Кивнула, встала — и сразу свалилась бы, если бы меня вовремя не поддержал принц. Он и повёл меня в соседнюю комнату, но этого я уже не помнила…
Проснулась я в мягкой, пахнущей лавандой постели, на совершенно огромной кровати, чувствуя тепло чужого дыхания и приятное прикосновение чьей-то руки. Промогралась, повернула голову и обнаружила, что мои пальцы переплетены с пальцами Орвина, безмятежно спящего рядом. На подбородке принца проступала едва заметная щетина, губы тронула улыбка, грудь размеренно вздымалась и опускалась.
Я озадаченно приподняла брови и тихонько хмыкнула в насмешку над самой собой. Ситуацию надо было как-то осмыслить. Вспомнить обстоятельства, при которых я заснула, не получалось, а значит, предстояло прибегнуть к логическому мышлению. Могло ли между нами что-то произойти? Чисто теоретически — могло, учитывая, сколько бренди я выпила вчера без закуски. Но теория меня не устраивала, меня интересовала практика. Я прислушалась к собственным ощущениям… Да нет, быть не может! Не почувствовать никаких последствий бурной ночи? Смешно. Да и постель смята не сильнее, чем бывает после обычного сна. А, самое главное, Орвин одет и лежит поверх одеяла. Значит, довёл меня вчера до кровати, задержался — уж не знаю, зачем, может, присел на минутку отдохнуть? — и заснул. Что и немудрено: время-то было позднее.
Дверь распахнулась и в комнату вошла горничная.
— Доброе утро, госпожа! — бодро объявила она, поставила на столик поднос и пошла к окну распахивать гардины.
Я с удовольствием потянула носом: по спальне поплыл запах свежесваренного кофе. Служанка наконец дотянулась до нужной верёвочки, занавеси раздвинулись, и через окно на пол хлынул мощный поток солнечного света.
— День-то какой погожий!
Девушка насыпала в чашечку сладкий порошок, размешала, постукивая ложечкой о края, повернулась к кровати…
— Ой!
Ложечка выпала из разжавшихся пальцев и звонко ударилась об пол. Этот звук вывел горничную из оцепенения, и она, пробормотав невнятные извинения, выбежала вон.
Какая, однако, нервная! Я усмехнулась и поднялась повыше, вертикально расположив подушку, чтобы было удобнее спине. Для этого пришлось вытащить руку из пальцев принца. Он недовольно поморщился, потянулся и открыл глаза. Которые, встретившись с моими, округлились в высшей степени изумления. Бедолага приподнялся на локте, всматриваясь в меня так, словно рассчитывал, что я — остаток развеивающегося сна и вот-вот исчезну. Увы, тут я мужских ожиданий не оправдала. Орвин отвлёкся от моей персоны, огляделся и тряхнул головой. Я наблюдала за его живой мимикой с не менее живым интересом. Наконец принц со стоном откинул голову на подушку.
— Да, именно так реагируют все мужчины, которые проводят со мной ночь, — весело солгала я.
— Какую ночь? — скривил губы он.
— Страстную. — Я откровенно развлекалась. — Просто мы, зеркальные маги, стираем память тем, над кем надругались. Ты об этом не знал?
— Избавь меня от своего дурацкого юмора.
Принц принялся ожесточённо разминать шею, которая, видимо, затекла. Оно и неудивительно после сна в таком положении.
— Вот почему пила вчера ты, а голова раскалывается у меня? — пожаловался на вселенскую несправедливость он.
Я лучезарно улыбнулась: моё собственное самочувствие было отличным.
— Не надо быть трезвенником, — объяснила я. — От этого все беды.
— Я не трезвенник! — Кажется, принц оскорбился до глубины души. — Просто…
Он запнулся, и я подсказала:
— Просто рядом с такой стервой, как я, лучше держать ухо востро? В принципе верно. Кстати, как раз по этому поводу… Я довольно смутно, но всё-таки помню, что наболтала вчера намного больше, чем следовало. Так вот, это останется между нами. Иначе страна может потерять наследника. Будет очень обидно.
Я старалась говорить жёстко, дабы скрыть — в первую очередь, от себя самой, — то дичайшее чувство неловкости, которое охватывало меня при мысли о недавней откровенности.
— Я не наследник, — проворчал он, кажется, не особо устрашившись.
