вы станете моей женой. Потому что вы нужны мне. Я выбрал. И я не уступлю своего.
Чужой взгляд затягивает. Предвкушающий. Вовсе не такой холодный, как думалось. Пронзительный. Зовущий.
На грани сознания мне кажется, что я слышу тихий рык и потрескивание огня. Меня затягивает в этот водоворот, носит, как щепку, кружит, вертит, заставляет ловить ртом воздух.
Вдруг разом слабеет всё тело, и из груди вырывается то ли писк, то ли нечто отдаленно напоминающее рык. Вокруг, кажется, вспыхивает какая-то магия, меня кружит, вертит, обволакивает. И мужчина рядом видится воплощением того идеала, о котором веками мечтают все женщины с юности и до самой старости. Мне становится неважным красота его лица, его магическая сила и влияние. Я лишь чувствую в нём внутреннюю уверенность в собственных стремлениях. Желание следовать до конца. Защитить. Быть рядом. Не отпускать.
Я чую, как ярко горят, сплетаясь, наши силы. Как чужой хвост обвивает талию, привлекая куда ближе допустимого. Как жёсткое, невероятное лицо склоняется надо мной.
— Упрямая. Странная. Смелая. Верная. Рядом с тобой я не боюсь подставить спину. И ты не представляешь, как это для меня важно.
Тихий смешок.
— Давай, просыпайся. Не знаю, почему это происходит, не понимаю, как можно перестать быть человеком, но я хочу… хочу попробовать. Рискнуть. Больше ничего не остаётся.
Внутри что-то беспощадно рвется. Меня окатывает жаром. Иголочки вихрем проносятся по всему телу. То и дело жар сменяется холодом, что-то словно ворочается, лениво дёргается изнутри, шуршит. не понимание — скорее, образ.
— Что? Что. это?
Краэнг почти нависает надо мной. Я обмякаю на стуле, судорожно вцепившись пальцами в чужую руку. Его волосы сейчас горят пламенем. Не серебристые — огненные. Тихий восторг. Тепло от чужого пламени. В его глазах нет безумия — лишь томительная жажда чего-то.
Жёсткая ладонь вцепилась в моё плечо. Кисточка хвоста щекочет запястье.