— О таких вещах никогда не надо говорить с уверенностью, — возразила я. — Хочешь, устроим небольшой государственный переворот и посадим тебя на престол?
Орвин тоже уселся, опираясь спиной о подушку, и теперь сверлил меня подозрительным взглядом.
— Опять шутишь?
— Ага. Я сегодня в ударе.
— Со смертью ведь играешь, — предостерёг он.
— Самый лучший партнёр для игр, — улыбнулась я. — Играть с кем попало неинтересно.
Ноздри в очередной раз уловили дразнящий аромат кофе, и я подумала, что надо бы сделать над собой усилие и встать с кровати, когда из коридора раздался зычный окрик Эдбальда:
— Орвин! Выйди ко мне немедленно!
— Тебя папа зовёт, — ехидно заметила я и подтолкнула принца в бок.
Тот довольно-таки нецензурно выругался, поднялся и, не оглядываясь, направился к двери.
Я задумчиво посмотрела ему вслед, подождала, пока снаружи начнут раздаваться приглушённые голоса… и, соскользнув с кровати, повторила его маршрут. Благо обуви у меня всё равно не было, а босые ноги ступали тихо. Подслушивание, конечно, правилами этикета не одобряется, но…какое мне дело до этих правил?
К счастью, его величество с сыном не озаботились тем, чтобы уйти далеко от двери. Так, сделали для приличия несколько шагов, не больше. Поэтому, прильнув к щели, я вполне неплохо разбирала их реплики, лишь изредка «теряя» то или иное слово. Оценить общую картину это не мешало.
— Я тебя к ней для чего приставил? — вполголоса выговаривал монарх. — Чтобы мы знали о ходе расследования (чёрта с два она бы стала передо мной отчитываться)! И чтобы ты защитил её, если понадобится. А ты что сделал?
— Всё то, что ты перечислил, — сдержанно ответил Орвин.
В конце коридора звякнула кольчуга охранника. Такие вещи я отлично определяла, ориентируясь на звук. Значит, Эдбальд не так уж и беспечен. Кто попало к ним сейчас не приблизится, а стало быть, подслушать могу только я. То ли король сплоховал и попросту не учёл такой вариант, то ли ему было элементарно безразлично, узнаю я содержание этого разговора или нет.
— И кое-что ещё в придачу. — Слова принца короля явно не устроили. — Какого чёрта ты полез к ней в постель? Понимаю, у неё милая мордашка, и фигура тоже в порядке, но ты хотя бы соображаешь, что это значит — связаться с магом такого уровня, как она? Понимаешь, какие это может иметь последствия? Тебе что, девок во дворце не хватило?
— Мне казалось, — за холодными, даже стальными, интонациями в голосе Орвина читалось бешенство, — я давно вошёл в тот возраст, когда могу сам решать, с кем вступать в связь, при каких обстоятельствах и при каких возможных последствиях. Это мои личные отношения, а не политика.
— Всё, что касается тебя, — это политика, — отчеканил Эдбальд.
Они всё-таки зашагали прочь, в сторону лестницы, и, несмотря на повышенные тона, разобраться в ходе дальнейшего спора я не смогла. Пришлось вернуться к своим делам, каковых у меня в этой спальне, впрочем, было мало. Я глотнула кофе, увы, остывший и оттого совсем не такой вкусный, несмотря на приятный запах. Выглянула в окно, выходившее, как оказалось, в небольшой боковой цветник — вообще маленьких садов здесь было множество, все с разными растениями и разбитые в разном стиле. Потом я подошла к зеркалу и уделила внимание своему внешнему виду. Здесь тоже мало что реально было исправить. Вчерашнее платье сильно помялось, кое-где перепачкалось, а в паре мест почернело из-за пролетевшего близко шара. Ничего катастрофического, но выйти в таком на люди вряд ли будет прилично. Особенно в сочетании с босыми стопами. Волосы растрёпаны, но я постаралась, насколько возможно, причесать из при помощи пятерни: гребня поблизости не обнаружилось.
Я успела подумать о том, что надо бы послать кого-нибудь ко мне домой за комплектом одежды, когда в комнату вернулся принц. Судя по тому, как распахнулась дверь (резко, широко, а, ударившись о стену, снова стала закрываться), я поняла, открыли её пинком.
